Евангелие от Сатаны - Патрик Грэхам

Женщина-комиссар ищет на плане проход, в который недавно вошла: он должен быть отмечен пунктиром и указан под мостовой площади Святого Петра. Но ее палец напрасно скользит по карте. Судя по количеству шагов, которые она считала в темноте, и по двум поворотам, которые делал ход, Комната Тайн должна находиться где-то под самим собором. Но ход, по которому можно дойти от архива до собора, сделав так мало шагов и так мало поворотов, мог быть вырыт только под мостовой площади. Однако на карте в этом месте — полное отсутствие пустот.

Валентина разворачивает другой лист — план в разрезе. Гигантская выемка в основании собора нигде не показана. Это еще более странно, потому что ватиканские гроты, в которых хоронят пап, указаны на плане в виде больших светлых пятен. Значит, Комната Тайн и ход, который ведет к ней, были вырыты в величайшей тайне. Эта тайна существует сотни лет, и старый архивист умер из-за нее.

Валентина проходит в центр зала. Если ее расчеты верны, она сейчас находится под гробницей святого Петра, в нескольких метрах от того места, где сейчас папа покоится на катафалке, который установили, чтобы выставить останки его святейшества перед толпой верующих. Женщина-комиссар прижимает ухо к центральному столбу Комнаты Тайн и слышит далекие звуки большого органа, которые долетают до нее через фундамент. Она представляет себе, как где-то очень высоко над ее головой шуршат, скользя по полу, подошвы обуви, люди медленно идут к останкам папы и сходятся у катафалка. Поток полных горя душ заливает зал, как приливная волна. Его сопровождает «Стабат Матер» Перголезе. Звуки этой скорбной мелодии словно висят в воздухе среди облаков ладана и похожи на слезы.

Валентина открывает глаза и окидывает взглядом комнату. Всюду, насколько видит глаз, она замечает между столбами что-то вроде шатров из красного бархата. Похоже, что в них кто-то рылся. Над нишами-шатрами вырезаны на мраморных плитах имена пап, возглавлявших христианскую Церковь. Валентина поднимает несколько драпировок. Ниши пусты: кто-то вынул их содержимое. Если верно то, что Карцо сказал Баллестре, именно здесь хранятся с незапамятных времен самые жгучие тайны Церкви. И здесь же убийца схватил архивиста — судя по большой луже крови у подножия ниши святого папы Пия X. По меньшей мере четыре литра крови. Убийца пытал архивиста здесь и здесь же перерезал ему горло. А потом почему-то решил унести отсюда тело своей жертвы.

Валентина проводит взглядом по кровавым следам, которые тянутся в дальний конец зала. Ее ночные очки отмечают, что под нишей что-то блестит. Она наклоняется — и на ее губах мелькает улыбка, которую не видно в темноте. Убийца Баллестры так спешил покинуть Комнату Тайн, что не заметил цифровой диктофон, который архивист положил на пол и оставил лежать среди пыли. Валентина поднимает этот аппарат и нажимает на кнопку «воспроизведение». Аппарат выдает звуковой сигнал, и в темноте начинает звучать испуганный шепот Баллестры.

— Мария?

Мария Паркс дышит неровно. При каждом выдохе из ее полуоткрытых губ вырывается густой пар. Карцо дрожит от холода. Несколько минут назад температура в трапезной стала падать, словно монастырь вдруг накрыла волна холода. Нет, это другое. Это то, что Карцо старается отрицать так же упорно, как отказывается признать, что цвет стен меняется и запахи становятся другими. Снова возникают запахи шерсти и навоза. И вместе с воспоминанием о затворницах начинают возрождаться человеческие запахи. Монастырь оживает. Карцо каменеет от ужаса: тишина наполнилась звуками. Он слышит шепоты, приглушенные крики, всплески голосов и церковные напевы. К ним добавляются шуршание подошв, звон колоколов и стук дверей. Как будто транс Марии Паркс переносит его в прошлое вместе со стенами, запахами и всем остальным.

— Мария, вы слышите меня?

Дыхание молодой женщины остается таким же частым. И тот же пар по-прежнему вылетает из ее губ. Карцо опускает глаза и замирает. Предплечья Марии у него на глазах покрываются синяками: так сильно ее мышцы давят на кожу ремней. Он пытается встряхнуть Марию за плечи, но ее суставы так напряжены, что он не может сдвинуть ее даже на миллиметр.

— Мария, это заходит слишком далеко! Вам надо проснуться!

Мария Паркс открывает глаза. Ее зрачки расширены до предела. В тишине раздается ее голос:

— Он приближается. О господи, он приближается…

Вот что слышит комиссар Валентина Грациано:

— Меня зовут монсеньор Рикардо Пьетро Мария Баллестра. Я родился 14 августа 1932 года в Тоскане. Мою мать звали Кармен Кампиери, а отца Марчелло Баллестра. Мое тайное имя в ордене архивистов — брат Бенедетто из Мессины. Эти сведения должны доказать, что данную запись делаю действительно я.

Валентина прижимает диктофон к уху, чтобы лучше слышать шепот Баллестры.

— Сегодня в час ночи меня разбудил телефонным звонком отец Альфонсо Карцо. Он вернулся из бассейна Амазонки, куда был послан исследовать крайние случаи одержимости. Он утверждал, что обнаружил в развалинах ацтекского храма очень древние фрески. Это были барельефы с изображением сцен из Библии. Похоже, что его открытие подтверждает свидетельства конкистадоров, которые вслед за Колумбом высадились на берегах Америки.

Туземцы, которые вышли им навстречу, приняли их как богов. По словам конкистадоров, белые люди когда-то очень давно уже приходили в эти места, и эти туземцы ждали их возвращения. Мне кажется, это согласуется с предположением, которое высказано во многих научных исследованиях: что католические миссионеры побывали на берегах Америки задолго до испанцев. Но фрески, которые видел отец Карцо в тропических лесах Амазонки, изображают не Христа, о котором говорит Писание. На них изображен его сатанинский двойник — свирепый зверь, которого предки ацтеков прибили гвоздями к вершине одной из своих пирамид и который стал причиной гибели их цивилизации. Это Янус, сын Сатаны и бич народа ольмеков.

Валентина увеличивает громкость, чтобы заглушить шуршание документов, которые архивист просматривал, когда говорил.

— Сразу после этого звонка я нашел в подземельях собора Комнату Тайн, которую искали столь многие мои предшественники. Здесь хранятся тайные письма, которые папы передают один другому в течение веков, скрепляя своей печатью. Ломая эти печати, я узнал о существовании огромного по масштабу внутрицерковного расследования, цель которого — снять завесу тайны с дел братства Черного дыма. Это братство — организация кардиналов-заговорщиков. В течение многих веков оно набирает силу внутри Ватикана. Уже более шестисот лет члены этого братства пытаются найти Евангелие от Сатаны. В этой книге содержится доказательство лжи, и эта ложь так огромна, что, если она станет известна, Церковь рухнет. Судя по тому, что я смог узнать об этом, братья Черного дыма будут интриговать и убивать, чтобы получить в свои руки также человеческий череп, раны на котором стали бы доказательствами того, что евангелисты лгали.

Валентина закрывает глаза. Дело оказалось еще серьезнее, чем она предполагала.