Бог не Желает - Стивен Эриксон

ничем не отягощенный взор Галамбара, который отворачивается от изрубленного тела последней жертвы.

Велок достал из мешка старый кровомеч Галамбара, дар воина-ратида, переданный через несколько дней после освобождения. Им не пользовались много лет, его подарили Галамбару в день взросления. Полировка местами стерлась, местами почернела. Первое имущество, полученное свободным Велоком.

Велок не был участником сопротивления рабовладельцам, что пришли вернуть свою собственность. Он лишь слышал о славном противостоянии у горного перевала. Для Велока право пролить кровь - эта холодная свобода - еще не наступило. Подняв меч к глазам, он всматривался в почти прозрачное по краю, янтарное лезвие.

"Я свободен убивать этим мечом. Свободен забирать чужую жизнь. Свободен помнить о всех жестокостях, учиненных над мной южанами. Свободен брать плату за каждую обиду".

Но правда была в том, что всё это сомнительно. Что дух его не воспламенялся от таких мыслей. Он был позором Теблоров. И сомневался, что изменится. Иные истины врезаются в кости. Свобода была лишь новым набором оков. Галамбар носил свои с гордостью, как подобает свободному мужу.

"А я свободен никого не убивать. Свободен щадить чужую жизнь. Свободен помнить все жестокости и ничего не делать. Свободен уморить этот меч жаждой".

На грядущей заре он пойдет с множеством бывших рабов, но ощутит горькое одиночество. По команде Селан Ардал помчится в битву, словно прикованный к воинам слева и справа. Цепи потащат его вперед среди испуганных криков и кровожадных воплей.

Ему хотелось рыдать. В уме явилось лицо Рента, словно видимое через стену воды. Детали размылись и он уже видел лицо Карсы Орлонга, которого встречал в юности, в Доме Ожидания. Он помнил и ночь, когда Карса сбежал, только чтобы быть пойманным. Рабы говорили о нем неделями, если не месяцами. Рискованно сажать на цепь дикого зверя, толковали они. "Урид, чему тут дивиться. Конечно, долго он не протянет. Смерть станет ему свободой, и никогда не поклонится он хозяину. Вот проклятие сюнидов - мы слишком цивилизованы.

Ведь в цивилизации почти каждый - раб. У рабов есть рабы и так далее..."

Но Карса Орлонг не умер. И не встал на колени, сдаваясь судьбе. Он был рабом и стал богом.

"Что ты сказал бы, Карса Орлонг, на вопрос о свободе?"

При случае Велок задаст ему вопрос. Подозревая, что уже знает возможный ответ. "Лишь боги ведают смысл свободы, Велок. Предо мной все в цепях. Но я не бог рабов. Не стану богом рабов. Сила моя в том, чтобы видеть незримые цепи на всех вас, и не твердите о свободе. Так что я спрошу в ответ, Велок: что нужно сделать, чтобы удостоиться моего взгляда?

Когда вернешься свободным от всех цепей, я встречу твой взгляд. Вот почему, Велок из Сюнида, я бог нежелающий".

Велок вздрогнул, чуть не упав с древесного ствола. Он задремал, меч тяжким грузом лежал на бедрах. Тот голос в грезах... "ах, странный сон, странные слова, странное... томление".

Он ощущал слабость. Ощущал смущение. Он был одинок среди сородичей. Он был поистине жалким Теблором.

Лейтенант Ара вместе с Балком въехала в городок. День угасал. Здесь было тихо, последние жители бежали на юг, перегруженные фургоны сопровождали семь рядовых мазаланской армии.

Она знала, как трудно сдерживаться Балку. Спица подбивала его на последнем совещании. Послать отряд, устроить бойню на южной дороге. Но Балк лишь покачал головой.

Пришлось Аре объяснять Спице, Шугалу и Крику: - Придет время. Они не доедут до Кулверна. И мы здесь не чтобы резать горожан. Наша задача - устранить военное присутствие малазан.

- Регуляры...

- Не важны, Спица.

- Хочу голову Благой Ролли.

- Почему? - спросила Ара.

В мутных глазах мелькнуло смущение. - Потому, - сказала Спица. - Она знаменита. Вот почему.

- Хочешь омыть лицо в ее сладкой славе?

- Довольно, - бросил Балк, вставая и подбирая перчатки. - Время разговора с капитаном Грубитом. Лейтенант, вы со мной.

Не обращая внимания на злобный взгляд Спицы, Ара поднялась. В шатре было душно, ей хотелось глотнуть холодного воздуха.

Шугал сказал: - Мудро ли это, капитан? Вас могут убить.

Балк помедлил, воздевая брови. - Уверяю, сержант, наш загадочный альянс продлится. Нет, капитан не убьет меня. Хотя, возможно, захочет поторговаться. - Он пожал плечами. - Еще не встречался с ним официально. Всё через Штыря. Пришло время оценить вражеского командира.

И теперь Балк и Ара направляли скакунов к внутренним воротам.

- Итак, - сказала Ара, - ты взял ее в койку. Полагаю, лучший способ присматривать?

Балк глянул искоса. - Взял?

- Нет? Она сидит там целыми ночами...

- Пьяная до бесчувствия, в кресле. Думаешь, я заинтересуюсь женщиной такого сорта?

Ара отвела взгляд и вздохнула. - Ладно.

- Шугал ждет, что первый шаг сделает Спица. Пока она со мной, Шугал не будет действовать.

- Ты рискуешь всем.

- Надеюсь, не тобой.

Ара позволила губам крепко сжаться. - Мог бы предупредить.

- Если бы верил, что ты можешь усомниться, Ара - предупредил бы.

Умел он переворачивать вещи, ее Балк. От негодования к стыду, после нескольких слов. Ей оставалось лишь бичевать себя за гнусные сомнения.

Они подъехали к воротам, но ни один морпех не вышел навстречу. Посты были оставлены, улицы безлюдны. - Забавно, - сказал Балк. - Мне не казалось, что они ничего не замечают.

- Трое солдат в дозоре на каждой берме. Когда все эвакуированы, нет смысла охранять ворота, да и людей для этого не хватает. Могли бы въехать всей компанией.

Балк хмыкнул: - Могли бы. Что рождает подозрения.

Они ехали по главной улице, к озеру. На повороте к штабу наконец обнаружились двое малазан. Они о чем-то спорили посредине улицы, но замолчали, увидев Балка и Ару.

Один улыбнулся. - Привет вам, лейтенант Балк. Капитан ожидает в конторе. Наверху. Идите туда скорее.

- Спасибо, - кивнул Балк, проезжая. Они спешились у здания. Балк оглянулся и нахмурился. Похоже, спор морпехов возобновился, теперь хриплым шепотом.

Ара хмыкнула: - Все чуднее и чуднее.

- Очевидно, - сказал Балк сухим тоном, - нас незаметно отслеживают. Но думаю, всё это блеф. Если капитан желал успокоить нас, то плохо постарался. Спешка.

Они вошли в здание. Узкий коридор к лестнице. Комната слева казалась перевернутой - опрокинутые, поломанные ящики. Балк всмотрелся, замедлив шаги, но промолчал.

Наверху была распахнута одна из дверей, из-за нее доносилось тихое пение. Ара не узнала мелодию, но голос