Рождение героев - Олег Маркелов

Друзья медленно открывали глаза и осматривались. Они очутились посреди сухой, выжженной солнцем пустыни. Только бескрайние пески да редкие клочки искореженного кустарника, торчащие то там, то тут. Путники удивленно озирались, пытаясь понять, как могли они из испытанной только что бури эмоций вдруг оказаться в столь угнетающем мертвом мире.

– Смотрите! – воскликнул Гефорг, рассмотрев неподалеку знакомый остов башни, торчащий из песка костями скелета: именно на этих руинах дожидался Лесничий, пока волки привезут к озеру его гостей. Вот только озера больше не было – один песок вокруг. – Где мы? Неужели это Сияющий лес?

– Мы не иначе в Бездне Мрака! – ответил Регнар хриплым голосом. – Но мой верный топор при мне, и я наконец сойдусь в битве с хозяевами Черного Трона!

– Посмотрите! – воскликнула Элейн, указывая на небо и ощущая, как слабость накатывает на нее от страха, не испытанного с тех пор, как она переступила границы Шаллирского леса. – Это не может быть священным Оком Увара!

На мертвенно-белом небосводе светило солнце. Только солнце это было совсем не привычным солнцем их мира. Черное, с алыми пульсирующими прожилками, слепящее своей неестественностью, оно висело в зените. Казалось, жуткое светило высасывает саму душу любого, кто оказался под его лучами.

– Это Горр? Или Торр? – неуверенно предположил Гефорг, надеясь, что всему этому есть совсем не такое страшное объяснение.

– Нет, – мрачно отозвался Экраим, уже не раз и не два видевший это небо в своих снах. – Это Око Рамита.

– Ты прав, Экраим эль Нарим, – раздался голос Лесничего, и путники, обернувшись, вновь увидели его стоящим на развалинах башни. – Это новое солнце Эпама. Это Око Рамита.

– Око Рамита?! – вскинулся в негодовании гном, выдергивая из-за спины топор.

– Где мы, во имя Бездны, ответь?! – закричал Гефорг, ощущая, как от ужаса шевелятся волосы на его голове.

– Озеро Сияния показывает вам грядущее. То, что ждет Эпам в будущем, – проговорил Лесничий. – Не держитесь за это место. Отпустите свой разум… и ужаснитесь.

Мир подернулся пеленой и закружился в бешеном вихре. Страшные видения мелькали перед лицами путников: разрушенные города, заваленные горами разлагающихся трупов; пустыни, усеянные костями в тех местах, где некогда разразились страшные битвы с силами Мрака; Пораженные, прежде бывшие людьми, ликующие и пытающие страшными пытками тех, кто еще выжил и не покорился; повешенные, распятые, насаженные на кол, корчащиеся в агонии, пропитывая землю своей кровью люди, гномы, эльфы; многочисленные твари, чья принадлежность к слугам Черного Трона была очевидной, рвущие агонизирующих людей и пожирающие их… Всюду чувствовалось, что мир соприкоснулся с великим злом, которое теперь, словно смертельная болезнь, убивает его. Небеса выцвели, и Око Увара пало с небосвода Эпама. Око Рамита – брата Таллара, верховного бога Мрака – взошло на мертвом небе отравленного мира. Орды Пораженных возводили всюду отвратительные храмы, в которых проводили нечестивые обряды, открыто поклоняясь своим проклятым богам. Мир, ставший совершенно непригодным для жизни…

– Этого не может быть, – прошептал Гефорг, буквально раздавленный увиденным.

– Может. И именно таким будет будущее Эпама. Если только вы не сумеете помешать этому.

Жуткий мир смазался, как картина из сухого песка на сильном ветру. Путники вдруг опять очутились под серебряным светом Горра в волшебном лесу. Только стояли они теперь не на мерцающей светом глади воды озера, а на каменистом дне: воды озера отступили, померкнув и превратившись в обычную темную воду. Только свет Горра спокойно отражался в темной воде, рисуя серебром лунную дорожку.

