Хаос времён года - Эль Косимано

Лицо Дуга перекашивается от потрясения. Он спотыкается и разводит руки в стороны, а потом с диким, животным криком бросается на меня. Время, кажется, движется в замедленном темпе.

Отведя руку с посохом назад, я замахиваюсь и погружаю косу глубоко в грудь Дугу. Он падает передо мной на колени.

Эмбер, Хулио, Чилл и Флёр резко останавливаются.

– О нет, – шепчет Хулио, когда горячий ветер проносится по переулку.

В воздухе потрескивает статическое электричество, и все мы пригибаемся от внезапного оглушительного грохота – это молния ударяет в уличный фонарь, засыпая переулок битым стеклом.

Тело Дуга начинает искриться, глаз излучает свет. Электрические разряды вырываются из его груди и, проскакивая через лезвие косы, обжигают холодом, проникая внутрь моего тела.

Эмбер, Хулио и Чилл дружно вскидывают головы, выкрикивая мое имя. Флёр падает на колени и ползет на четвереньках против ветра, стараясь добраться до меня. Еще одна вспышка молнии раскалывает небо, попадая прямиком в Флёр. Я вскрикиваю, и из-за спины мне вторит Кай.

Флёр

Я моргаю и просыпаюсь. Вижу над собой тусклое серое небо. Моя одежда насквозь промокла, я лежу на холодном сыром тротуаре, прижимаясь к нему щекой. Вдали тихо грохочут раскаты грома, по улице текут потоки воды пепельного цвета.

У меня в голове туман. Мгновения, предшествующие удару молнии, сливаются в размытое пятно, я переворачиваюсь на бок и вижу на тротуаре подпалину, рядом с которой распростерся Джек, некрепко сжимающий посох в вытянутой руке.

– Джек! – Я подползаю к нему. За спиной открывается дверь фургона, по лужам шлепают чьи-то ноги. Я, наконец, добираюсь до Джека. Его кожа холодна как лед, лицо отрешенное и безразличное. Я обхватываю его руками за щеки и нежно встряхиваю. – Джек, ты меня слышишь?

Рядом на колени опускается Огги и, оттесняя меня в сторону, приподнимает веки Джека. Эмбер, Хулио и Чилл бросаются к нам, нависая над плечом Огги. Мари и Поппи тоже придвигаются ближе, чтобы было лучше видно.

Радужки у Джека совершенно белые, а вместе с поверхностным дыханием изо рта вырываются облачка морозного тумана.

– Какие жуткие у Джека глаза – совсем как у Зимы. И пахнет он как один из них. Как это вообще возможно? – вопрошает Эмбер, и ее собственные глаза наполняются слезами.

У меня перехватывает дыхание. Сработало! Те крошечные искорки магии, которые я вытянула из Дуга и вдохнула в Джека, прежде чем оставить его у часов… они прижились. Теперь я чувствую, как они шевелятся в его теле, точно продолжение меня самой.

Дыхание Зимы осталось с ним, не растерялось ни в парке, ни во время дальнейшего побега, пережило бурю на мосту. Оно было внутри него, когда он схватил посох и убил Дуга. Но это означало бы…

Хулио наклоняется и осторожно вынимает посох из руки Джека, но тут же с ругательством роняет, и посох с грохотом падает на асфальт. Хулио трясет пальцами в воздухе, а от того места на рукоятке, до которого он дотронулся, поднимается пар.

– Черт, вот так ледышка!

Я беру Джека за руку и распрямляю его вялые пальцы. Ладонь у него в порядке: мозолистая кожа холодная, но там, где он сжимал косу, нет ни единого пятнышка.

– Я поцеловала его, – шепотом признаюсь я. – Под часами, прежде чем меня втянуло в лей-линии. Я вдохнула в него частичку магии Геи.

Через имеющуюся между нами связь я проникла в разум Дуга, заключенная в котором магия Геи еще держала меня, и втянула в себя несколько искр – точно так же, как прежде делал Дуг, вливая в меня магию Геи, чтобы я оживила убитого им парнишку. Только вместо того чтобы сосредоточиться на огненном жаре, я сконцентрировала мысли на холоде. И на Джеке. На том, какие ощущения рождала во мне его магия, когда он впервые поцеловал меня.

Я дала ему Зимнюю магию.

– Я даже не была уверена, что смогу это сделать. Не знала, сработает ли. Джек, наверное, ни о чем не догадался. Но, похоже, когда он взял посох, внутри него уже прижилась магия. Если Джек не был полностью человеком, когда убил Дуга, тогда магия Кроноса… – Я поворачиваюсь, глядя на остальных. – …перешла к Джеку.

Хулио совершенно неподвижен. Он смотрит на меня так, словно видит привидение.

– Что такое? – спрашиваю я, крепче прижимаясь к Джеку. Хулио на шаг отступает от меня. Поппи, Эмбер, Чилл и Мари… даже Огги… все пялятся на меня.

– Твои глаза, Флёр, – поясняет, наконец, Эмбер, – они похожи на глаза Геи.

Моргая, я ощупываю кожу лица. Зрение ничуть не изменилось, но, вглядываясь в их ошеломленные лица, понимаю, что чувствую себя по-другому. Я чувствую их. Каждого из них. Как будто мне по силам мысленно потрогать их магию. Я ощущаю тепло Эмбер, дыхание Хулио, ветер в душе Чилла, беспокойство Мари и Поппи, а также боль Джека. И есть что-то еще… Какую-то магию, природу которой не могу точно определить.

Я поворачиваюсь, заслышав низкий стон. Кай перекатывается на бок, обращая ко мне искаженное болью лицо. Огги подбегает к ней и принимается осторожно ощупывать, выискивая возможные повреждения, потом приоткрывает ей веки.

– Нужно внести их в дом. Поторопитесь, – велит он, обнимая Кай рукой за плечи и ставя ее на ноги. Тут она поднимает голову, и все дружно ахают. Наши взгляды встречаются, и я вижу, что ее глаза сверкают как два бледных бриллианта под тяжелыми веками.

Кай касается одного глаза свободной рукой. Ее лицо превращается в застывшую маску недоверия, когда она принимается ощупывать кожу вокруг глаз, потом похлопывает себя по карману, как будто что-то потеряла и не понимает, куда это делось.

– План Джека сработал, – говорит Поппи. Ежась, она наблюдает за тем, как Кай ковыляет к двери. – Вроде того.

Во время короткой поездки в фургоне Поппи и Чилл объяснили мне, что задумал Джек. Считая себя человеком, а следовательно, не способным принять магию, он должен был отдать посох Хулио, а Эмбер по его задумке следовало забрать око. Джек надеялся, что, когда Хулио поразит Дуга косой, заключенная в том магия разделится сама собой и устремится к тому, кто держит предмет, к которому она привязана. То есть Хулио надлежало принять магию Кроноса, а Эмбер – Ананке. Магия Геи, по-видимому, предназначалась мне.

План Джека и правда осуществился, только не совсем так, как он себе представлял.

Огги пытается втолкнуть Кай в дом, но ее лицо искажается от боли, и она вырывается из его рук, упрямо упираясь ногами в землю. Кай смотрит на меня сверху вниз, пронзая странным, почти бездонным взглядом. Это все равно что поставить два зеркала лицом к лицу, заглядывать в них и видеть бесконечность в их отражениях. Она моргает и качает головой, будто стараясь осмыслить то, что видит.