Будь моей няней - Маруся Хмельная

Граф сделал мне знак продолжать отвлекать Руфару и ушел в тень, слился со стеной.

— Поэтому кольцо осталось таким, как было? — следуя его просьбе, отвлекала я Руфару. — По некоторым свидетельствам, у Ракшаны кольцо было темным.

— Да, оно почернело из-за циркулирующей между нами, близнецами, магии, не давая проклятию перейти к Рудении.

— По моей команде закрой глаза, — прошептал граф мне на ухо, оказавшись за моей спиной.

— А как вам удалось повесить все преступления на Чечулию? — продолжала отвлекать я Руфару.

— Слишком много вопросов, нянька. Ты мне уже надоела. Нашлась одна дурочка, на которую можно было все спихнуть, вот и спихнула. Пора и с тобой заканчивать. Хотя против тебя лично я ничего не имею. Ты даже повеселила меня, пока я наблюдала, как ты справляешься с девчонками. Чего тебе не сиделось на своем месте?

— Ты не сможешь ничего мне сделать! Напомню, у меня магия огня.

— Если ты применишь ее, эта лавка погребет нас всех, в том числе и твоего любименького графа. Кстати, что-то он притих. Антуан, ты где? Ах так!..

Тут сразу произошло много всего, но рассмотреть я ничего не успела, потому что меня подхватили сильные руки, развернув и уткнув себе в грудь. Антуан скомандовал закрыть глаза, я зажмурилась, но даже так почувствовала ослепительную вспышку света. В лавке раздался шум, крики, звуки потасовки, какие-то команды, пыхтение, чьи-то стоны и вой. Жуткий, нечеловеческий вой. У меня по спине табун мурашек от страха побежал в поисках спасительного укрытия.

Когда я уже смогла что-то разглядеть, то увидела беснующуюся Руфару в магических наручниках и в магической клетке для перевозки опасных преступников. Над ней колдовала Гаврилитта, читая какие-то заклинания и посылая в нее разряды белых маленьких молний. Изо рта Руфары шла пена, глаза ее закатились, но рот бессвязно бормотал: «Я не вернусь в клетку… я не вернусь в клетку…»

В толпе я увидела профессора Бэконатти, утирающего пот со лба, сыщика Кастильи, брезгливо смотрящего на Руфару.

Лавку оцепил отряд стражей. Антуан, не выпуская меня из рук, позвал всех к себе домой.

В столичном особняке нас встретили гомонящие девчонки:

— Имма! Папа, ну что, получилось? Помогли наши дары? Папа, ну почему ты нас не взял с собой?..

Когда мы все более-менее расселись и угомонились, вырисовалась следующая картина.

Рассказ Ракшаны-Руфары вызвал много недоумений у графа с самого начала. Прокололась она на вопросе про дар Пэм. Антуан решил, что это не Ракшана. Но тогда кто? Когда вернулся Бэконатти и сообщил добытую информацию, пазл сложился. Оставался только вопрос, что делать дальше?

Профессор настаивал, что Руфару надо поймать с поличным. На данный момент предъявить ей было нечего, а допустить, чтобы она снова вышла сухой из воды, нельзя. Иметь под боком и рядом с детьми опасную сумасшедшую Антуану совсем не хотелось, будь она им даже теткой. Да еще из-за нее он потерял меня. Бэконатти убеждал, что мне будет безопасней находиться от них подальше. И граф разрывался между долгом присматривать за Руфарой и нежеланием отпускать меня.

Но главным аргументом в пользу профессорского плана стала новость о сестре-двойняшке Памелы. Слова Бэконатти о сохранившемся между близнецами даре как объяснение того, что случилось с Пэм, еще тогда засели в мозгу графа. Он вспоминал тот день родов и понимал, что возможностей украсть второго ребенка из дома, если задаться такой целью, было предостаточно. Он не присутствовал неотлучно рядом с женой, а много раз покидал покои, и не находился рядом именно при самом процессе родов — только во время схваток. А потом ему всучили сверток с ребенком и быстро прогнали под предлогом усталости матери. Но зачем? Для чего? И кому это понадобилось?

