Навигаторы Дюны - Брайан Герберт

– Нет, не Манфорд!

Толпа вдруг, словно по мановению волшебной палочки, затихла. Наступила жуткая, сверхъестественная тишина.

В последнее мгновение своей жизни Манфорд посмотрел на своего верного мастера меча, и в этом взгляде было столько любви и смирения перед судьбой. Анари хорошо помнила, что сказал ей однажды Манфорд Торондо: «Сила мученика в тысячу раз больше силы простого последователя».

Потом кимек разорвал Мэнфорда на части, разбросав окровавленный торс, руки, внутренности и голову в разные стороны.

После долгого путешествия на старых сверхсветовых кораблях флот адмирала Харте прибыл, наконец, к дальней орбите вокруг Лампадаса. Подойти к ней удалось незаметно. Выполняя приказ императора, Харте остановил свои суда и стал ждать, сохраняя полное молчание. Ловушка была поставлена. Теперь оставалось дождаться подходящего момента, чтобы ее захлопнуть.

Экипажи развернули в околопланетном пространстве спутники-невидимки, разведывательные маяки и защищенные полями сторожевые суда, чтобы следить за Лампадасом и действиями батлерианского флота, вернувшегося на базу после атаки на Колхар. Харте был удивлен многочисленностью батлерианского флота, вернувшегося из экспедиции практически невредимым. Харте, как и император Родерик, считал, что батлерианцы понесут огромные потери или вообще будут уничтожены. Адмирал надеялся, что его флоту останется лишь подчистить остатки.

Но силы Торондо практически в полном составе вернулись домой. Флот Манфорда был слишком силен, чтобы вступать с ним в открытое сражение. Если Харте атакует батлерианцев, но не сможет полностью их уничтожить, то фанатики отреагируют так, что империя может и не устоять. Нет, лучше проявить осторожность и ничего не предпринимать до полного прояснения обстановки.

Флот Харте вел наблюдение, собирал информацию и искал слабые места в обороне вероятного противника. Прошло довольно много дней.

На своем флагмане Харте регулярно проводил совещания с офицерами штаба и специалистами по ведению войны в космосе. Харте теперь знал всю подноготную о силе и слабости батлерианского флота. Император своим приказом предоставил адмиралу полную свободу действий и посоветовал ждать подходящей возможности, и если она представится, то нанести удар.

Такая возможность, наконец, представилась. К Лампадасу неожиданно подошел флот Венпорта и предпринял полномасштабное нападение на планету.

– Боевая готовность номер один! – скомандовал Харте. Офицеры на всех кораблях заняли места согласно боевому расписанию, развернув ракетные установки и артиллерию.

Однако Харте решил пока не ввязываться в драку. Они остались на прежних позициях в роли сторонних наблюдателей.

Битва на подступах к Лампадасу между тем развернулась нешуточная. От мощных взрывов корабли превращались в пар. Некоторые экипажи батлерианских кораблей шли на самоубийственный таран, ценой собственной жизни поражая суда противника. Это заставило Харте предположить, что корабли Венпорта, по совершенно необъяснимой причине, действовали с отключенными защитными полями.

Однако дрались люди Венпорта яростно и самоотверженно, уничтожая один батлерианский корабль за другим. Адмирал был доволен: два врага империи ожесточенно истребляли друг друга.

– Они делают за нас нашу работу, – сказал Харте своему адъютанту.

Как зрители на спортивном состязании, экипажи Харте часами следили за битвой. Флот Манфорда нес тяжелейшие потери, а суда Венпорта – несмотря на победу – тоже страдали из-за отключенных полей Хольцмана.

Харте прищурился. На орбите оставалось всего несколько батлерианских кораблей, их экипажи истекали кровью, а корабли Венпорта были совершенно беззащитны. Нельзя упускать такой шанс.

Харте чувствовал, как в его душе нарастает гнев против Джозефа Венпорта, человека, который много месяцев держал в заложниках флот адмирала… против человека, который осаждал столицу империи в попытке захватить трон и свергнуть законного императора. Венпорт был таким же врагом империи, как и батлерианцы.

Отправляя в поход тихоходный флот из порта Салусы Секундус, Родерик Коррино предоставил Харте полную свободу действий, и теперь адмирал принял самостоятельное решение.

– Слушать меня! – крикнул Харте в микрофон канала связи. – Приготовиться к атаке!

Продолжая сохранять полное молчание, флот адмирала Харте устремился к Лампадасу с дальней внешней орбиты. Конечно, локационные системы флота Венпорта могли обнаружить приближение императорских кораблей, но Харте был уверен, что сейчас люди Венпорта едва ли смотрят в его сторону. Он захватит их врасплох.

Если же какие-то батлерианские корабли до сих пор сопротивляются, то Харте уничтожит их «по несчастной трагической случайности». Император недвусмысленно дал понять, что для восстановления и возрождения империи надо уничтожить и батлерианцев, и Джозефа Венпорта. Сам Харте не хотел оставлять в живых ни тех, ни других.

Император Родерик наградит его за это почетной медалью.

Напав с тыла, никем не замеченный флот империи вмешался в финальный этап кровопролитного сражения. Своим огнем суда Харте уничтожили десять незащищенных кораблей Венпорта всего за две минуты.

Оживились каналы связи батлерианского флота.

– Мы спасены, – звучало в эфире. – Император пришел к нам на выручку!

Харте проигнорировал этот вопль радости, но в эту минуту директор Венпорт потребовал от адмирала доложить, кто они такие.

Умберто Харте с большим удовольствием ответил на запрос:

– Это ваш старый друг, директор. Вы еще помните адмирала Харте? По приказу императора Родерика Коррино вы объявлены вне закона, как преступник и изменник, – он обернулся к своим офицерам: – Продолжайте вести огонь. Надо довести дело до конца.

Когда кимек швырнул на землю останки разорванного на части тела Манфорда Торондо, Анари взвыла от горя и громко зарыдала. Она упала на колени и с силой ударила кулаком о землю, не обращая внимания на боль в сломанных ребрах и внутреннее кровотечение. Скорбь воспламенила в ней гнев и жажду мести.

За Манфорда!

Память о любимом вожде придала Анари сил, и она встала. Глаза ее горели праведным гневом, на лице застыла маска неукротимой ярости. Много лет назад она отдала себя и свою жизнь на служение Манфорду, поклявшись защищать его до последнего вздоха. Она подвела вождя, она не смогла защитить его, и теперь он мертв.

Она издала крик, похожий на волчий вой, и взмахнула мечом. Ей не надо было ничего подсказывать. Она громко воскликнула:

– За Манфорда!

Десятки тысяч батлерианцев откликнулись на ее зов, выкрикивая имя погибшего вождя. К толпе присоединились еще сотни тысяч человек, пришедших из города. Потные, окровавленные, с дикими горящими глазами, некоторые сильно обожженные, они все равно хотели и дальше драться с врагом. У одного человека была сломана рука, и из раны торчала расколотая кость, но боль действовала на него как наркотик, он рвался в бой впереди других. Толпа ринулась на кимека, не думая о своем спасении и крича: