Прибалтийский фашизм: трагедия народов Прибалтики - Михаил Юрьевич Крысин

и получил назад свой бывший дом в Кочергине под Каунасом, национализированный советской властью после войны. Новое правительство неизвестно за что присвоило ему звание «заслуженного архитектора Литвы», хотя едва ли он построил хоть что-то на своей родине[1377].

В октябре 1988 года на пост председателя «Саюдиса» были и другие кандидатуры — например, писатель В. Петкявичюс, философ Ю. Юзопайтис и др. Но сами же власти Литовской ССР упорно проталкивали на председательское кресло Ландсбергиса-младшего. В. Петкявичюс впоследствии рассказал, что Ландсбергиса активно поддерживали секретарь ЦК компартии Литвы Л. Шлепетис, председатель КГБ Литовской ССР генерал Э. Эйсмунтас, министр внутренних дел Литвы С. Лисаускас и др. Они беседовали с каждым из претендентов на пост председателя, убеждая их отказаться в пользу Ландсбергиса. Недовольные этой закулисной игрой, многие члены Совета «Саюдиса» не явились на собрание, посвященное выборам председателя. Из 35 членов пришло только 16. Из этих 16 за кандидатуру Ландсбергиса проголосовали только 9 человек. (Любопытно, что сам Ландсбергис тоже отсутствовал, что не помешало его избранию!) Заместителем председателя был избран литератор-переводчик В. Чапайтис. В знак протеста Петкявичюс и некоторые другие покинули собрание, а вскоре были отстранены и от руководства[1378].

Восшествие «Саюдиса» к власти было настолько стремительным, что создавалось впечатление, что его специально проталкивают туда некие силы — начиная с А. Бразаускаса и заканчивая В. Бакатиным и А. Яковлевым. Начали поговаривать, что в Литве наступило двоевластие. На вопрос газеты «Аргументы и факты», почему в Литве перестройкой руководит «Саюдис», а не компартия, глава республики Бразаускас ответил: «Саюдис выражает интересы народа, в том числе и коммунистов»[1379]. Складывалось впечатление, что Бразаускас сам жаждет передать власть Ландсбергису, который все больше стремился стать во главе Литвы[1380].

В марте — мае 1989 года, в ходе выборов в Совет народных депутатов СССР, от компартии Литвы прошли только Альгирдас Бразаускас и Владимирас Березовас (да и то только потому, что «Саюдис» не протестовал против их кандидатур, так как они всячески поддерживали его). Все остальные литовские депутаты были избраны от «Саюдиса». С этого времени Бразаускас выполнял все требования «Саюдиса» и не противился, когда в мае того же года парламент Литвы принял декларацию о суверенитете (что, впрочем, еще не означало независимости) и объявил незаконной «советскую оккупацию Литвы».

В марте 1990 года в Литве прошли выборы в Верховный Совет республики. Но даже отделение компартии Литвы от КПСС (в декабре 1989 г.) не помогло ей одержать победу. Она получила только 23 депутатских места из 141, остальные достались депутатам от «Саюдиса» и независимым кандидатам. 11 марта 1990 года новый парламент избрал своим председателем президиума Ландсбергиса. Бразаускас был вынужден сложить полномочия. В тот же день парламент Литвы принял Декларацию о независимости.

В ответ правительство СССР начало экономическую блокаду Литвы (дескать, провозгласили суверенитет — вот и получайте!). Президент М. Горбачев и премьер-министр Н. Рыжков выступили с заявлением, в котором говорилось:

«Искусственно и противоправно созданная руководством Литовской ССР проблема положения республики в союзном государстве все более затягивается в тугой узел, приобретает характер политического тупика…

