Сорок истин - Ана Ховская

Ульяна опустила глаза, мысленно выпутываясь из пушистого одеяла. А Белла посерьезнела и громко крикнула:

— Нин Паловна, а обед готов?

Кирилл неодобрительно сузил уголки глаз на бесцеремонность дочери, но молча продолжал смотреть на Исаеву.

Из глубины гостиной бесшумно вышла женщина средних лет в аккуратном зеленом платье, фартуке и пышной одноразовой шапочке, скрывающей седые волосы. Ульяна сразу узнала ее: это она дежурила у ее постели в ту ночь, когда Барховский позаботился о ней.

— Добрый день, Кирилл Александрович! Обед будет готов через пятнадцать минут, — мягким, но без вольностей голосом проговорила она и вежливо кивнула гостье.

— Добрый день, Нина Павловна! Это Ульяна Олеговна. Сегодня она обедает с нами, — сдержанно представил тот.

— Здравствуйте! Можно просто Ульяна, — напряженно улыбнулась Ульяна, внутренне поражаясь, почему так сводит скулы и дрожат губы.

— Очень приятно, — приветливо улыбнулась Нина Павловна. — Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, спасибо, — смутилась Ульяна.

— Ну тогда, пятнадцать минут у нас есть, — подошла Белла к гостье и, не дав той опомниться, взяла за руку и потащила за собой на второй этаж.

— Подожди, тапочки? — растерялась Ульяна, перескакивая через две ступени, но была рада исчезнуть с глаз Барховского, чтобы не чувствовать себя под прицелом.

— Найду я тебе тапочки, — смеялась Белла.

Кирилл молча проводил обеих пристальным взглядом, усмехнулся себе под нос и, сунув руки в карманы джинсов, ушел в свой кабинет.

***

— Ну?! — закрыв дверь своей комнаты, уставилась на Ульяну Белла.

— Что? — разглядывая спальную девушки, пожала плечами та.

— Я не маленькая, я все поняла. Ты и папа — того? — сдерживая рвущуюся наружу улыбку, спросила Белла.

Ульяна сдержанно выдохнула, опустила глаза и обняла себя за локти. Еще в машине ей казалось, что все рассказать девушке будет просто, но сейчас не могла заставить себя это сделать. Да и нужно ли было? Это ее личное дело.

— Я не знаю, что значит того или этого, — шутливо ответила Ульяна и с интересом прошлась по комнате. — Я выполнила для твоего отца один проект. Сегодня он пригласил обсудить что-то новое… А у тебя очень уютно…

— Проект? — скрестила руки на груди Белла и подозрительно прищурилась. — Дома, за обедом?

Ульяна отвела глаза к большому постеру над кроватью с изображением огромной птицы с радужными крыльями и пожала плечами:

— Видимо, другого времени не нашлось.

Белла запрыгнула на свою кровать, села на икры и потянула Ульяну за рукав. Та медленно села и, обратила внимание на высокую полку с книгами у окна. Беллу интересовала необычная литература.

— Он никогда не обсуждает рабочие дела дома за обедом. Это у нас табу, — усмехнулась Белла. — Так что колись, что у тебя с моим отцом?

Ульяна на секунду зажмурилась, а потом повернулась к девушке. Глаза той горели нетерпеливым ожиданием, но, судя по догадливой улыбке, она уже составила свое собственное мнение обо всем.

— Твой отец, конечно, пытался приударить, но у него ничего не вышло, — деликатно схитрила Ульяна, чтобы не выдавать всю постыдную правду о себе. Не могла она обсуждать с дочерью тирана, все, что произошло между ними. Тем более что не собиралась это продолжать. Но и сказать Белле о том, как вел себя ее отец, тоже не имела права.

— Мой отец — приударить?! — прыснула от смеха девушка и хлопнула себя по коленям. — По-моему, мой отец неспособен ухаживать за женщинами. Зачем это делать, если они сами за ним табуном бегают, только выбирай.

Ульяна поморщилась от правды, которую и сама знала. Но в голосе Беллы слышалась обида. Девушка очень старалась не выдать это, но улыбка получилась кривой. А от следующих ее слов у Ульяны по телу поползли неприятные мурашки:

— Я все надеюсь, что он остановится на одной женщине. Но, видно, горбатого могила исправит.

— Разве он не встречается с твоей крестной? — будто невзначай спросила Ульяна.

Белла неопределенно пожала плечами и отвела глаза. Она по-прежнему неохотно откровенничала о семье. И Ульяна это понимала: она чужая женщина, а Барховские, похоже, никого не пускали в свой закрытый мир.

— С крестной они с универа. Она ему очень помогала тогда со мной. Что у них на самом деле, я никогда не спрашивала. Что-то определенно есть… Но папа совсем не любит выставлять чувства напоказ…

С одной стороны, Ульяна испытала облегчение, что они ушли от темы ее отношений с Барховским, но вопрос его отношений с Ринатой вызывал то самое неприятное чувство противоречия, от которого ей хотелось скорее закончить разговор с ним и исчезнуть.

— Можно спрошу кое о чем? — решилась Ульяна. — Однажды я услышала, как ты назвала отца предателем. Он тебя сильно обидел?

— Когда? — нахмурилась Белла.

— В холле центра, когда он вручил тебе макет обложки, кажется, сразу после твоего дня рождения. Я тогда подумала, что вы встречаетесь, а потом еще те билеты в клуб… Ты сказала, они от предателя…

Белла громко рассмеялась и закрыла рот ладошкой. Ульяна тоже улыбнулась:

— Ну да, недоразумение вышло…

— Да уж, — посмеиваясь, согласилась Белла, а потом посерьезнела и все же открылась — Это был другой предатель. Парень, с которым я встречалась. Козлом оказался. Не хочу вспоминать. А с отцом обычно мы находим общий язык. Но бывает, что он выводит меня своими поступками… Тогда я жутко разозлилась на него. Я в пятницу по традиции устроила семейный ужин. И крестную позвала: Валентинов день на носу и мой день рождения… А он не только на ужин не явился, сказал, что очень занят работой, но и приехал поздно ночью с какой-то расфуфыренной. Она осталась ночевать. Крестная сразу уехала. Мне за нее обидно стало. Она не показала, но мне кажется, очень расстроилась. Глупо, конечно, упрекать отца — взрослого мужчину, но иногда я совсем его не понимаю.

Ульяна сухо сглотнула: живо вспомнила, чем он тогда был занят, вернее, кем, — ею. А слова Беллы о чувствах Маевской были вполне прозрачны и вызвали досаду. Ульяне действительно не стоило иметь с Барховским никаких отношений. Сейчас работа — единственное, за что нужно держаться. То, как он поступал с Ринатой, ее не касалось — это его жизнь и ответственность, но быть еще больше виноватой перед этой женщиной, чем сейчас, Ульяне было противно. И тем более нельзя посвящать в это его дочь.

Стало так тяжело, будто что-то медленно душило ее изнутри.

— Взрослые иногда сами себя не понимают, — погладила девушку по плечу Ульяна и бодро сменила тему — А что тебе не понравилось в обложке для книги, которую я сделала?

Белла изумленно поднялась, подошла к книжной полке и вытянула из ряда одну книгу в плотной обложке.