История Великобритании - Кеннет О. Морган

Королевская власть располагала лишь незначительной вооруженной поддержкой и слабыми административными ресурсами. Общее число чиновников составляло в 1630 г. около 2 тыс. человек, при этом половина относилась к придворным слугам (повара, конюхи и т. д.). «Государственных служащих», которые управляли Англией или, во всяком случае, которым платили за то, чтобы они управляли Англией, насчитывалось меньше 1 тысячи. Поражает малочисленность сотрудников судов и Тайного совета. Объем информации, поступавшей к тем, кто должен был принимать решения, существенно ограничивался нехваткой людей, занимавшихся сбором фактов, равно как и несовершенством системы поиска и хранения данных. В течение XVII в. государственный аппарат постепенно сливался с военно-морским управлением и финансовыми ведомствами (образовалось министерство финансов, которое отвечало за распределение денежных средств). В результате гражданской войны появилось два нововведения — арабские цифры вместо римских в официальных документах и печатные опросные листы. Хотя Тайный совет увеличился в три раза в период с 1603 по 1640 г. и в два раза при Карле II, эффективность его работы снижалась, а введение подкомиссий Совета по иностранным делам, торговле, колониям и др. не повысило уровень эффективности управления государством, достигнутый при Елизавете.

В Англии XVII в. правительство формировалось как правительство согласия, что означало — при участии Парламента. Более того, чиновники входили в его состав на добровольной и бесплатной основе. Управление графствами находилось в руках приблизительно 3 тыс. наиболее знатных дворян в начале XVII в. и около 5 тыс. — в конце столетия. Их избирала Корона, но ее свобода существенно ограничивалась в каждом графстве выбором примерно пятидесяти из восьмидесяти высших по имущественному положению и репутации семейств. На деле все главы дворянских семейств, за исключением тех, кто был слишком молодым, слишком старым, слишком сумасшедшим или слишком католиком, назначались. В 200 городах с самоуправлением власть принадлежала сообществу из 12-100 человек. В большинстве мест эти люди оставались у власти до конца жизни. Только в 80-х годах XVII в. была предпринята серьезная попытка ограничения прав сельской и городской элиты. Значение участия местной элиты в управлении государством очень велико. Она контролировала налогообложение и сбор налогов; содержание, подготовку и размещение ополчения (militia); исполнение законов в социальной и экономической сферах; суд над большинством преступников, а также единообразие в религиозной сфере. Ее фактическое влияние было сильнее в период Реставрации, чем до войны (Реставрация была триумфом скорее для местной знати, чем для короля или Парламента). Искусство правления в XVII в. заключалось в том, чтобы убедить тех, кто находился у власти в сельской местности и в городах, в наличии общих интересов у них и у короля. По большей части эти общие интересы были налицо. И король, и дворянство находили общий язык в отношении политики; они разделяли сходные взгляды на структуру общества; у них было общее стремление установить в стране порядок и стабильность. Все это побуждало дворян подчиняться королю, даже если им это было не по душе. Как сказал один джентльмен своему другу, который жаловался на то, что он, похоже, должен незаконно собирать налоги в 1625 г., «мы не должны показывать пример непослушания тем, кто ниже нас». Представители местной знати вели бесконечные споры и борьбу за свои интересы. Это касалось процедурных вопросов или почестей, налогообложения, продвижения по службе или затрат на строительство дорог. В таких случаях их могли рассудить король и Тайный совет. Все местные правители нуждались в королевской поддержке для укрепления своего влияния на местах. Тот, кто не брал сторону короля, не мог рассчитывать на такую поддержку. Правительство старалось держать местных правителей на коротком поводке. В 1603–1640 гг. многие из них выполняли свой долг, даже если сами боялись делать то, что от них требовали; после 1660 г. такое же действие оказывала страшная память о гражданской войне. Только когда в 1641 г. Карл I и в 1687 г. Яков II перестали считаться с этими людьми, обладавшими землей, богатством и властью, общность интересов короля и знати была поколеблена.