Несмотря на то, что со стороны высших органов государственной власти СССР были предприняты конструктивные и взвешенные меры, способные вывести проблему укрепления суверенитета Литовской ССР в конституционное русло, руководство республики принимает все новые законодательные акты и решения, которые противопоставляют Литовскую ССР другим республикам и Советскому Союзу в целом. Так, 5 апреля принят закон „Об удостоверении гражданина Литовской республики“, дискриминирующий советских граждан, желающих жить и работать в соответствии с конституционным порядком и законами СССР. Грубейшим нарушением Закона СССР „О всеобщей воинской обязанности“ является решение Верховного Совета Литовской ССР о прекращении в республике деятельности по осуществлению весеннего призыва граждан на действительную военную службу. Вопреки постановлению Совета министров СССР „О мерах по защите собственности КПСС на территории Литовской ССР“ республиканские власти предпринимают противозаконные попытки захвата этой собственности.

Подобные действия, перечень которых можно было бы продолжить, не могут быть далее терпимы…

Со стороны других союзных республик правомерно ставится вопрос — почему они должны по-прежнему в ущерб своим нуждам поставлять в Литву продукцию, в то время как ее руководящие органы продолжают антиконституционные действия, пренебрегают законными интересами единого народнохозяйственного комплекса и граждан страны [Курсив наш. — М. К.].

В создавшейся обстановке мы вынуждены сделать следующее предупреждение:

Если в течение двух дней Верховный Совет и Совет министров Литовской ССР не отменят свои вышеназванные решения, то будут даны указания о прекращении поставок в Литовскую ССР из других союзных республик тех видов продукции, которые реализуются на внешнем рынке на свободно конвертируемую валюту…»[1381]

Несмотря на этот ультиматум Москвы, в мае того же года парламент Литвы принял Декларацию о независимости. В результате блокада на поставки в Литву некоторых видов продукции продлилась 3 месяца, пока в июне 1990 года Верховный Совет Литвы не согласился ввести 6-месячный мораторий на декларацию о независимости. Но всем было ясно, что это лишь временный компромисс[1382].

По инициативе В. Бакатина, возглавлявшего в то время МВД СССР, «добровольцы „Саюдиса“» получили стрелковое оружие, автотранспорт, помещения из ведомства КГБ, а для их подготовки открыл в Литве военную академию. Из них были сформированы отряды боевиков так называемого Госдепартамента охраны края — что-то вроде аналога МВД или КГБ при правительстве Ландсбергиса. Создав вооруженные отряды «добровольцев», Ландсбергис заявил, что «между Литвой и Советским Союзом — состояние войны»[1383].

В Литве к тому времени «двоевластие» было налицо — с одной стороны националистическое правительство Ландсбергиса, стремившееся к независимости, с другой — ЦК компартии Литвы, все еще сохранявший в своих руках значительный резерв власти. 22 ноября 1990 года двое секретарей ЦК КПЛ обнародовали по центральному телевидению «приказ 009А Департамента охраны края», который якобы предполагал арест ряда членов компартии Литвы, создание тайных тюрем, создание спецбригад для обезвреживания инакомыслящих, подкуп Госавтоинспекции, дискриминацию военных и КГБ и другие меры[1384].

Кризис разразился в январе 1991 года. 8 января в Вильнюс прибыли подразделения воздушно-десантных войск (находившиеся в непосредственном подчинении командующего ВДВ СССР), чтобы обеспечить проведение весеннего призыва в ряды Советской армии. В тот же день перед зданием парламента Литвы прошла манифестация рабочих, протестовавших против повышения цен и требовавших отставки правительства[1385]. И хотя саюдисты пытались объяснять недовольство рабочих «происками КГБ»[1386], премьер-министр Литвы, Казимира Прунскене была вынуждена объявить об отставке кабинета министров[1387].

Депутаты литовского парламента от «Саюдиса» во главе с Витаутасом Ландсбергисом тут же поняли, что речь идет не только о проведении весеннего призыва, но и об их власти в республике. Они забаррикадировались в здании парламента. И действительно, вслед за вводом танков в Вильнюс последовал ультиматум Горбачева: