Наследие. Наследие 2 - Сергей Сергеевич Тармашев

металлический шар, с надсадным хрипом выдрал чеку и швырнул гранату навстречу толпе лигов. Гулкий взрыв разорвал ночной воздух, разбрасывая вокруг куски плоти и крови, перемешанные с землей и травой. Истошно заверещали раненые, выжившие бросились назад в поисках укрытия.

Человек безумно оскалился в звериной улыбке и на четвереньках пополз прочь, оставляя за собой кровавый след. Оружие и гермоконтейнер стали нестерпимо тяжелыми, но человек упорно двигался вперед, словно робот. Ему удалось преодолеть почти полсотни метров по токсичным зарослям, когда впереди раздалось рычание лигов, и сразу с десяток фигур возникли в кустах перед ним, отрезая дорогу. Ползущий на четвереньках человек оттолкнулся от земли руками, поднимаясь на колени, и вдавил себе в живот приклад штурмовой винтовки, пытаясь из последних сил придать оружию устойчивое положение. Он неуклюже обнял винтовку и открыл огонь, направляя поток свинца в заросли прямо перед собой. Впереди раздался крик, один из лигов упал и забился в агонии, остальные исчезли среди гигантских листьев. Человек продолжал стрелять до тех пор, пока не выпустил последний патрон. Тогда он отбросил ставшую бесполезной штурмовую винтовку и пополз сквозь повисший в ядовитом воздухе пороховой дым по выкошенной свинцовым потоком просеке, скользя и спотыкаясь на залитом токсичным соком травяном фарше.

На дорогу он выполз, сделав девятнадцатый шаг. Заросли неожиданно расступились, и в лунном свете человек увидел потрескавшуюся ленту дорожного полотна с полуистлевшим остовом автобуса на обочине, до которого оставалось каких-нибудь тридцать-сорок шагов. Человек собрал остатки сил и пополз к дороге. Сзади коротко хлопнул одиночный выстрел, и человека швырнуло лицом в пыль. Кричать он уже не мог, поэтому лишь захрипел от боли, чувствуя, как правую лопатку буквально раздирает на куски. Он попытался было перевернуться на спину, чтобы встретить противника лицом к лицу, но не смог и только развернул голову к зарослям. Из кустов вышли четверо уродливых лигов в маскировочном снаряжении под цвет травы с армейским оружием в руках. За ними высыпало штук тридцать обычных лигов.

«Вояки, – выползла из кровавого тумана мысль, – теперь не уйти. Выследили все-таки… Неужели все зря?!» Бессильно лежащий на земле человек смотрел на приближающихся уродцев и уже не чувствовал ни страха, ни боли, лишь обидную до глубины души несправедливость. Он хотел было навалиться своим телом на гермоконтейнер, ради которого полегло почти тридцать человек, весь его взвод, но сил не было даже пошевелиться. Лиги приблизились к лежащему человеку и остановились. Один из них, низкорослый широченный горбун с ногами разной длины, неуклюже переваливаясь, подошел к раненому и носком ботинка перевернул его на спину. Увидев, что человек еще жив, он промычал что-то своим товарищам.

– Добей его! – приказал горбуну тощий лиг с атрофированной левой рукой, к культе которой за цевье был привязан пистолет-пулемет. – И забери сумку.

Горбун довольно промычал в ответ и направил в голову лежащему человеку ствол винтовки.

Слаженный залп автоматных очередей распорол предрассветную тьму. Череп горбуна буквально разорвался на куски, и его тело отшвырнуло в сторону. Тройка вооруженных лигов умерла мгновенно, изрешеченная десятками пуль, остальные в панике заметались, пытаясь скрыться в зарослях. Надрывно взревели турбины двигателей, и из-за сгнившего автобуса выскочила пара БМП, заливая заросли светом прожекторов. Короткими очередями громыхнули автоматические пушки, посылая снаряды вдогонку убегающему противнику, залегшие на дальней обочине дороги солдаты, прикрывая друг друга огнем, принялись устанавливать контроль над местностью.

