Ласковый обманщик - Джуд Деверо

Кит — старший брат Майка успел установить на грузовичке сзади тент, помог закрепить в машине баллон с кислородом и кое-какое необходимое, оборудование из «скорой помощи».

Теперь же в задней крытой части грузовичка сидела и ждала их Блэр, готовая принять Дока и оказать ему помощь в случае, если он не выдержит поездки, а она обещала быть нелегкой. Майк занес Дока в машину и уложил его на кровать, крепко пристегнув. Саманта села на место водителя. Увидев это, Майк подбежал к кабине и велел ей немедленно занять место пассажира.

— Я поведу, — спокойно заявила Саманта.

— Черта с два! — рявкнул Майк и попытался столкнуть ее на соседнее сиденье, но она была уже пристегнута ремнем.

— Майк, я умею водить! Я ездила в Санта-Фе четыре года и ни разу не попала в аварию! — В ее устах это прозвучало почти как: «Я три года подряд завоевывала главный приз на супергонках „Индианаполис-500“!»

Именно в этот момент раздался первый выстрел. Майк понял, что у них нет времени на споры и, вскочив на подножку перед раскрытой дверцей, велел ехать. «Ехать» — это было не то слово. Им навстречу мчались три огромные машины. Саманта маневрировала, объезжая их, как на аттракционе, только эти гонки были настоящие. Расстояние между машинами порой было не больше сантиметра.

Когда три атаковавшие машины остались позади, Саманта дала по тормозам и приказала Майку залезть в машину. Без единого слова он перекатился через крышу, прыгнул в кабину на место пассажира, хлопнул дверью и пристегнулся ремнем. А когда она вновь нажала на газ, посмотрел на нее с уважением. На секунду она повернула к нему лицо и улыбнулась.

— Думаешь, это было сложно? Ты бы видел, что делается на обычном перекрестке в Санта-Фе! Никаких правил! Кто самый крутой, тот первый и проскакивает. Я привыкла никого не пропускать!

Для Майка эта поездка стала сущим адом. За ними гнались три машины, а Саманта летела по шоссе в город, ныряя из одного ряда в другой, как живой челнок, скачущий в ткацком станке. Маленький грузовик оказался не только до тошноты быстрым, но и крайне маневренным; более того, у него все четыре колеса были ведущие, так что он, наверное, смог бы въехать на телеграфный столб, облитый маслом. Когда Саманта увидела справа дыру в ограждении дороги, то резко вывернула руль вправо, переехала насыпь, проехала между бетонными плитами — и оказалась на другой дороге. Погони уже не было.

Зато когда они добрались до приюта для престарелых, вместо людей Дока их преследовали три полицейских автомобиля.

Саманта бросилась вверх по лестнице, предоставив Майку и Блэр выяснять отношения с полицией, которой они должны продемонстрировать спящее тело Дока и объяснить, что эта гонка оправдана тяжелым клиническим случаем.

Саманта, вбегая в комнату бабушки, знала, что Макси не спит и ждет ее — она была в курсе событии этого вечера.

— Сделали! — выдохнула Саманта и присела на кровать к Макси. Та обняла ее и мягко сказала:

— Значит, он здесь…

— Да! — прошептала Саманта.

Он здесь, думала Макси. Док тут, под одной крышей с ней, после стольких лет…

Все утро Саманта не выходила из туалета — сказались последствия после вчерашнего плотного ужина. Остаток дня перед спектаклем она вместе с другими женщинами, которым предстояло играть роли подружек гангстеров, разносчиц сигарет, официанток, провела в салоне красоты. Там ей сделали прическу с волной и прочли лекцию о том, какую косметику использовали в двадцатых годах и как именно. Все устроила Вики. Женщины были счастливы, возбуждены и постоянно хихикали. Одна Саманта была серьезной. Она сидела под сушилкой для волос и листала последний номер журнала «Нью-йоркская женщина».

В доме Майка тоже царила суета. В доме находился штаб подготовки к вечеру. С общего согласия Пэт Таггерт взяла на себя роль руководителя труппы. «Вырасти дюжину детей и увидишь, что нет в жизни ничего, что можно было бы назвать трудностью!» — говорила она Саманте.

Одна спальня превратилась в «срочную примерочную», другая — в гримерную, где работала пара классных спецов, приглашенных Вики. Две комнаты были выделены под репетиции. Одну из них оккупировал отец Майка, который наставлял своих «актеров». Когда он увидел, что Саманта после возвращения из салона слоняется без дела, он просто хлопнул дверью перед ее носом.

Ближе к вечеру Саманте удалось укрыться в уголке сада, где она наконец себя почувствовала сама собой. Трудно описать, что она испытывала: волнение и предвкушение, спокойную уверенность и лихорадочное возбуждение… Жаль, что Майка нет рядом — думала она. Он был где-то далеко, но, где и что делает, не сказал.

Когда внезапно объявились дети Кейна с книжками сказок, Саманта поглядела на их отца с благодарностью и улыбнулась. И, втащив довольно тяжелых мальчишек к себе на колени, принялась читать им сказки.

Но вот наконец Вики сказала ей, что пора ехать в клуб Джубели и готовиться к выступлению. Поцеловав близнецов на ночь и думая о том, как ей не хочется их оставлять, Саманта вышла к поджидающей ее машине и отправилась в Гарлем.

Пока все работали, а она репетировала с Орнетом, ей не позволяли взглянуть на то, как переделывается клуб. Теперь, войдя туда с черного хода, ведущего на сцену, она тихонько отошла от Вики и проскользнула в зал, где спряталась в тени, чтобы ее никто не видел, и начала следить за происходящим.

Джейн провела грандиозную работу. Клуб выглядел как типичный образец стиля «Арт Дека» — самого модного в 1928 году. Все было выдержано в бирюзовых и серебряных тонах. Танцевальная площадка перед оркестром казалась инкрустированной серебряными листиками. Крошечные столики — похоже, их было не меньше сотни, — покрытые длинными бирюзового цвета скатертями. В центре каждого столика стоял небольшой светильник.

На помосте находился оркестр, где Орнет — невероятно красивый в своем смокинге — разговаривал с музыкантами. В руках он держал свою любимую трубу. Вид его заставил Саманту улыбнуться. Ее уже не могла обмануть эта яростная маска: она знала, что под ней скрывается добрый и славный парень, настоящий музыкант, больше всего в жизни любящий музыку. Он только ужасно боялся показать свою доброту. Теперь же он «разогревал» свой оркестр небольшой джазовой миниатюркой, перед тем как начнется настоящая работа — блюзы. В 1928 году — счастливом и радостном времени, еще до краха фондовой биржи и начала Великой Депрессии, вся страна сходила с ума по блюзам. Но после краха народ хотел слышать песни бодрые, такие, например, как «Вновь настали счастливые дни». В результате такие певицы, как Бесси Смит, сошли со сцены.

Из своего тайничка Саманта наблюдала, как в клуб стали собираться люди — элегантные мужчины и смеющиеся женщины в длинных роскошных нарядах. Мода 20-х годов может показаться какой-то бесформенной, но своей простотой она подчеркивала линии женского тела. Когда женщина шла, ткань как бы обволакивала ее, и это было очень сексуально.

Вошли одновременно две очень красивые женщины, их кавалеры-»гангстеры» следовали за ними. У мужчин был суровый, самодовольный, даже, пожалуй, самовлюбленный вид.