Фрагменты - Дэнни Уоллес

– Это наш внутренний дворик, – объявила Калике, – я живу вон там, в конференц-зале номер 2.

Каждый кабинет, который они проходили, был переделан в маленькую квартирку, многие обжитые, и Калике приветственно махала рукой соседям, проходя мимо. Те пялились на новоприбывших, но не подходили. Конференц-зал номер 2 выглядел обставленным победнее многих других комнат: то ли Калике была не столь искусна в оформлении, то ли менее опытна, то ли просто не настолько богата. Местное общество вроде бы обходилось без денег, но Кира начинала понимать, что почти все здесь было не таким, как она ожидала.

Чего стоил только их «врач», оказавшийся партиалом!

Кровать была только одна, Калике любезно предложила ее Кире, но та настояла, что хочет спать на полу – в другом конце комнаты, где они с Сэммом могли бы поболтать без посторонних ушей, когда хозяйка комнаты заснет. Однако спустя час взволнованных расспросов о мире за пределами Заповедника Кира обнаружила, что, скорее, первыми заснут они. Спустя еще час Кире стало уже все равно. Она закрыла глаза, а Сэмм продолжать отвечать на нескончаемый поток вопросов.

Кира медленно погрузилась в сон на ворохе одеял в нескольких дюймах от сидевшего Сэмма. Еще немного, и дыхание девушки стало глубоким и размеренным; она почувствовала, как что-то касается ее ладони.

Он накрыл ее руку своей.

* * *

Проснувшись утром, Кира резко вздрогнула, села прямо и потянулась за чем-то… – за чем, не могла вспомнить. Солнце подглядывало в щель между шторами; кровать Калике была пуста. Сэмм спал рядом на полу, прямой, как труп. Кира вскочила на ноги, проверила коридор, затем плотно закрыла дверь и потрясла Сэмма, чтобы разбудить его.

– Сэмм!

Партиал проснулся, словно хищный зверь, вихрем приняв боевую стойку, – девушке пришлось присесть, чтобы не получить по лицу. Он замер, осматривая комнату, потом посмотрел на Киру.

– Прости. В этом месте нервы ни к черту.

– У меня тоже. Нужно понять, что тут происходит; пока мы одни, – кто знает, когда вернется Калике.

– Доктор – не партиал, – объявил Сэмм.

– Ты же говорил, партиал?

– Он не соответствует ни одной модели, которую я когда-либо видел, – пояснил Сэмм. – Я думал об этом всю ночь: он ни генерал, ни врач, ни кто-то еще, что оставляет только две возможности. Первая: он вроде тебя – необычная модель, которую мы никогда не видели, потому что она не пошла в крупную серию. Думаю, это маловероятно, прежде всего, потому, что ты не выделяешь данные Связи, а он выделяет. И потом, ты взрослеешь, как человек, а он явно не может быть такого возраста, на какой выглядит, если начал жизнь ребенком семнадцать лет назад. Второй, более вероятный вариант: он что-то вроде Морган: человек с генными модификациями, позволяющими пользоваться Связью. Что приводит нас к совершенно очевидному выводу.

– Еще один член Совета! – выдохнула Кира. – С учетом всего, что он рассказал про свою работу в «ПараДжене», это очень правдоподобно; он работал на них с самого начала. Возможно, старейший научный сотрудник компании.

– Это также означает, что он может вывести меня из строя, когда захочет, – предупредил Сэмм спокойным будничным тоном, не вязавшимся с серьезностью его слов. – Вчера вечером он не отдавал мне никаких приказаний, но, если вдруг отдаст, не знаю, смогу ли я ему не подчиниться.

– Ты же не подчинился Морганше.

– И мне потребовалось на это несколько минут невероятного напряжения. Такой силе почти невозможно противостоять; члены Совета намного превосходят обычных офицеров. Если он как следует напряжется, находясь на близком расстоянии, не уверен, смогу ли я что-нибудь с этим сделать. В самом лучшем случае ему удастся надолго обездвижить меня и заняться тобой.

– А в худшем – и меня подчинить своей воле, – отозвалась Кира. – Если он когда-либо узнает, кто я такая.

– Морган тебя не подчиняла, – возразил Сэмм. – Но это ничего не значит: очевидно, твой отец и Нандита знали, что ты партиалка, а Морган – нет. Мы понятия не имеем, знает ли Вейл.

– Я начинаю понимать, что Совету доверия не хватало… доверия, – хмыкнула Кира. – Он как будто делился на две разные группы с двумя разными программами действий.

Сэмм кивнул.

– Это отчасти проливает свет на некоторые противоречивые свидетельства, но все равно не объясняет, что же на самом деле они означают. Нужно больше сведений.

– Которые, вероятно, можно добыть в том высоком шпиле, – подхватила Кира. – То здание, где мы были вчера, выглядит исключительно медицинским. Если Вейл опять начнет увиливать, шпиль – наша следующая цель.

Сэмм кивнул, потом задумался.

– Нандита тебя когда-нибудь подчиняла своей воле?

– В смысле: с помощью Связи?

– Да. У тебя когда-нибудь возникало ощущение, что тебя заставляют что-то делать?

– Не припомню, – покачала головой Кира. Она посмотрела на Сэмма, ощутив внезапный укол сочувствия, – какой ужасный опыт ему пришлось пережить! – На что это похоже?

Сэмм вздохнул.

– Распознать приказ бывает нелегко, – признал он. Партиал помолчал, а потом его лицо ожило легким намеком на улыбку. – Но, конечно, для кого-то столь патологически независимого, как ты, это должно быть заметнее.

Кира легонько хлопнула его по руке.

– Не знала, что партиалы умеют дразниться.

– Я способный ученик.

– Так или иначе, – Кира вернулась к теме, – не думаю, что Нандита когда-либо подчиняла меня посредством Связи, и не знаю, осмелится ли Вейл попытаться это сделать. – Она внезапно замерла с озабоченным видом. – Однако про меня он, может, и не понял, но что ты – партиал, не мог не догадаться, так?

– Мне трудно себе представить, чтобы он не догадался, – согласился Сэмм. – Но в таком случае не могу понять, почему он ничего про это не сказал. Чего он добьется, скрывая это? Разве что… он знает, что мы оба – партиалы, но не знает, знаем ли мы, что он знает.

Кира снова бросила взгляд на дверь, все еще плотно закрытую.

– Вполне возможно. Думаю, действовать нужно, исходя из того, что он что-то скрывает. Даже если за этим стоит лишь его собственный интерес. Он не может открыто признать тебя партиалом, не признавшись при этом, что он ученый, который создал нас. Здешние люди не настолько воинственны, как мы в Ист-Мидоу, но партиалов они, кажется, тоже не жалуют. Если они узнают, что их обожаемый доктор участвовал в создании взбунтовавшейся армии, то вряд ли отнесутся к этому равнодушно.

– Да, это лучшее объяснение, которое и мне приходило в голову, – произнес Сэмм. – Но в любом случае для нас это плохие новости. У него тут чудесный мирок с прекрасным маленьким сообществом, и наш приход – само наше существование – угроза всему. Если партиалы придут сюда вслед за нами, ему конец. Если придут люди – ему конец. Если выплывет наружу правда обо мне или о тебе, или о нем, все его тайны раскроются – и ему опять же конец. Наилучшим выходом для него было бы убить нас или держать здесь вечно. Возможно, потому-то он и не предложил нам вчера помочь с лекарством от РМ.