Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню - Вера Камша

– Как вам это удалось? Вряд ли вы пустили в ход метлу.

– Нет, конечно, ведь герцог Ноймаринен – очень заслуженный человек. Я даже солдат не позвала.

– Значит, вам хватило кота?

– Нарочно бросить Маршала я никогда бы не смогла, с господином Кнудом у меня вышло само собой, но госпожа Урфрида не бесноватая.

– Вы уверены?

– Сейчас с ней все в порядке, хотя я не знаю, заразил бы ее капитан Оксхолл или нет.

– Итак, вы обошлись без веника, кота и солдат. Тогда что вы сделали?

– Мне пришлось нагрубить. – Сэль сделала вежливый глоточек и опять вздохнула. – То есть это грубость, потому что я не королева или какая-нибудь другая очень высокопоставленная особа. Когда такое говорила ее величество, она просто ставила негодяек на место.

– Хорошо, – улыбку, как и желание разузнать об укрощениях негодяек в подробностях, Ли подавил с немалым трудом. – Вы поставили маркграфиню на место, и она ушла.

– Я опять не смогла понятно объяснить, – покаялась, глядя в бокал, девица. – Я не могла прогнать маркграфиню, потому что Мелхен была у нее, мне пришлось ее увести домой. Вы только не волнуйтесь, Мелхен даже не расстроилась, ведь вы вернулись, а больше ей ничего не нужно.

– Простите. – Да уж, вернулся… От силы на месяц, половина которого уйдет на Хайнриха с церковниками. – Что у вас под рукой не было и не могло быть ни веника, ни кота, я понял. Как Мелхен оказалась у маркграфини и каких солдат вы не позвали?

– Но вы знаете, что супруга его высокопреосвященства – бабушка Та-Ракана?

– Конечно.

– Только она очень хороший человек! Она сразу поняла, что Мелхен не мальчик, и сделала ее своей воспитанницей, то есть баронессой Сакаци. Теперь она приехала сюда вместе с кардиналом, он ее муж… Монсеньор, вы не знаете, у них все хорошо?

– Я не настолько с ними знаком, но Рокэ… Герцог Алва считает, что очень хорошо.

– Я очень рада, ведь ее высочеству Матильде пришлось много страдать. Об этом говорила ее величество, и я тоже знаю, как это бывает. Мама всегда расстраивалась, когда Цилла принималась безобразничать, но она так и не выросла и поэтому не успела наделать гадостей хорошим людям, а Та-Ракан успел.

– Воистину. Селина, у нас не слишком много времени. – Во всех смыслах немного. – Давайте выпьем за счастье ее высочества Матильды, и вы расскажете, как Мелхен оказалась в резиденции кардинала. Ее вызвали подложным письмом?

– Подложным, но не очень. – Вино девушка допила залпом, как молоко или лекарство. – Епископский курьер принес его сюда и отдал Герарду, тот решил, что это от ее высочества, и Мелхен тоже так подумала и решила пойти. Она боялась, что ее высочество будет говорить плохо про монсеньора Рокэ и вообще про всех, кто не любил господина Та-Ракана.

– Сэль, это неважно.

– Я поняла. – Очередной вздох, сейчас заплачет, неужели из-за Урфриды? Или ей так жаль бабку Альдо? – Я все время сбиваюсь, а вы устали. Мелхен с Герардом ушли, и тут принесли записку от госпожи фок Лоос. Она просила не приносить сегодня к ней Маршала, потому что вместе с почтенными прихожанками пошла в старую ратушу на обед в честь супруги его высокопреосвященства. Я поняла, что с письмом для Мелхен что-то не так, взяла солдат и пошла в епископский особняк. Ее высочества в самом деле не было, а Мелхен принимала маркграфиня. Я нагрубила, и мы пошли домой. Монсеньор, маркграфиня знает, что Та-Ракан сделал с Мелхен.

– Селина, я не думаю, что причина в вашем письме, скорее всего, след ведет в Олларию. Во дворцах не скроешь ничего или почти ничего, кто-то из бывших придворных Альдо бросился к старшей из герцогинь Ноймаринен. Свои грешки часто замаливают с помощью чужих секретов. Ничего страшного, сплетники замолчат если не после первой дуэли, то после второй. – Жаль, ты сам в этом не поучаствуешь, но Малыш с Приддом должны управиться, да и Валме, если что, поможет. – Они просто замечательно замолкают.

– Монсеньор, вы, наверное, забыли? Вы же вызвали из-за меня господина Манрика, младшего… так что я видела, как сплетники затыкаются. Это звучит некрасиво, но другие слова подходят хуже.

– Да, о Манрике я в самом деле забыл. – Мэллит прошлое больше не мучает, а настоящее всегда так или иначе поправимо. – Еще вина?

– Спасибо. Монсеньор, вы ошибаетесь, потому что маркграфиня из-за меня больше не бесится. Понимаете, я не могла спросить маму, что мне делать с Мелхен, не рассказав всё как есть, но тогда я получалась предательницей. И я решила выдать и себя. Я призналась, что сразу влюбилась в монсеньора Рокэ. Про вас я тоже написала, какой вы замечательный человек и как нам помогаете, но маркграфиня теперь знает, что мы не любовники, и просто злится, потому что я веду себя нагло. А Мелхен может расстроиться, если узнает, что я про нее рассказала, а потом появились вы. Кроме того, господин Давенпорт сказал, что убьет любого, кого полюбит Мелхен. Конечно, он не станет стрелять в вас, а пришлет вызов, и вам придется его заколоть, а он очень достойный человек и герой.

– Успокойтесь. – Разлить вино и улыбнуться, не как Леворукий, как Ли Лэкдеми! – Никто никого не убьет, по крайней мере никого достойного. Ваше письмо, если его в самом деле украли, скорее всего, давно сгорело, если же нет… Показать его все равно что признаться в краже, а на такое благородные дамы не пойдут никогда. Далее. Допустим, воры знают ваш вопрос, но не ответ на него. И уж тем более никто никогда не догадается, как вы воспользовались полученным советом. Благодаря корнету Понси и самой маркграфине говорят про вас, капитана Уилера и меня, но не про Мелхен. Вы заметили, что маркграфиня больше вас не ненавидит. Она возненавидела Мелхен?

– Нет, что вы. Она, конечно, ее уговаривала, но ей было все равно.

– Тогда она или ничего не знает, или я ее больше не занимаю. – Что было бы слишком хорошо. – Вы сможете соврать, если вас спросят о вашем письме? Я в это не верю, но готовой быть нужно.

– Конечно, – немедленно подтвердила слегка разрумянившаяся Сэль. – Я попробую что-нибудь придумать, но лучше, если вы мне скажете, как надо.

– Что было в вашем письме, кроме… того, ради чего вы взялись за перо?

– Я пробовала вспомнить, но оно было таким большим. Я рассказывала, как мы устроились, кто и что делает, кто вокруг живет, какие у нас соседи…

– Очень хорошо. И еще вы вспоминали ее величество, вы ее всегда вспоминаете. Катарина была с вами откровенней, чем с другими.

– Да, – голубые глаза знакомо подернулись слезами. – Она мне верила, мне часто верят. Ее величество, Айри, Мелхен, вы…

– С вами иначе нельзя. Раз так, вспомните, что ее величество говорила о некоторых людях, она просто великолепно выражала свои мысли. Найдите то, что подходит вашему собеседнику, и скажите ему об этом. А потом обо мне или о монсеньоре Рокэ, уверяю вас, этот господин поймет.

– Он испугается, – со вздохом уточнила девица. – Монсеньор, я хотела поговорить с вами еще об одном деле… Сперва я думала подождать, пока уедет его величество, потому что переправиться через Рассанну до ледохода уже не успеть, но потом я подумала… Только вы устали.