Когда же мы узнали про сестру-близнеца Ракшаны, картина начала вырисовываться. И стало понятно, почему Ракшана обратилась именно к дару Памелы. Потому что она сама, как имеющая сестру-близнеца, знала, что магия у девочки останется. Для чего ей был нужен дар? По нашим предположениям, для того чтобы защититься от Руфары. Именно тогда у них пошли серьезные конфликты, и Ракшана стала бояться действий со стороны сестры. И не напрасно. К сожалению, дар Памелы ей не помог. Ракшана погибла. А дар вернулся ко второй девочке, Кирабе, а ее дар маскировки полностью отошел к Памеле. Но поскольку у Руфары с девочкой не было доверительных отношений, она об этом не узнала. Кираба вообще оказалась очень скрытной девочкой.

Теперь графу оставалось найти свою дочь. И тут он уповал на магические поиски. Но Руфара не зря провела почти пятнадцать лет рядом с магом-гением, она много чему у него научилась. С ее извращенным умом и манерой мыслить она была сильным магом, и магический поисковик по крови не помог выйти на след девочки. Хотя он подтвердил, что да, близкий по крови родственник Пэм существует и он жив.

Оставалась одна зацепка: что магия Пэм посчитает дар второй девочки своим, и, когда она будет рядом, пойдет процесс «узнавания», про который мне говорил профессор — начнется чесотка и желание броситься на поиски своего дара. Поэтому граф и затеял поездку по стране с Руфарой-Ракшаной, в надежде, что она захочет остановиться там, где содержится дочь, чтобы повидаться с ней. Надежды оправдались в столице. За Руфарой было установлено пристальное наблюдение.

Граф в свою очередь попросил Памелу не говорить вернувшейся матери про то, какой у нее дар. Впрочем, девочки вскоре и сами поняли, что с их мамой что-то не то. Она не помнила многого из их совместных воспоминаний, невпопад отвечала на их провокационные вопросы о прошлом. Плюс это непонятное отрицание того, что она забрала дар Памелы… Девчонки ведь у нас очень сметливые. Подытожив между собой все данные, они пошли к отцу с доказательствами. Пришлось ему по возможности в мягкой форме сообщить им правду. Только про сестру-близнеца Пэм он промолчал, боялся спугнуть Руфару.

Так что девочки начали свою партизанскую войну против Руфары. Все претворялись с ней такими, какими она хотела их видеть, а сами собирали информацию и улики. И они же жертвенно предложили отцу отдать свои магические дары с возвратом, чтобы он победил врага семьи.

Бэконатти поддержал эту идею. Он полагал, что обычными способами с Руфарой не справиться, а поймать ее необходимо, пока она более-менее безоружна. Ведь она пожертвовала теми собранными ею дарами, которые были в розыске, чтобы иметь возможность вернуться и жить в качестве графини Мармелайд.

Но даже при этом нельзя было считать ее слабым противником. Профессор поработал с сыщиком Кастильи, который поддался чарам Руфары. Оказалось, что вторым даром близнецов был дар обаяния, который и позволял им легко очаровывать нужных им людей. Сыщик и раскрыл некоторые детали того, как удалось Руфаре все свалить на алчную Чечулию, которая состояла на побегушках у Руфары, а сыщик под властью чар закрыл глаза на все нестыковки рассказа «герцогини».

Какой план был в дальнейшем у Руфары — остепениться на какое-то время, играя роль примерной Ракшаны, а потом убить надоевшего графа и стать вдовой, которая могла бы жить как хотела, или еще что, об этом уже не узнать. Но в то, что она просто решила остепениться и успокоиться, верилось мало. Проклятие ненасытности не дало бы ей этого сделать.