Не следует недооценивать всю строгость королевского контроля над институтами, формировавшими веру и мнение. Корона не осуществляла полного контроля над школами и университетами, церквями и газетами. Однако учителя, священники, писатели поддерживали королевский авторитет и установленные взгляды на общество и религию. Яркий пример тому — быстрота, с которой распространились идеи архиепископа Лода и его сторонников (которые, как мы увидим, хотели внести изменения в английскую Церковь), особенно в Оксфорде и в Кембридже, где преподаватели передавали свои взгляды целому поколению студентов. В 80-х годах XVII в. признание божественного права короля было полным; это явилось результатом контроля Короны над ключевыми должностями в университетах. Во время Реставрации граф Кларендон заявил Парламенту, что неудачи Кромвеля в деле управления учебными заведениями и преподавателями — главная причина того, что в 50-х годах XVII столетия. Англиканская церковь процветала, а возвращение короля стало одним из лучших периодов ее существования. Граф принес свои заверения правительству в политической лояльности и религиозной ортодоксальности тех, кто занимал должности преподавателей; очевидно, что в конце XVII столетия это осуществлялось более эффективно, чем в любое другое время. Даже после 1689 г., когда сектантам было предоставлено право религиозных собраний, они не могли открывать свои школы или академии.

Итак, у Короны было внушительное, но непрочное преимущество. В том, что политическая система Тюдоров распалась, вызвав гражданскую войну и революцию, а затем и монархия, и Церковь восстановились, заняв предназначенное им место, не было ничего удивительного. Лишь немногие допускали возможность войны в 20-30-х годах XVII столетия, в то время как она была вполне вероятной в 80-90-х годах XVI в. Мало кто верил в 60-70-х годах XVII в., что республиканским идеям и религиозному фанатизму нанесен окончательный удар.

Во время правления Елизаветы существовала тройная угроза гражданской войны: из-за неопределенности в наследовании престола, из-за страстей соперничающих религиозных группировок и из-за скрытого интереса стран континентальной Европы к домашнему англо-ирландскому спору. Все эти крайние опасности исчезли или потеряли свое значение в 20-30-х годах. Стюарты прочно занимали престол по неоспоримому наследственному праву, английские католики были лишены официального статуса и довольствовались тем, что гонения на них сведены к минимуму (с них взимали дискриминационные пошлины и налоги, им запрещалось занимать публичные должности), а попытка пуритан занять главенствующее положение в Церкви путем создания собственных организаций и структур провалилась. Пуританское благочестие и рвение были широко распространены, но его принципиальные характеристики теперь включались в сущностные формы англиканства, в его молитвенные практики и каноны как добавление и пополнение к собственным службам, проповедям и молитвенным собраниям. Сверх того пуритане стремились привнести религиозность в домашний быт, что не отменило, но поддерживало приходский культ. Эти дополнительные формы были для пуритан сутью, а службы по молитвеннику — лишь оболочкой их преданности христианству; однако уровень конфронтации между пуританами и властями понизился, и их готовность создать подпольное движение сопротивления королям-безбожникам сошла на нет. В результате ослабления напряжения и конфликтов у королей на континенте пропал стимул вмешиваться во внутренние дела Англии. Таким образом, в начале XVII в. в Англии не осуществляло угрозы гражданской войны. Более того, ничто не указывает на то, что в стране царило беззаконие и насилие. Напротив, не считая короткого волнения, вызванного попыткой графа Эссекского восстановить свое положение при Дворе, 1569–1642 годы составляют самый долгий период внутреннего мира, которым когда-либо наслаждалась Англия. В 1605–1642 гг. ни один пэр и, пожалуй, ни один джентльмен не были осуждены за измену. За это время казнили только одного пэра (лорда Каслхейвон в 1631 г. за преступление сексуального характера). В целом число судов и казней за измену сокращалось с каждым десятилетием.