Последнее обещание плюща - Лина Мур

– Пирс, – шепчу я. Кусок маффина застревает в горле. Он печально улыбается мне и оказывается рядом.

– Не будем думать о плохом. Нас ждут очередные приключения, и я даже скучаю по нашей команде странных родственников, – прыскаю от смеха, и он улыбается мне.

Доев маффин, наблюдаю, как Пирс двигает мою кровать обратно и собирает все осколки с пола. Это так удивительно видеть, как переливающиеся в свете восходящего солнца осколки сверкают в воздухе и парят над полом, а потом несутся к мусорному ведру.

Собираю все раскиданные папки и складываю их на постель, но Пирс резко выпрямляется.

– Сюда идёт Генри, – быстро произносит он. Испуганно накрываю одеялом всё, что я украла из архива и поднимаюсь с кровати, делая вид, что решила размяться. Дверь моей палаты открывается и мужчина, снова облачённый в костюм и в галстук синего цвета, останавливается.

– Айви? Я думал, ты ещё спишь. Я бежал сюда. Мне передали, что в больницу что-то бросили и я сразу же решил, что это должно было полететь в твоё окно. В последнее время ты притягиваешь неудачи, – надрывисто произносит Генри.

– Да. Кирпич с угрозами, – киваю я, показывая на него в угол комнаты. – Мне повезло, что я была в туалете, иначе бы меня пришибло им.

– Господи, – Генри прикрывает глаза и качает головой, – они с ума сошли.

– Я собираюсь написать заявление, – сообщаю я.

– Айви… я бы не советовал. Ситуация за ночь стала хуже, и я не знаю, как помочь тебе. Я отправил Терезу домой, чтобы она не пострадала, и я должен выписать тебя из больницы прямо сейчас…

– Ох, нет, не парьтесь. Я останусь. Я что-то себя неважно чувствую, да и моё сотрясение ещё не прошло. Тошнит там и голова кружится. Мне нужно наблюдение, – быстро перебиваю его.

Генри мрачнеет и опускает взгляд.

– Мне придётся тебя выписать сегодня, Айви. Прямо сейчас. Мой персонал… весь персонал больницы, кроме двух медсестёр и охранника отказались работать, пока ты здесь. Одна из медсестёр, готовых выйти не в свою смену, твоя мать, которой нельзя здесь появляться, – выдавливает он из себя.

– Что? – Ошеломлённо шепчу я.

– Да. Мне сообщила об этом Тереза, ей позвонили подруги, работающие с ней, и сказали, что она должна забрать тебя, иначе они все уйдут. Они считают тебя опасной. Они слышали какие-то странные звуки, доносящиеся этой ночью из морга, и, конечно же, они обвинили тебя в том, что ты призываешь мёртвых. Это глупость, я понимаю. Это абсолютная ересь, но я не могу пойти против их условий. Я врач, Айви. У нас в городе много пожилых людей и они ходят сюда на капельницы, а сегодня не смогут получить лечение, потому что никто не хочет работать. Две медсестры не справятся, помимо этого есть ещё младенцы, дети. Я давал клятву, что буду помогать людям, лечить их и ставить на ноги, и я не могу… прости меня, Айви, не могу пойти против таких ужасающих условий. Мне придётся их принять, – я даже от шока оседаю на больничную койку.

– Но это… это чудовищно. Как они могли сами забыть, что тоже давали клятву? И это всё из-за меня? Из-за случайностей? – Недоверчиво спрашиваю я.

– Да. Люди надумали себе многое, я не могу их переубедить. Тем более тебе в окно бросили кирпич, Айви. Кирпич, который мог тебя убить или сильно поранить. Там были угрозы твоей жизни, поэтому я считаю, что тебе лучше побыть дома с матерью и братом, пока всё не уляжется. А лучше уехать к отцу. Я знаю, что это неприятно, но мне придётся и Терезу отстранить от работы, потому что я опасаюсь, что она тоже пострадает. Твой брат уже остался без работы, пора остановиться, Айви. Пора всё прекратить. Понимаю, что теперь я стал для тебя врагом, но я хочу, как лучше для твоей семьи. Я принесу тебе одежду, в которой ты была, когда тебя привезли, и твои личные вещи. Я сам тебя отвезу домой, – с этими словами Генри, даже не смотря на меня, выходит из палаты.

