Эффект крови - Алексей Байкалов

очень болезненными ощущениями. А все потому, что фокус внимания, сосредоточенный на обработке информации, резко переместился к нахлынувшим эмоциям.

Решение существовало. Пока только в теории. Сложное и интересное. Если попытаться это объяснить, то нужно понять, что представлял собой язык программирования наночастиц, а именно – зашифрованную систему визуального программирования, взломать которую не смогли даже лучшие программисты-дешифраторы. Ты мог пользоваться, а изменить или просто понять принцип действия было решительно невозможно. Предпринятое бесчисленное количество попыток, задокументированное и систематизированное, также имелось в наличии. И среди этого многообразия Олег умудрился увидеть свой шанс. Теперь требовалось все проверить и подготовиться.

* * *

Адский скрежет заставил Бэма с удивлением посмотреть на приближающийся к нему конструкт из наночастиц. Это была, по-видимому, пародия на тяжелый автономный модуль первичной обороны АМ-100. Башню этого модернизированного клона украшал управляемый блок с двумя автоматическими гранатометами. С правой стороны была смонтирована пусковая раскладываемая установка, состоящая из пяти контейнеров с малогабаритными зенитными ракетами, слева виден контейнер с двумя ТУРами[30]. На башне также имелись датчики обнаружения лазерного излучения.

Да уж, не так он представлял себе слова новоиспеченного главы клана «стремительных»: «Я дам тебе в дорогу отличного проводника». Но дареному коню в зубы не смотрят.

Пропустив этот конструкт мимо себя, Бэм затопал вслед ему. Благо скорость этого уродца была небольшой. Бетонные своды начавшегося туннеля на секунду притормозили мастера. Коснувшись ладонью шершавого грубого бетона, он удовлетворенно кивнул сам себе. А затем одна из стенок дрогнула и осыпалась кучкой наночастиц, покоренных его волей.

«Одной проблемой меньше…» – Бэм отнесся к решению вопроса с объемом подчиненных наночастиц философски, словно так и должно было случиться. Теперь по мере его продвижения за ним шелестела увеличивающаяся гора наномассы. А одна из стен прохода просто лишалась своей «бетонной» облицовки.

Бронедверь ни на секунду не задержала мастера наночар. Она истаяла, превратившись в очередную порцию покорной наномассы. И спустя каких-то десять минут он достиг того самого рубежа, о котором его предупреждали в клане.

«Полоса отчуждения» выделялась, и еще как. Ведь вначале ты двигаешься по абсолютно чистому туннелю, а потом бац – и впереди виднеются многочисленные человеческие кости и налет обыкновенной грязи и пыли.

Тут проявил себя конструкт-проводник. До этого он спокойно ковылял впереди, но едва Бэм притормозил, боевая платформа ожила. Установленные ракетные порты открылись, и вспыхнул алый датчик лазерного наведения, указав на какую-то цель.

Отмахнувшись от поступившего запроса на действия (с этим можно было обождать), Бэм попытался разглядеть, что за объект попал в прицел автономного боевого модуля. И удивился. В проходе в центре мертвой зоны сидел тот самый искомый подросток. Живой и невредимый.

Подняв из архива скинутый запрос, Бэм, выбрав мягкий захват и удержание цели, отдал приказ. Платформа обработала команду и сменила режим прицеливания. Вместо ракетного комплекса открылись порты с дротиками-парализаторами и металлической сетью. Все произошло очень стремительно.

Почти без паузы с тихим шипением стартовали стальные иглы с парализующими наконечниками. Следом, лязгнув металлом, вылетела инерционная сеть, раскрывшись в полете. Но все было бесполезно. Едва достигнув границ, очерченных волей мальчика, все дротики, как и сеть, превратились в капли металла и пролились на бетонный пол туннеля.

– Силен, – уважительно отметил Бэм. Для подростка уровень контроля нанитов и взаимодействия с ними был отменным. А автономный модуль, убедившись, что дистанционная атака не принесла успеха, шагнул вперед и неминуемо пересек линию зоны отчуждения.

И ожила зловещая защита центра управления. Если Бэм правильно понял, то здесь сейчас активная оборона центра использовала СВЧ-излучение одновременно с направленным энергетическим щитом.

Мощнейшие излучатели, бьющие по площади, буквально раскалили боевую платформу, выжигая ее незащищенные электронные компоненты и начинку. Но любая боевая техника создавалась с учетом такого вот воздействия. Большинство критически важных многослойных печатных плат были изготовлены из жаропрочного стекла и керамики. И модуль лишь на мгновение беспомощно замер, продвинувшись едва ли на десяток метров. Но затем ожили дублирующие цепи и электронные компоненты, способные работать при температуре до тысячи градусов.

Но алгоритмы обороны центра управления предусматривали и такой сценарий развития событий. Энергетический блок-щит стал довольно серьезной преградой для боевой платформы. И пока два искусственных интеллекта мерились силой своих генераторов, ожила система гигантской индукционной печи. Бэм поразился искусству строителей. В стенках туннеля в зоне отчуждения была смонтирована индукционная установка невообразимого размера. И она включилась на полную. Поток вихревых электрических токов обрушился на автономный боевой модуль, и вскоре раскаленная боевая машина окончательно сдалась на ми – лость совершенных технологий.

Бэм решил, что увидел достаточно. За его спиной уже высились барханы все прибывающих наночастиц. И этого, по его расчетам, было вполне достаточно, чтобы пройти эту полосу. Привычно соскальзывая в виртуальное меню своих возможностей, Бэм стремительно формировал приоритетный список задач для покорной наномассы. В него входили: индукционные нейтрализаторы, собственные генераторы защитного поля, горнопроходческий комплекс с функцией возведения крепи.

И спустя каких-то тридцать минут подвижная конструкция, возникшая перед зоной отчуждения, принялась за работу.

Искусственному интеллекту, оборонявшему командный центр, нечего было противопоставить мастерству и способностям Бэма. Все виды излучений гасили нейтрализаторы. Лазеры, газы и прочие виды оружия оказались неспособны пробить броню из наночастиц. Ломать энергетический щит было самой простой задачей, имея практически неисчерпаемый резерв энергии в виде наночастиц.

Спустя час неспешной работы Бэм оказался на расстоянии пяти метров от продолжающего неподвижно сидеть мальчишки. И когда Бэм уже заподозрил было обман, подросток вдруг поднял голову, словно не си – дел на коленях почти два часа, пребывая в медитации, и устремил взор на Бэма.

– Сдаешься? – Бэм вдруг задумался: живым ему нужен этот ребенок или достаточно приволочь труп?

– Почему вы так хотите вернуть прошлое? – Внешне подросток не испытывал абсолютно никакой робости перед тем, кого, по идее, должен был бояться до панической дрожи. И это сильно сбивало Бэма.

– Сейчас тебе будет больно! – Охотник попытался изобразить нечто грозное, но вызвал лишь презрительную усмешку у мальчика.

– Я похож на сумасшедшего?

– Скорее похож на наглеца, который пытается блефовать с открытыми картами.

– Не стоит недооценивать своих врагов.

– Ты не противник, ты мясо! – Бэму надоел этот бессмысленный разговор, и он картинно щелкнул пальцами. Но змейка из наночастиц, рванувшаяся к мальчику, внезапно замерла в паре сантиметров от шеи ребенка и перестала отвечать на команды Бэма.

Даже не успев осознать, что случилось, Бэм машинально отправил вторую, а затем и третью змейки. Но эффект был все таким же!

Это нарушало все, что знал и умел Бэм. Тогда, год назад, он скрупулезно изучил, что же сделал мальчишка