Мифы и легенды Греции и Рима - Эдит Гамильтон

Тогда Один понял, что Бальдр должен умереть, но остальные боги полагали, что Фригг сделала все, как надо. Они даже играли в игру, доставлявшую им большое удовольствие. Они пытались поразить Бальдра, бросая в него камни, дротики или стреляя из лука, стараясь поранить его мечом, но все эти предметы или не долетали до него, или же отскакивали от его тела, не причиняя ему вреда. Казалось, ничто не может представлять опасности для Бальдра. Он словно бы был приподнят и поставлен судьбою над всеми ими, и все оказывали ему по этому поводу почести. Все, кроме Локи. А тот вовсе не был богом; он был сыном одного из великанов, и, куда бы он ни пошел, за ним следовали всяческие несчастья. Он непрерывно втягивал богов в какие-то неприятности, подвергал их опасностям, однако ему дозволялось беспрепятственно приходить в Асгард, поскольку по каким-то причинам он был связан с Одином отношениями побратимства. Он всегда ненавидел добро и взревновал к Бальдру. Сейчас он решил буквально из кожи вылезти вон, но навредить ему. Для этого он нарядился старухой, отправился к Фригг и вступил с ней в разговор. Фригг же рассказала ему о своем путешествии, предпринятом ею, чтобы спасти Бальдра, и о том, как все твари и вещи на земле сущие клялись ей не причинить ему вреда. За исключением маленького кустика омелы, добавила она, который показался ей столь незначительным, что она прошла мимо.

Для Локи этого было достаточно. Он тотчас нашел омелу и пошел с ней в чертог, где забавлялись боги. Хед, слепой брат Бальдра, сидел в стороне, не принимая участия в игре.

– А ты почему не играешь? – спросил его Локи.

– Вслепую-то? – ответил тот. – Да и бросить в Бальдра нечем.

– Ничего, сыграй, – ободрил его Локи. – Вот тебе прутик. Брось его, и я направлю твою руку.

Хед взял прут и изо всех сил метнул его. Направленный Локи, он долетел до Бальдра и пронзил его сердце. Тот упал замертво как подкошенный.

Но его мать даже теперь не хотела терять надежды. Она воззвала к богам в поисках добровольца, который отправился бы к Хель и попытался выкупить Бальдра. Свои услуги предложил Хермод, один из ее сыновей. Один дал ему своего коня Слеепнира, и тот поспешил в Нифльхейм.

Остальные же стали готовить похороны. Они сложили на большой ладье гигантский костер и положили на него тело Бальдра. Его жена Нанна пошла взглянуть на него в последний раз; ее сердце не выдержало, и она упала на палубу замертво. Тело Нанны положили рядом с телом мужа. После этого костер разожгли и ладью оттолкнули от берега. Когда она отплыла далеко в море, языки пламени взвились высоко в небо и охватили ее полностью.

Когда Хермод нашел Хель и передал ей просьбу богов, она ответила, что она отдаст Бальдра, если ей докажут, что по нему горюет все сущее на земле. Но если хоть одна живая тварь или неодушевленная вещь откажется его оплакивать, она удержит Бальдра у себя. Боги тотчас же разослали гонцов по всему миру просить всех его оплакать, чтобы тот мог восстать из мертвых. Отказа они не встречали нигде. И земля, и небо, и все, что находится между ними, охотно оплакивали любимого им бога. Обрадованные гонцы с радостью пустились в обратный путь, чтобы сообщить богам эту новость. И тут, почти в самом конце их путешествия, они встретили великаншу, и вся скорбь мира тут же обратилась в ничто, поскольку плакать эта великанша отказалась.

– Вы получите от меня только сухие глаза, – с усмешкой объявила она. – От Бальдра ничего хорошего я не получила, и поэтому и ему хорошего не сделаю.

Так Хель удалось удержать Бальдра при себе.

Локи был наказан. Боги схватили его и сковали в глубокой подземной пещере. Над его головой свисала змея, и яд из ее пасти капал ему в лицо, причиняя невыносимую боль. Помочь ему пришла его жена Сигюн. Усевшись рядом с ним, она стала собирать змеиный яд в горшок. Но когда она выходила вылить горшок – яд хотя бы на мгновение опять попадал ему на лицо, и Локи в агонии сотрясал землю.

Из других великих богов Тор был богом-громовержцем, самым сильным среди асов. Его именем назван четверг (Thursday). Хеймдалль был стражем радужного моста Биврест, ведущего в Асгард, а Тюр – богом войны. В его честь назван вторник (Tuesday), бывший когда-то днем Тора.

В Асгарде богини не имели такого значения, как на Олимпе. Ни одну из скандинавских богинь нельзя сравнить, например, с Афиной, и внимания, в сущности, заслуживают только две из них. Фригг, супруга Одина, по имени которой, согласно одной из версий, названа пятница (Friday), считалась весьма мудрой богиней. Вместе с тем она отличалась молчаливостью, и о том, что было ей известно, она не рассказывала даже Одину. Она – не вполне ясная фигура, чаще всего изображаемая за прялкой. Нити, которые она прядет, – из золота, но для чего она их прядет, остается секретом.

Фрейя – богиня любви и красоты, но, как это нам ни странно, половина павших в битвах переходит в ее распоряжение. Валькирии Одина могут доставить в Вальхаллу только другую их половину. Фрейя сама скакала к полю битвы и требовала свою половину душ. Норвежским поэтам это занятие казалось вполне естественным и приемлемым для богини любви и красоты. Согласно общепринятой версии, пятница названа все-таки в ее честь.

Тем не менее существовала одна область, целиком и полностью переданная в ведение богини. Царство смерти принадлежало богине Хель. Ни один бог, даже сам Один, не мог там распоряжаться. Золотой Асгард принадлежал богам; знаменитая Вальхалла – героям; Мидгард был ареной битв для мужчин и вовсе не сферой деятельности женщин. В Старшей Эдде Гудрун жалуется, что в ее мире

Таким образом, в скандинавской мифологии сферой деятельности женщины был холодный и тусклый загробный мир.

Сотворение мира

В Старшей Эдде вельва (прорицательница) рассказывает о первозданном мире в следующих выражениях.

Но бездна, какой бы глубокой она ни была, не простиралась бесконечно. Далеко на севере находился Нифльхейм, холодное царство смерти, и далеко на юге – Муспелльсхейм, страна огня. Из Нифльхейма вытекало двенадцать рек, низвергавшихся в бездну, замерзавших там и постепенно заполнявших ее льдом. Из Муспелльсхейма приходили огненные тучи, превращавшие лед в туман. Из скоплений тумана выпадали капли воды, а из них, в свою очередь, сформировались инеистые девы и Имир, первый великан. Его сын стал отцом Одина, матерью и женой которого были инеистые девы.