Школа обмана - Борис Пугачев

— Столько информации. Можно мне денек на ее переваривание? Не подумайте, что я вам не доверяю. Просто все очень неожиданно…

— Конечно! Думайте. Анализируйте, но только обещайте не совершать никаких действий без согласования со мной. Поверьте, можно попасть в очень сложную ситуацию. Когда будете заниматься анализом, вспомните историю советского периода. Мы недалеко ушли в сторону коммерциализации или демократизации жизни. Во всех государственных организациях еще работают старые советские кадры. Они в большинстве своем либо не поддерживают перестройку, либо видят ее по-своему. Те, что видят по-своему, пытаются запустить государственные средства в коммерцию и при этом использовать служебное положение, которое до сих пор позволяло делать очень многое. Люди эти очень сложные. Для них человеческая жизнь, судьба и все другое ничего не стоят. Этому их научили в определенных учреждениях. Их даже винить за это трудно. Другие не могут забыть свои привилегии и предпринимают все возможное, чтобы их вернуть. Эти люди тоже не рассматривают судьбу одного человека. Так было и так есть. ГКЧП — это только первая ласточка. Идет передел всего и на всех уровнях. Кому больше достанется, тот и победит. Имейте в виду, что мы в этом вертепе — мелкая разменная монета. Сколько бы мы ни объединялись, на купюру нас поменять не получится. Купюры в другой сфере жизни. Хотя, может, мы сделаны из хорошего сплава, а купюра — из паршивой бумаги, но мы всегда будем валяться в лучшем случае на дне кошелька.

— Очень образно. Не уверен, Родион Иванович, что я вас полностью понимаю, а тем более — принимаю вашу сторону. Я долго не был в стране. Мне за два дня трудно все осмыслить. Не торопите меня.

— Кстати, Игорь Николаевич, как у вас с работой? Что в Академии?

— Что там может быть? Пока я отсутствовал, наверное, ничего не изменилось. Я еще на работу не ездил.

— Я спрашиваю в плане финансов. Не обижайтесь, но как у вас с деньгами?

— Плохо. У жены в институте преобразования. Изменили сетку окладов, перестали платить премии.

— Переходите ко мне. У нас с зарплатой лучше.

— А что я буду делать? Я ведь коммерции не обучен.

— Я тоже, однако, работаю. Сейчас коммерции каждый вынужден учиться. Помните, как у большевиков? Каждая кухарка должна уметь руководить страной. Не будем упрощать, но полагаю, что у вас проблем в этом плане не возникнет. Пока же работа найдется у Юры. Возможно, по ряду причин, очень много работы. Не обещаю научной деятельности, но достойную зарплату гарантирую. Юра стоит на пороге больших перемен, и человек вашего уровня нам потребуется. Если мое предложение интересно, то скажите. Я с Юрой переговорю.

— А можно сначала я с ним сам пообщаюсь?

— Конечно. В общем, жду от вас звонка, и не забудьте про пятницу. Выпьем, и я вам еще что-нибудь поведаю из хроник современной России. Кстати, я тут выписал вам небольшую премию…

— Что вы, что вы! Деньги у нас есть, не надо.

— Это решение общего собрания. Я его только исполняю. Отказ неуместен. Вы же завершили большую работу.

— Ох, спасибо! Неудобно, ей-богу.

Храм снесен, храма уже нет, но он есть.

Китайская мудрость

Родик вышел из офиса и невольно остановился, удивившись безоблачности озаренного заходящим солнцем неба.

«Совсем заработался, — в очередной раз подумал он. — Ничего вокруг не замечаю. Кручусь как белка в колесе. Офис — машина — склад — дом — телевизор. Вся жизнь через окно. Даже неба не вижу. Только светофоры, грязные мостовые, замызганные машины, стены и чужую жизнь. Для чего мне это? Раньше хоть по стране ездил, за границу, обстановку менял и как-то развлекался…»

Вой сирены вернул его в реальность. За размышлениями Родик забыл отключить сигнализацию и открыл дверь. Чертыхнувшись, он начал нажимать на кнопки брелка, но сирена продолжала выть. Сообразив, что надо закрыть дверь, а потом отключить сигнализацию, Родик наконец справился с ней, бросил портфель в машину, уселся за руль и попытался закрыть дверь. Это не получилось. Кто-то ее удерживал. Родик обернулся и увидел сначала человеческую руку, а потом голубой берет, из-под которого клинышком торчала седоватая бородка.

— Родион Иванович! — услышал он знакомый голос, имитирующий Ленинское грассирование. — Пламенный вам революционный привет от пролетариев художественного цеха.

Родик узнал своего случайного знакомого с ленинской бородкой, компания которого сгладила, а может быть, даже предотвратила психологический срыв после Гришиного демарша. Он вышел из машины и протянул руку для приветствия.

— Рад вас видеть, Александр Николаевич. Все работаете под вождя пролетариата? Я думал, что вы это делаете только в особых, банных случаях.

— Совершенно верно, товарищ, — продолжая грассировать по-ленински, шутливо отозвался Александр Николаевич. — Сегодня особый случай. Я вас здесь давно поджидаю. В прошлый раз мы с явки уходили быстро и даже не обменялись номерами телефонов. Я перед вами в неоплатном долгу. Вот, получил пенсию и решил сделать ответный ход — позвать вас на свою явочную квартиру для обсуждения текущего момента за рюмкой чая.

— Хо-хо-хо! Очень приятно слышать! Даже на душе полегчало. Однако зачем какой-то ответный ход? За хлеб-соль не платят. Общение с вами доставило мне удовольствие.

— Вот и продолжим. Не вздумайте отказываться, обидите старика. Приглашаю вас к себе домой. Я всякие вкусности купил, водочка есть. Так что, думаю, хорошо сможем угоститься и пообщаться. Покажу вам много интересных фотографий. Песни попоем под гитару… Уважьте.

Родик был приятно поражен, и хотя на вечер у него имелись планы, он не нашел в себе сил отклонить предложение, а в душе даже обрадовался возможности сменить обстановку. Человек этот, несмотря на массу странностей, его не раздражал, а, скорее, наоборот. Дурашливое же подражание Ленину, которое он начал демонстрировать еще при прошлой встрече, в голом виде в банной парной, выглядело вполне комично. Александр Николаевич явно обладал актерскими способностями, а прищур глаз делал его сходство с вождем пролетариата чуть ли не фотографическим.

— Спасибо, тронут. Садитесь в машину. Покажете, как к вам ехать. Надеюсь, вы не обидетесь, если по дороге мы заскочим в магазин и несколько увеличим наши съестные запасы?

— Не стоит. У меня все необходимое есть.

— Я не сомневаюсь. Однако, во-первых, мама учила меня, что с пустыми руками в гости не ходят, а во-вторых, вы же видели, сколько я пью. Все равно придется бежать за водкой. Лучше запасемся заранее.

— Это естественное дело. Водки всегда не хватает. Ее также не хватит, если мы сейчас пополним, как вы выразились, съестные запасы.

— Все же вы меня не переубедили. Женщины в доме имеются?