Под напряжением - Джеффри Дивер

— Как ты?

— Нет-нет, как ты?

— Я в порядке.

— А Новичок?

— Опасность была, но все обошлось.

С трудом выговаривая слова, Райм произнес:

— Это ведь был генератор, верно?

— Да, а откуда ты знаешь? Тебе уже звонили из полицейского управления?

— Никто мне не звонил. Я сам все понял. Дизельное топливо и травы из Чайна-тауна. И то, что создавалось впечатление, будто в школе нет электричества. Я заподозрил, что там, должно быть, ловушка. Но… прежде чем я смог позвонить вам, у меня тут у самого возникли проблемы.

— Не страшно, Райм. Я сама все поняла.

И Сакс решила не говорить ему, насколько близко Пуласки был к гибели.

— Ну что ж, хорошо. Я… Хорошо.

Она догадалась, что Линкольн думает о том, почему он не смог до всего дойти раньше. Ведь он мог бы в каком-то смысле стать виновником их гибели или серьезной травмы. В подобной ситуации Райм раньше выходил из себя, даже начинал скандалить: требовал выпивки, оскорблял окружающих, обливая их потоками своего сарказма, но, как прекрасно знали Амелия и Том, все это, по сути, было направлено на него самого.

Однако сейчас все было по-другому. В его глазах появилось что-то такое, что ей сразу же очень не понравилось. Как ни странно, при всей тяжести своего состояния Линкольн Райм никогда раньше не производил впечатление человека уязвимого. И вот теперь он был буквально воплощением слабости и беззащитности.

Амелия почувствовала, что ей не следует смотреть на него, поэтому отвернулась и обратилась к врачу, который спокойно заговорил:

— Опасность миновала. Давление снизилось. — После этого он повернулся к Райму: больные с поражением спинного мозга более чем какие-либо другие инвалиды не любят, когда о них в их присутствии говорят в третьем лице. Что тем не менее случается довольно часто. — Старайтесь как можно меньше лежать в кровати. Лучше побольше сидите в кресле. Ну и следите за состоянием мочевого пузыря и кишечника. Одежда должна быть свободной.

Райм кивнул.

— А почему это произошло именно сейчас?

— Вероятно, из-за стресса в сочетании с каким-то давлением. Внутренним — или в обуви, одежде. Вы же знаете основную характеристику механизма дисрефлексии. Загадочность.

— Сколько времени я был без сознания?

— Примерно сорок минут, — ответил Том.

Райм покачал головой.

— Сорок минут!.. — прошептал он. Сакс поняла, что он еще раз прокручивает в голове свой провал, который чуть было не стоил жизни ей и Пуласки.

Райм перевел взгляд в сторону лаборатории:

— Где улики?

— Я приехала сюда без них. Сейчас появится Рон. Люди из управления полиции привезут генератор. Он весит две сотни фунтов.

— Рон скоро приедет?

— Да, скоро, — подтвердила Амелия, подумав, что она только что ему сказала об этом. Возможно, Райм еще не совсем пришел в себя, решила она. Или врач ввел ему болеутоляющее. Дисрефлексия, как правило, сопровождается жуткими головными болями.

— Хорошо. Он здесь скоро будет? Рон?

Амелия бросила растерянный взгляд на Тома.

— Да, с минуты на минуту.

— Линкольн, я бы посоветовал тебе остаток дня отдохнуть, — вмешался доктор Ральстон.

Райм колебался, опустив голову. Неужели на самом деле он должен уступить и подчиниться рекомендациям врача?

В конце концов он произнес очень тихим голосом:

— Извините, доктор, но я не могу. У нас расследование… очень важное расследование.

— Связанное с электрическими сетями? С террористами?

— Да. Я надеюсь, вы меня поймете. — Он боялся поднять глаза на врача. — Мне очень жаль, но у меня на самом деле нет другого выхода: я должен продолжать работу.

Сакс с Томом переглянулись. Извиняющийся тон был, мягко говоря, совершенно нехарактерен для Райма.

И вновь та же незнакомая им раньше беззащитность во взгляде.

— Я понимаю всю важность твоей работы, Линкольн. И не могу заставить тебя силой следовать моим советам. Просто не забывай того, что я сказал: сохраняй преимущественно вертикальное положение и избегай любого давления, внутреннего и внешнего. Я знаю, что тебе бессмысленно рекомендовать избегать стресса. По крайней мере пока этот маньяк гуляет на свободе.

— Спасибо. И тебе спасибо, Том.

Помощник Райма растерянно заморгал и кивнул.

И вновь Райм, опустив голову, боролся с какими-то сомнениями, а не мчался на своем кресле на всей скорости в лабораторию, как случалось в подобных ситуациях прежде. Даже когда открылась входная дверь и до них донеслись голоса Пуласки и других сотрудников отдела криминалистики, которые доставили новые улики, Райм не пошевелился, продолжая сидеть, низко опустив голову.

— Ли… — Сакс чуть было не нарушила их тайную договоренность и не произнесла его имя, но вовремя осеклась. — Райм?.. Может быть, ты хочешь перейти в лабораторию?

— Да, конечно.

Однако своей позы он не изменил и продолжал сидеть, уставившись в пол.

В ужасе Амелия подумала, что у него начинается новый приступ.

Но вот Линкольн с трудом сглотнул и нажал на кнопку управления креслом. Он явно почувствовал облегчение, и тут только до Амелии дошла суть происходящего: Райм испугался, что из-за приступа он утратил и ту незначительную подвижность правой руки и пальцев, которой ему с таким трудом удалось добиться после длительных упражнений.

Значит, вот на что он так пристально смотрел — на свою руку. К счастью, все обошлось.

— Пошли, Сакс, — сказал он, правда, еще очень тихим голосом. — Нам предстоит большая работа.

Зал для игры в бильярд выглядит как наркопритон, подумал Рикки.

Надо обязательно поговорить об этом с отцом.

Тридцатилетний мужчина сжал бледными руками пивную бутылку и стал наблюдать за игрой, затянувшись сигаретой и выпустив дым в сторону вентиляционной решетки. Идиотский закон о курении… Отец говорит, что во всем виноваты социалисты в Вашингтоне. Они не моргнув глазом отправляют наших детей на верную смерть в такие уголки земного шара, названия которых, как ни старайся, все равно не выговоришь, и одновременно издают законы против курильщиков. Долбаные лицемеры!

Внимательный взгляд устремлен на бильярдные столы. Вот за тем проворным парнем за крайним столом нужен глаз да глаз — на кону серьезные деньги, — но у Стиппа за барной стойкой лежит бейсбольная бита. И он любит ею помахать.

Рикки тут же вспомнил про чертовых «Метсов» и схватился за пульт.

«Бостон» не улучшил его настроения.