Крылья Урагана - Крис Банч

— Никакой зацепки, сэр, — покачал головой Ти. — Так что мне приходится подозревать всех и вся.

— Итак, придется поиграть в сторожей и заодно попытаться расследовать это дело.

— Так точно, сэр, — отозвался Ти. — И лучше бы, чтобы мерзавец не знал ни сном ни духом, что мы начеку. Может быть, мне удастся выследить и поймать его.

— Возможно, это неплохая идея, — сказал Хэл. — И возможно, будь у меня время, я сделал бы то же самое. Это же сущий ад, когда не знаешь, кому ты можешь доверять, а кому — нет.

— Да, сэр.

Хэлу, вызванному к лорду Эджиби, сообщили, что атака устья Комталя увенчалась успехом и Дирейн с Сэйджином собираются превратить портовый город в неприступную крепость.

Теперь грузовые баржи и маленькие корабли могли подняться вверх по реке, сами или на буксире, со своими запасами и подкреплениями.

— Однако, — добавил Эджиби, — наши разведчики докладывают о том, что на берегах реки орудуют партизаны — рочийские ополченцы. На наш первый конвой, пытавшийся подняться по реке, напали из засады и вынудили отступить. Возьмите своих драконов, лорд Кэйлис, и высматривайте засады, а также прижмите этих партизан. От имени короля даю вам разрешение приземляться и жечь любые деревни, которые вы заподозрите в поддержке врага.

— Нет, сэр, — твердо сказал Хэл. — Этого я делать не стану.

Где-то в стане штабных офицеров громко ахнули, а лорд Кантабри подавил усмешку.

— А почему это вы у нас не подчиняетесь приказам? — осведомился Эджиби голосом, который вполне мог сойти за летний гром.

— Потому, — ответил Хэл, — что мы сейчас находимся в Роче. Все деревни, которые поддерживают партизан — а партизаны эти, готов побиться об заклад, всего лишь рочийские солдаты, отбившиеся от своих частей, — просто патриоты. Думаю, что вы — и король Азир тоже — ожидали бы от нашего населения такой же стойкости, если бы нашу страну вдруг оккупировали.

Эджиби испепелил его взглядом, но Хэл упорно не отводил глаз.

— Полагаю, — сказал Эджиби, — вы правы. Разрази меня гром, вы правы. Отлично. Идите, ведите свою высоконравственную войну.

Хэл повел все свое звено вниз по течению реки Ком-таль, к морю. Поднявшись над землей, они увидели саперов, занятых сооружением осадных машин.

Хэл сосредоточился на выискивании мест возможных осад, пролетая совсем низко, почти над самой водой.

Он услышал торжествующий крик, обернулся и увидел дракона Фаррена, вытащившего голову из воды. В зубах у него была зажата гигантская щука.

Хэл заметил кое-какие подозрительные места, несколько раз видел всадников, выскакивающих из зарослей, но не стал их преследовать.

После двухчасового полета они увидели на реке лодки. Опасаясь, как бы собственные солдаты не подстрелили их, Хэл свесил с шеи Урагана дирейнский флаг и принялся кружить в воздухе, пока ему не замахали с земли.

Он приземлился на берегу, и одна из барж подошла поближе.

— Видели рочийцев? — спросил офицер на носу.

— Похоже на то, — сказал Хэл. — Мы прогнали их, но я уверен, что они еще вернутся. Мы покружим над вашими передними кораблями и дадим знак, если они все еще что-нибудь замышляют.

— Превосходно! — отозвался офицер, а кто-то на корабле прокричал:

— Слава драконам!

Обратная дорога в Оде заняла два дня. Трижды драконы обнаруживали ловушки, пикируя с небес на злоумышленников и осыпая их градом болтов, а сопровождавшие конвой по берегу солдаты довершали работу.

Потом, когда показался Оде, они передали свои обязанности кавалерии и Хэл просигналил, чтобы его звено вернулось на свою базу.

Он заметил приближающийся грозовой фронт и с радостью понял, что непогода привяжет их к земле по меньшей мере на день. Его всадники и главное драконы нуждались в отдыхе.

Буря бушевала дольше, чем ожидалось, и на третий день Хэл уже не знал, чем ему занять своих людей.

Сержант Ти доложил, что поиски вора не увенчались успехом, но Хэл приказал ему продолжать наблюдение.

— Я так и поступлю, сэр, — зевая, сказал Ти. — Но чертовски трудно присматривать за эскадрильей днем и ползать по кустам ночью. Мне уже начало казаться, будто я снова очутился в пехоте.

Хэла тряс дежурный офицер.

— Сэр. У нас чрезвычайное происшествие.

— У нас только чрезвычайные происшествия и случаются, — пробурчал Хэл, выбираясь из постели и торопливо натягивая брюки с ботинками.

— Вам лучше бы вооружиться, сэр, — посоветовал офицер.

Хэл прицепил перевязь с мечом и вышел в дождь.

В штабной палатке горели факелы.

Мужчины и женщины сгрудились вокруг тела в дирейнской форме, лежащего ничком.

— Должно быть, застукал какого-нибудь проклятого рочийца, — пробормотал кто-то.

Хэл склонился над телом, перевернул его на спину.

Это был сержант Ти — с широко распахнутыми глазами и раскрытым ртом. Из груди у него торчал длинный нож.

Хэл знал этот нож.

Это был кинжал, полагавшийся только всадникам.

Хэл приказал всей эскадрилье устроить парад в полной форме, чтобы оказать последние почести сержанту Ти. Разумеется, его настоящей целью было узнать, у кого из всадников нет кинжала.

Недостач и прочих нарушений формы оказалось столько, что Хэл пришел в настоящую ярость и приказал своему адъютанту Минте Гарт записать, чего у кого не хватает.

Но найденный кинжал ничего не дал.

Некоторые всадники клялись и божились, что им вообще никогда не выдавали кинжала, а проверить это Хэл не имел никакой возможности. Другие, включая Гарт и Феччиа, свои где-то потеряли. У сэра Нанпина оказалась самая лучшая отговорка — его кинжал у него отобрали, когда он попал в плен, а замену он так и не получил.

Все было впустую.

Хэл, у которого не оказалось ни малейшей зацепки, исподволь провел небольшое расследование, но и оно тоже не принесло никаких результатов.

Хуже всего было то, что с гибелью Ти кражи прекратились.

Хэл сжал зубы и вновь вернулся к войне.

Инженеры закончили сооружение осадных машин, и те загрохотали, швыряя огромные валуны в обращенную к берегу стену. Одновременно на город летели огромные стрелы, разя любую подвернувшуюся цель. Камни помельче достигали центра Оде.

Возвращаясь с передовой на встречу с Кантабри, Хэл увидел идущих в наступление людей. Они были вооружены кирками и лопатами, которые Хэл помнил еще с Каэрли. Присутствовали они и в его воспоминаниях о наполненных ужасом днях осады Паэстума, когда ожидалось, что рочийцы подпалят крепи в подкопе.