Поворачиваю голову к мрачному Пирсу, стоящему рядом со мной и не издавшему ни звука.

– Ты знал о том, что они устроили бойкот из-за меня, – утвердительно шепчу я.

– Да.

– И ничего мне не сказал.

– Нет.

– Чёрт, против толпы живых маразматиков идти сложно, – сглатываю я. Невероятно. Просто уму непостижимо. Здесь живут больные люди.

– Ты и не должна.

– Не начинай, Пирс. Не начинай. Я не оставлю тебя и этот город, пока не докопаюсь до истины. И у меня теперь огромная проблема, как всё это вынести отсюда так, чтобы Генри не заметил? – Приподнимаю одеяло, показывая папки Пирсу.

– Оставь их здесь, и дело с концом.

– Ещё чего. Нет. Я это заберу с собой, – решительно произношу я.

– Айви, я не могу в этом помочь. Сейчас утро и, если кто-то увидит, как по воздуху плывут папки, это принесёт ещё больше проблем.

– Хорошо, я и не прошу. Я что-нибудь придумаю, – уверенно киваю я.

Дожидаюсь, когда Генри приносит мне мои вещи и сообщает, что будет ожидать меня на первом этаже. Он продолжает избегать смотреть на меня от стыда за то, что выгоняет меня из больницы. Я понимаю его, он должен позаботиться о своих пациентах, но и я была его пациентом. То есть пациентом его больницы, не суть. Почему никто не может пойти против толпы? Почему все прогибаются? И ведь всё начал мэр. Он пришёл сюда и угрожал мне. Он сказал своё слово толпе, бросив им кость и дав зелёный свет, чтобы они нападали на меня. На человека. Боже мой, в лесу и то безопаснее, чем рядом с людьми.

Вытащив из папок анамнезы больных, я пихаю их всюду, куда можно и нельзя. В трусы, за спину под резинку джинсов, в небольшой рюкзак весь в машинном масле. Но такой объём сложно спрятать, а ещё придумать, куда деть сами папки. Пирс предлагает избавиться от них самому. Пока я буду ехать домой, он снесёт всё вниз и бросит обратно на полки. Это хороший вариант. Надеюсь, никому не приспичит в ближайшее время поискать эти же документы.

Спускаюсь вниз, шурша бумагами в носках, в трусах, на спине, на животе, в рюкзаке. Я безумно боюсь, что Генри узнает об этом, поэтому стараюсь идти очень медленно и крайне осторожно. Ещё это неудобно. Мне приходится шире расставлять ноги и со стороны это выглядит очень смешно. Я бы посмеялась, но сейчас мне абсолютно не до смеха. Генри озадаченно смотрит, как я ползу к нему своими широкими и медленными шагами.

– Мне ещё плохо. Так идти проще, – быстро нахожусь я.

Генри прочищает горло и кивает мне.

– Прости, Айви, у меня нет выбора, – тяжело вздохнув, он идёт вперёд, а я специально отстаю. На самом деле пустая больница без людей это жутко. Это очень жутко. Такое ощущение, что все вымерли. И это касается не только больницы, но и самого города. Все кафе закрыты, у фонтана даже молодёжи нет, да и сам он не работает.

– Мне очень некомфортно везти тебя домой, Айви. Но ты сама видишь, ситуация вышла из-под контроля. Люди на улицу не выходят. Они напуганы и ещё не отошли от аварии, а теперь ещё мои сотрудники поделились очередной сплетней про тебя. Кирпичи просто так не разбивают стекла, Айви. Пожалуйста, позаботься о себе, – неожиданно говорит Генри.