Арбалетчики князя Всеслава - Безбашенный

Город в целом, то бишь с учетом и его материковой части, разноплеменный, и банды в нем тоже разноплеменные. Есть финикийские, есть турдетанские, есть греческие, есть и этрусские, но эти этнические определения в значительной мере условны. Вот «наш» клан Тарквиниев, к примеру, взять – считается этрусским, а сколько в нем тех этрусков? Турдетан, думаю, поболе, Акобал – финикиец, и не единственный, как я подозреваю, есть несколько греков и даже пара кельтов, да и мы сами – ага, типа вообще венеды. Такая же примерно хрень и у всех прочих, и принадлежность той или иной «братвы» определяется национальностью ее верхушки. Банда Хриза – «греческая». Обычные, в общем-то, гопники и вымогатели, трясущие одну только беззащитную мелюзгу на «своей» территории, и я тоже слегка прихренел, когда услыхал от Фуфлунса эту новость. Но оказалось, что наши сведения несколько устарели.

– Хриз как раз на днях отправил к праотцам Акрисия с Финеем и взял под себя их людей, – пояснил босс. – Так что теперь под ним почти все «греки».

Это было уже серьезно – сила у Хриза получалась приличная, и теперь он мог даже без войны перетянуть на свою сторону и еще кое-какие банды. Но чтоб так нагло наехать на нашего нанимателя… Гм… Как-то слишком уж круто даже для этого везучего отморозка.

– Акрисия и Финея? – изумленно переспросил турдетан. – Этих матерых волчар?

– Досточтимый Волний считает, что Хризу в этом помог кто-то с острова, – поделилось с нами информацией начальство. – И деньгами, и оружием, а возможно, что и людьми. И сделали это специально, чтобы натравить на нас. Сейчас все бегите по домам, вооружайтесь и собирайтесь здесь. Думаю, будет жарко…

– Уж не те ли это самые хулиганы, которые возле Кордубы нам пакостили? – предположил Васькин уже на бегу.

– Очень может быть! – согласился я, тоже сопоставив новости с услышанным по пути из Кордубы от Акобала.

Дома я велел Софонибе никуда не отлучаться, а Укруфу – облачиться в мой старый кожаный панцирь – я успел за эти дни приобрести себе новый, получше – и взять мои копье и старый меч.

– Мы идем с кем-то воевать, господин? – осведомился раб.

– Не мы, а я. Ты остаешься охранять дом. Наружу не высовывайся, если сунутся посторонние – посылай прочь, ну а если кто полезет силой – не церемонься, убивай сразу. Не бойся последствий, когда вернусь – все улажу.

– Что произошло? – спросила бастулонка, когда я протянул ей свой старый кинжал и приказал не расставаться с ним, пока я не вернусь.

– Воюем с «греками».

– С какими греками?! – Софониба ошарашенно вытаращила глаза, решив, что я имею в виду наших соседей, людей вполне мирных и добропорядочных.

– Да не с этими же, гы-гы! С теми, с которыми надо! Все, будьте тут начеку и не высовывайтесь! – я уже несся к месту сбора.

Не знаю, сколько там народу у того Хриза, но и наших собралось порядочно – бывалых и хорошо экипированных. Даже странно как-то против обычной гопоты. Не один я думал так, и кое-кто озвучил это недоумение вслух.

– Мы и не будем драться со шпаной – своя шпана на то есть! – разжевал особо непонятливым Фуфлунс. – У Хриза могут оказаться и наемники его друзей с острова – вот тогда, если они вмешаются, поработаем и мы.

Мы выдвинулись, стараясь не подымать шума, к границе спорной территории, которую одна из мелких этрусских банд никак не могла мирно поделить с греками. Там уже собралось немало местной шантрапы, и мы невольно напряглись, но босс, опознав знакомые рожи, сообщил, что это «свои». Нас он рассредоточил в укромных местах, дабы не бросались в глаза ожидавшемуся вскоре противнику. Греки тоже не заставили себя ждать, показавшись со «своей» стороны. А мирные зеваки, стянувшиеся было отовсюду поглазеть на это бесплатное представление, заценив численность и вооружение «актеров», как-то быстренько утратили к нему интерес и брызнули врассыпную.

– Быть наготове! – скомандовал нам Фуфлунс. – Наблюдать за противником, без приказа не стрелять и не показываться, о замеченных наемниках докладывать!

Греки приближались, и указание начальства было весьма кстати, поскольку я, например, как-то не разглядел у них приметных особенностей и в свалке, которая вскоре неизбежно случится, затруднился бы отличить супостатов от «своих» – шпана на шпану похожа. И с одной стороны полуоборванная и полупьяная гопота, даже в нашей не самой респектабельной среде ну никак не «рукопожатная», и с другой точно такая же. По рожам тоже мало что определишь – я ведь сказал уже об этническом составе? И вооружены обе стороны в основной своей массе кто во что гаразд: колья, дубинки, цепи да кастеты – прямо как наши современные бузотеры, только с поправкой на античность. Словом, пока они скучкованы свои со своими, я еще могу различать их тупо по занимаемому месту, но как схлестнутся и перемешаются меж собой – нет, ну есть там с обеих сторон, конечно, и колоритнейшие персонажи, которых запомнить нетрудно и которых я теперь распознаю и в свалке, но это человек пять или шесть, а по основной серой массовке – не спрашивайте меня, кто там чей, а лучше сами с этим разберитесь, да и мне потом подсказать тоже не забудьте, дабы я кого-нибудь не того не завалил, если все же поучаствовать придется…

Вперед из толпы вновь прибывших выступил верзила в кожаном панцире и с коротким мечом на боку, да и в самой толпе «греков» кое у кого поблескивали в руках мечи.

– Это и есть тот самый Хриз! – пояснил босс. – Экипирован хорошо, но видно по нему, что не воин – не так двигается. Вы знаете ухватки настоящих бойцов – ищите таких и докладывайте.

Выявить профессионалов по характерным движениям можно было только в ходе пока еще только назревающего месилова, в котором они проявят себя, а пока из толпы «своих» выступил навстречу Хризу «пахан» этрусской шпаны. Ясно, что договориться им не удастся, иначе давно бы уже это сделали за кувшином вина, но и не изобразить хотя бы попытки решить дело миром было бы не по понятиям, которые и у античных уголовничков не столь уж сильно отличались от современных.

Как и следовало ожидать, «паханы» в ходе переговоров к общему знаменателю не пришли, и здоровенный Хриз перешел от слов к делу, припечатав своего этрусского коллегу-оппонента кулачищем по морде лица, рявкнул на своей греческой тарабарщине что-то воинственное и потянулся за мечом. Обе толпы с ревом бросились друг на друга, и у многих вместо дубинок бликовали под солнечными лучами клинки длинных ножей и коротких мечей. Да и сами дубинки зачастую были не просто обычными деревянными охреначниками, а вполне себе боевыми палицами…

Первые удары, первые вскрики раненых, первая кровь, первые упавшие – обе стороны, озверев от своих потерь, били теперь на поражение. Хриз – ну вот сразу видно, что не вояка – ухитрился молодецким ударом согнуть свой меч и, не преуспев в попытке выпрямить его ногой, метнул в противника, а у одного из своих греков выхватил из рук двойную секиру-лабрис. Ею он орудовал не в пример успешнее, оглушив одного этруска плашмя и раскроив череп другому – спохватившись и перехватив оружие правильно. С такой же приблизительно степенью мастерства действовала и основная масса дерущихся, и профессионалов среди них как-то не наблюдалось.