Гефорга трясло, будто в лихорадке. Каким же дорогим показался ему тот мир, в котором он сейчас жил. Посмотрев на небо, усеянное звездами, он вдохнул полной грудью чистый осенний воздух – и только после этого решился посмотреть на друзей. Элейн сидела на земле, обхватив ноги руками и опустив голову к самым коленям. Гном и южанин стояли неподвижно с каменными лицами. Только на лице Экраима играли желваки, выдавая состояние, в котором он сейчас пребывал. Однако у наемника хватило сил склониться к скрюченной девушке и осторожно положить ей руку на плечо.

– С тобой все в порядке? – едва слышно поинтересовался он.

Элейн лишь слегка кивнула головой, еще не в силах подняться из такой защитной позы, инстинктивно выбранной ее организмом. Ужас, поднимающийся из самого сердца, душил девушку, мешая распрямиться. Ничего живого – ни деревьев, ни цветов, ни птиц, только сплошная мерзость Мрака повсюду.

Мраморная Стена тяжело вздохнул, убирая зажатый в руках топор обратно в заплечный чехол. Гном выглядел практически таким же, как обычно, только по побелевшим костяшкам пальцев, сжимавших рукоять топора, да по потухшему взгляду можно было понять, что и для него все произошедшее не прошло даром.

– Но что мы можем сделать вчетвером против сил Мрака? – воскликнул Регнар, и уже по самому этому вопросу, лишенному обычной бравады и уверенности в своей способности в одиночку победить весь мир, было видно, насколько гном потрясен. – Только пасть в славной битве! Но спасет ли это Эпам? И если нет, то кто воспоет наши подвиги в грядущем? Вечная память невозможна без выживших потомков. Что же нам делать, Лесничий?

– Вчетвером мы не сумеем сделать ничего, – выдавила из себя Элейн и с трудом поднялась, опираясь на подставленную эль Наримом руку. – Надо собирать армию и вместе уничтожить всех тварей, стоящих на стороне Мрака.

– Собирать армию? – изумился Гефорг, пытаясь прикинуть, скольких человек лично он сумеет позвать: получалось как-то совсем немного – на великую битву с силами Мрака никак не наберется.

– Ты совершенно права, Элейн Калагер, – вновь заговорил Хозяин Сияющего леса, и голос его обрел былую мощь. – Только сообща вы сумеете победить Мрак и подарить Эпаму светлое будущее. Озеро показало мне будущее каждого из вас четверых. И я безмерно удивлен увиденным. Воистину даже боги не могли бы собрать вместе именно вас… всех… Это…

– …Судьба, – закончил за Лесничего Экраим, у которого в голове вдруг всплыли все странные видения, постоянно преследующие его. – Эта капризная и своенравная мать всех богов способна и не на такое.

– Да, эль Нарим, – согласился Лесничий. – Может, именно Судьба, вне зависимости от того, что именно ты подразумеваешь под этим словом. Ты ведь уже сам понял много больше, чем показало тебе озеро. И поняв, согласился со своей спутницей. Ты готов призвать свой народ на битву с приспешниками Мрака.

«И если ты призовешь – люди пойдут за тобой хоть на край света, хоть на верную смерть…» – зазвучали в голове наемника слова, сказанные в последнем его видении старым верным другом. Насколько же видения Экраима был похожи на то, что показало ему озеро!

– Я кое-что расскажу вам, – вновь заговорил Лесничий, мгновенно оказавшись рядом и обращаясь уже ко всем. – Раньше, еще до года Огненных Слез, не раз и не два появлялись нарушения материи Эпама, и в мир наш пытались прорваться силы Мрака. Для этого они выбирали человека, чей разум оказывался слаб и чья кровь была изначально отравлена Мраком. Силы зла совращали его, и боги Черного Трона даровали ему силу. Божественную силу. Он становился их Чемпионом.