Над раненым человеком склонились двое бойцов со знаками санинструкторов на скафандрах. Один быстро вкалывал ему содержимое сразу нескольких шприц-тюбиков подряд, другой медленно водил вдоль тела сканером какого-то прибора, внимательно изучая показания датчиков. Вскоре к ним подошло несколько солдат.

– Как он? – уточнил у медиков один из них.

– Плохо, сэр! – доложил санитар. – Едва жив. Сейчас накачаем его препаратами, и вы сможете с ним поговорить. Нам требуется минут тридцать-сорок, сэр.

– Капитан, сэр… – захрипел раненый, увидев офицера, – капрал Купер… третий разведывательный взвод… седьмая пехотная… – Он подавился кровью и закашлялся, забрызгивая кровью изнутри лицевой щиток гермошлема.

Офицер движением руки прервал его доклад:

– Я знаю, кто вы, капрал. Молчите, сейчас вам окажут помощь, все будет хорошо. Вы добрались.

Он поднял голову и кивнул одному из солдат:

– Осмотрите заросли, возможно, есть еще раненые.

– Никак нет, сэр… – прохрипел Купер, – никого больше не осталось… я один…

Он слабо пошевелил рукой, указывая на перевязь с гермоконтейнером:

– Это здесь, сэр… путь к «Наследию» Великой Шаро, сэр… – он удовлетворенно закрыл глаза, и его покрытое кровью лицо тронула слабая улыбка, – я донес… я все-таки это сделал… – его речь потонула в бессвязном бреду.

– Значит, это не было помехами в радиосвязи… – негромко произнес капитан.

Он наклонился к медику, соприкоснувшись с ним гермошлемами, и приказал:

– Делайте, что хотите, но этот человек должен прожить как минимум до тех пор, пока не расскажет все, что знает.

С этими словами офицер поднялся на ноги и отдал команду в эфир ближней связи:

– Закончить операцию! Возвращаемся на базу!

Колонна из двух БМП и нескольких армейских джипов, оснащенных крупнокалиберными пулеметами, миновала открытые ворота базы и вошла в узкий лабиринт бетонных заграждений, опоясывавших человеческий опорный пункт. База имела двое ворот на противоположных друг другу сторонах, но даже если врагу удастся миновать их или преодолеть забор, это еще не даст ему никаких гарантий. Узкие железобетонные лабиринты, напичканные огневыми позициями, скорее всего, выпьют из наступающих крови больше, чем у них есть. Единственное, что могло бы представлять серьезную угрозу для базы, это артиллерийский либо авиационный удар. Но лиги не способны использовать самолеты, это выше их интеллектуальных возможностей. Они и с тяжелой техникой-то управляются с большим трудом, обычно предпочитая легкобронированные автомобили и стрелковое оружие. Однако заполучить себе серьезную боевую технику с заброшенных армейских баз они могли в любой момент, и недооценивать такую возможность не стоило. Именно поэтому пустынная на много километров местность вокруг базы активно и регулярно патрулировалась хорошо вооруженными маневренными группами. И редкая неделя обходилась без стычек.

Колонна наконец-то прошла лабиринт и вышла к погрузочной площадке, с трех сторон обрамленной жилыми бараками и ангарами для техники. С четвертой стороны к площадке примыкала зона нефтедобычи: стоящие почти правильным квадратом маятники нефтяных вышек.

Головная БМП остановилась, и капитан спрыгнул с брони на землю. К нему тут же подкатил джип без крыши и дверей.

– Полковник ждет вас, сэр! – доложил водитель прямо через гермошлем, не включая рацию.

Капитан молча кивнул и обернулся к одному из своих бойцов:

– Лейтенант, примите командование. Раненого в лазарет срочно, личный состав накормить, боезапас пополнить. Технику на дозаправку и обслуживание. Приступить