Моя Нирвана - Инна Инфинити

— Я никогда не подставлю так людей, которые меня вырастили и дали мне все.

Лиза пожимает плечами.

— Значит, и говорить больше не о чем.

Я все еще не верю, что она это серьезно. Продолжаю стоять, как истукан, и смотреть на нее во все глаза.

— Лиза, ты хоть понимаешь, что сейчас сказала?

— Да. Я думала об этом весь последний месяц, — смотрит на меня открытым, ясным взглядом.

Чувствую, как начинают трястись руки.

Я думал, что мой мир рухнул, когда узнал об усыновлении? Нет. Мой мир рушится здесь и сейчас, когда Лиза абсолютно спокойно и взвешенно говорит о нашем расставании.

— Если я сейчас уйду, — начинаю не своим голосом. В горло будто стекловаты напихали. — То это будет настоящий конец.

Она молча смотрит на меня.

— Я не позвоню тебе завтра, — продолжаю, не дождавшись от Лизы ответа. — Я не приеду к тебе домой. Я не буду по несколько часов ждать под дверями ресторанов, пока ты навеселишься с друзьями. Ничего этого больше не будет.

Лиза несколько секунд медлит, а потом произносит:

— Я знаю, Миша.

Ее слова звучат, как судебный приговор.

Лиза больше ничего не говорит. И мне тоже сказать больше нечего. Я разворачиваюсь и направляюсь в прихожую. Уже когда я обулся, Лиза выходит ко мне.

— Ты не заберешь свои вещи? — осторожно спрашивает.

— Это будет долго. Выброси их.

— Хорошо.

Я кладу на тумбочку ключи от ее квартиры и открываю дверь. Выходя в подъезд, не выдерживаю и напоследок оборачиваюсь.

По Лизиным глазам я понимаю, что она приняла окончательное решение и не жалеет о нем.

Первые дни без Лизы кажутся адом. Желание все бросить и поехать к ней возникает ежеминутно. Мне стоит огромных усилий сдерживать себя. Все смешалось: день, ночь, утро, вечер. Я не различаю ни время суток, ни погоду за окном, ни лица людей. Не помню, как засыпаю, не помню, как просыпаюсь и что делаю.

Нет, что-то все-таки делаю. Езжу в клуб, как обычно. Подписываю там какие-то бумаги, общаюсь с какими-то людьми, провожу бои. А вечером напиваюсь в хлам и засыпаю, где придется. Утром, еле разодрав глаза, начинаю все по новой.

В какой-то момент возникает желание снова начать драться и участвовать в гонках. Я покупаю спортивный автомобиль и возобновляю заезды. Мне все равно, что когда-то в такой же гонке я чуть было не погиб. Возможно, теперь я специально ищу смерти.

То же самое и с рингом. Я вымещаю злость, отчаяние и боль на ни в чем не повинных соперниках. Довольно прилично получаю по морде и от них. Иногда по несколько дней провожу в больницах. А потом все по новой: днем гонка, ночью бой.

Идет время, я не вижусь с Лизой, ничего о ней не знаю. Изредка встречаюсь с семьей, но только в те дни, когда у меня не разбито лицо. Не хочу их шокировать. Мне неизвестно, осведомлены ли они о нашем расставании. Я им не говорил, а сами они ничего не спрашивали. Может, им сказала Лиза. А может, и нет.

Однажды не выдерживаю и все-таки еду к ней. Но не поднимаюсь в квартиру, а стою под ее окнами. На улице поздний сентябрь, ночью уже холодно, поэтому, застегнув куртку до горла, я вылезаю из автомобиля, сажусь на капот и просто смотрю на горящий в ее гостиной свет.

Часы показывают второй час ночи, интересно, почему Лиза до сих пор не спит. Ей ведь завтра в институт. Дверь балкона открывается, и она выходит с кружкой в руках. Перед сном Лиза всегда пьет какао. Она не может меня видеть, я припарковался в темноте, куда не попадают лучи уличного фонаря.

У меня хорошее зрение, но разглядеть ее лица я не могу. Вижу лишь, что на плечи девушки наброшена теплая кофта. Она делает глотки из кружки и смотрит куда-то вдаль. Изредка поднимает голову к небу и рассматривает свинцовые тучи, закрывшие даже луну. Минут через пять Лиза возвращается в квартиру, и свет в окнах гаснет. А я все еще стою под окнами и смотрю на них, пока холод не пробирает до костей.

Еду в клуб и снова напиваюсь.

— Але, гараж! — кто-то трясет меня за плечо.

Еле-еле разомкнув веки, я вижу склонившееся надо мной лицо Сени.

— Чего? — хриплю.

— Вставай давай!

— Я спать хочу, — переворачиваюсь на другой бок.

Но Сеня не дает мне это сделать, рывком возвращая меня на спину.

— Ты помнишь, кто сегодня дерется? — спрашивает.

— Кто?

— Тигр и Кобра.

Я обреченно выдыхаю, обдавая Арсения мощным шлейфом перегара. Даже мои пропитые мозги понимают, насколько сегодня важный бой.

— Миш, хватит уже убиваться из-за телки. Что ты как сопливый подросток?

Я не имею привычки рассказывать друзьям о своей личной жизни, но Сеня и сам все видел. Курьеры постоянно привозили в клуб то букеты, то подарки в красивой упаковке для Лизы. Да и сама девушка часто сюда приходила. Пару месяцев назад это все прекратилось, а я стал напиваться, участвовать в гонках и боях.

— Не твое дело, — раздраженно говорю, садясь на диване. — Вот скажи, Сень, у тебя когда-нибудь была девушка, которую ты любил?

Друг закатывает глаза к потолку.

— Миша, иди лучше прими душ.

— Ответь на мой вопрос.

Сеня никогда не приводил девушек в клуб, хотя у него тоже есть кабинет с диваном. Я вообще никогда не видел его в компании девиц.

Может, он гей?

— Ну была, — отвечает без особого энтузиазма.

Не гей. Это уже хорошо.

— И почему вы расстались? — продолжаю допрос, поднося к губам бутылку воды.

— Не сошлись характерами.

— Очень емкий ответ.

— Миш, давай вставай уже. Ты время видел?

Я перевожу взгляд на часы на стене. Стрелка приближается к 4. Боже, я проспал почти весь день.

Сеня уходит, а я, осушив полностью бутылку воды, иду принимать контрастный душ. Чашка растворимого кофе и позавчерашний сэндвич более-менее приводят меня в чувство, и я принимаюсь за дела.

Ставок сегодня в разы больше, чем обычно. Я сначала даже не верю своим глазам, смотря на эти цифры. И, как обычно, все ставят на Тигра. В то, что Кобра однажды его обыграет, никто уже не верит, хотя поначалу таких людей было довольно много.

— Сень, зайди ко мне, — звоню другу.

Через минуту он возникает на пороге моего кабинета.

— Чего?

— Смотрю сейчас ставки. Рост на 70 %. И все ставят на Тигра.

— Ну так всегда все ставят на Тигра, — пожимает плечами. — У него 35 боев подряд без проигрыша.