Злобные чугунные небеса - Глен Кук

– Они пустили по нашим следам крысюков-следопытов.

Ничем иным их успех объяснить нельзя. Однако очень немногим из них хватает мужества заходить туда, где царит смерть. Даже если они и забыли, что несколько поколений назад со многих тысяч крысюков сдирали шкуры, чтобы сшить из них меховые брюки для молодых щеголей, прилипшая к нам невыносимая вонь заглушит те нежные запахи, которые оставляем мы сами. Таким образом, они не поймут, что мы пытаемся сбить их со следа.

– Ты, подруга, с каждым днем удивляешь меня все сильнее и сильнее.

– Через год, Гаррет, ты уже будешь на меня работать.

Эти слова меня потрясли.

– Я это сделала! Сделала! – завопила крысючка, радостно хлопая лапами. – Жаль, что ты сейчас не можешь увидеть своей физиономии.

– Мне начинает казаться, что я создал чудовище.

Крысюки смеяться не умеют, однако Паленой это хоть и с трудом, но удавалось. Я отметил про себя, что даже в разгар веселья она не забывала о деле. Паленая последовательно вела меня к месту с такими ароматами, где все обоняние крысюков-следопытов оказывалось бесполезным.

Бедняга была слишком наивной, чтобы понять – директор Шустер мгновенно становится крайне подозрителен, если что-то идет не так, как он задумал, Не исключено, что сын мамы Гаррет тоже сохранил остатки врожденной наивности.

Однако, когда мы добрались до места, где можно было уже воспользоваться преимуществом царящих вокруг запахов, я пришел к выводу, что присутствие подручных Шустера за нашей спиной – все-таки меньшее зло.

Мы с Паленой шли прогулочным шагом. От обретенного чувства свободы слегка кружилась голова. Паленая радовалась больше меня, поскольку лучше понимала, чего ей удалось добиться. Однако победа досталась ей нелегкой ценой – ее обонятельные возможности тоже понесли урон.

Над моим ухом неожиданно раздался шелест крыльев, а над правым плечом материализовался пикси по имени Шекспир.

– Вам надо спрятаться, – сообщил пикси. – Они будут здесь через минуту.

Снова шелест крыльев – и Шекспир умчался прочь. Над моей головой парила еще одна пикси, показывая пальчиком в ту сторону, откуда исходила угроза. До моего слуха долетал шелест крыльев еще нескольких маленьких летунов.

Паленая потянула меня к ближайшим дверям, которые, по счастью, оказались не заперты. За дверями оказалась небольшая, но весьма зловонная дубильная мастерская. Интересно, как мухи выдерживают подобный запах? Не найдя ответа на эту загадку, я спросил шепотом:

– А ты знала, что летучий народец следует за нами?

– А ты разве не знал? Неужели не слышал шума крыльев?

– У тебя слух лучше. И в твоем присутствии я начинаю ощущать себя старцем. Мне следует больше замечать, что творится вокруг меня.

Возможно, мои друзья правы, и я действительно слишком углублен в то, что происходит в моей голове.

В дубильной никого не оказалось. Никакие работы не велись, хотя в принципе заведение действовало. Создавалось впечатление, что вся рабочая сила ускользнула из мастерской за несколько минут до нашего появления. Любопытно. День, насколько я знал, не был праздничным, но нельзя исключать и того, что в дубильне трудились приверженцы какого-то незначительного культа и для них этот день был главным праздником в году.

Тем не менее кто-то должен быть поблизости, чтобы не допустить покушения на вонючие беличьи шкурки.

– Сюда.

Паленая нашла проем во внешней стене, размещенный таким образом, чтобы воздух мог подниматься к вентиляционным трубам на крыше. Этим способом дубильня делилась своими чудесными ароматами с остальным Танфером. Отверстие находилось за кучей шкурок мелких животных. Большинство когда-то принадлежало грызунам, но на некоторых я увидел чешуйки. Источаемый шкурками запах гарантировал, что ни один – даже самый гениальный – следопыт-крысюк нас здесь не обнаружит.

Паленая прижала лапы к носу.

Я же прошептал, задыхаясь:

– Ты не можешь вытащить меня отсюда?

Паленая покачала головой, оторвала от носа лапу и постучала себя по уху, давая понять, что у наших преследователей слух не хуже, чем у нее. Затем, снова зажав нос, легла на пол, чтобы иметь возможность наблюдать за улицей. Проем был расположен над самой землей и закрыт решеткой, чтобы собаки, кошки и прочие крупные вредители не могли добраться до деликатесов. Чтобы успешно конкурировать с множеством отвратительных на вид насекомых, указанным вредителям надо было обежать здание и пройти через незапертую дверь.

Паленая поманила меня к себе, и я упал на пол глотнуть свежего воздуха.

Я лежал на грязном земляном полу среди вонючих обрезков кожи, комков шерсти и вел наблюдение в компании блох, а также других, неизвестных мне козявок. Я смотрел и мотал на ус.

В первой четверке наблюдателей я не заметил ничего необычного. Примитивные уличные бандиты. Но это были страшно нервные бандиты. Они все время крутили головами, явно чего-то опасаясь. Этим ребятам, судя по всему, была поручена охрана своры несчастных на вид крысюков. Следопыты постоянно поглядывали через плечо. Они тоже чего-то боялись. Никого из преследователей я не знал, что, впрочем, неудивительно. Среди охранников знакомых у меня почти не было. А число фанатиков на службе Шустера наводило на мысль о том, что он постоянно собирает урожай, возросший из зубов дракона.

Затем я узрел белые сапоги. На высочайших платформах и сплошь усеянные фальшивыми камнями. Над сапогами возвышался Бик Гонлит. Настоящий Бик Гонлит? Но он был на один. И не он стоял во главе экспедиции. На ногах его спутника были черные сапоги, такие же потрепанные, как у Бика, только внушающие куда как больший страх. Мне показалось, что роста в нем по меньшей мере девять футов. Лицо этой жерди прикрывала маска. Черная мантия с глубоким, как у монаха, капюшоном была украшена магическими символами, выполненными в серебре и золоте. Мантия тоже была изрядно потерта, и это указывало на то, что данный Хранитель ураганов не купался в роскоши.

Последнее обстоятельство делало его особенно опасным.

Мне страшно не хотелось привлекать к себе внимание, и я затаил дыхание. Паленая проделала то же, причем гораздо более успешно, чем я. И неудивительно: крысюки упражнялись в этом искусстве с самого момента Творения.

Никого, кроме Бика, я не знал.

Моим первым желанием было бросить все к дьяволу и бежать домой. Пусть в эти игры играют Бик и долговязый.

Именно так поступает большинство людей и именно этого от нас ждут все долговязые парни. Там, на Холме, они все как раз на это и рассчитывают. Обитатели Холма не знают, что делать, и теряются, когда простые люди отказываются убегать.

Обычно в таких случаях бывает много шума и огня, в результате чего некоторые получают увечья. Именно этим и объясняется трусость большинства обывателей. Я тоже, как ни печально, вхожу в их число.