Время возрождения - StarStalk147

— Нехорошо, — задумчиво пробормотал медведь, — если Сопротивление расколется, то Эксплар, можно сказать, победил. И из этого я могу сделать только один вывод — кто-то очень хочет, чтобы мы поссорились!

— Не, ну это скучно, давайте занимайтесь тем, чем вы тут занимались до этого! — услышали они позади девчачий голос.

Бэтли одним глазом выглядывала из дверного проёма, который Хара забыла закрыть. Судя по её приторной улыбочке, она уже не первую минуту наблюдала за ними.

— Ах ты маленькая извращенка! — нарочито громко возмутилась синяя беот, угрожающе надвигаясь на неё. — Ты что, подсматривала?

— А нечего было дверь нараспашку оставлять! — та показала ей язык, и с визгом убежала в коридор, когда зайчиха сделала широкий шаг ей навстречу. — А Хара любит Урси, а Хара любит Урси! — услышали они вдали её голос и смех. — Я так и знала!

— Я тебе сейчас уши надеру! — Хара впервые порадовалась, что анимагены не умеют краснеть, иначе бы она сейчас пылала как факел. Однако задрожавшие уши и хвост всё же выдавали её настроение. — А ну иди сюда, негодяйка!

Урси лишь фыркнул, глядя на то, как его подруга в два прыжка нагнала развеселившуюся девочку и схватила её на руки. Бэтли взвизгнула и попыталась вырваться, но лишь раззадорила зайчиху, принявшуюся её щекотать.

— Нет! — зашлась смехом мышка, когда та подула ей в живот. — Прекрати! Я — Бэтли Ночная Тень! Зловещий призрак этого замка! Отпусти!

Блеклый свет ламп неожиданно начал мигать сильнее. «Что же случилось с Лунксом? — задал он сам себе вопрос, перестав улыбаться. — Корво так и не ответил толком, когда тот вернётся, а учитывая, что сейчас «Рассвет» может знать о наших планах… нет. — Он тряхнул головой. — Мысли материальны. Нельзя думать о плохом». Неожиданно знакомое чувство вернуло его из раздумий. С удивлением осмотревшись, Урси вдруг понял, что слышит в своей голове знакомый шёпот, который долгое время преследовал его во снах, когда они путешествовали на «броневичке». «Не может быть! — беот почувствовал, что у него перехватывает дыхание. — Как это возможно?! Ведь ты…» Его внимание привлекло белое свечение из вентиляции. Исходившие от него волны показались очень знакомыми, но что хуже всего, он начал узнавать и специфичную ауру.

— Ты чего, косолапый? — Хара оглянулась на стоящего посреди коридора друга с открытым от удивления ртом.

Но не он один услышал странные звуки.

— О, опять это началось! — воскликнула Бэтли, показывая пальцем на решётку над их головой. — Там какая-то гадость ползает и светится! Я думаю, что это крыса-мутант!

Она забралась зайчихе на плечи и заглянула внутрь. На этот раз она, наконец, увидела, что это такое. Но не успела мышка ничего сказать, как в её лицо бросилось нечто, похожее на белую плёнку. Испуганно отпрянув, она свалилась на пол и попыталась убрать её, но светящаяся субстанция словно приросла к её голове. Бэтли почувствовала, что начинает задыхаться, но не смогла произнести ни слова. И тут плёнка начала проникать через её рот и нос внутрь тела. Забившись в конвульсиях, маленькая беот вытянулась дугой.

— Что с тобой?! — Хара схватилась руками за пульсирующую плёнку, но тут же отдёрнула, зашипев от боли — плёнка пребольно жглась даже сквозь тергум на ладонях. — Что это за дрянь?! — она увидела, что это нечто начало переползать к её горлу, всё также обжигая и вызывая сильную боль.

— Держись! — Урси мгновенно оказался рядом, но зайчиха поспешно отстранилась от него:

— Нет, не трогай! Эта штука заразна! Я… я больше не… — её глаза потухли и она сползла по стенке на пол, забившись в судорогах.

***

Лабораторный сектор обесточили наполовину, оставив только изолятор, медицинский отсек и склад с опасными химикатами. Недовольные ноты разбрелись по Сольтену, но сам сектор практически никак не изменился внешне — его коридоры всё так же пустовали, а вокруг царила гнетущая тишина с запахом антиатиса. Только фигуры двух беотов в серебристых комбинезонах нарушали эту гармонию белого цвета и молчания, быстро и шумно продвигаясь вглубь комплекса. Драго, при всём его уважении к Лоту и нотам в целом, не любил это место и не безосновательно — давящая на уши местная атмосфера навевала чувство тревоги. Даже для такого смелого командира как он, находиться здесь являлось испытанием, поэтому он неохотно согласился на просьбу Корво навестить Лоту в центре лабораторного сектора. «Если и есть место, где можно безопасно сохранить какой-либо секрет, то это здесь», — сказал ворон. Его мрачное выражение лица не понравилось Драго, но он знал — его друг не будет понапрасну разводить панику.

— Надо придумать, как успокоить жителей, — сказал ворон, когда молчание начало нагнетать, — сталкерские кланы ещё можно удержать, ведь кроме нас, они не найдут безопасного места в Нелии. А как быть с бывшими гражданами?

— Я полагаю, никак, — неохотно признался его собеседник, — люди слишком напуганы и не желают иметь с нами общих дел. Гарантировать безопасность мы им не можем, единственное, что у нас есть, это проект Лоту о репродукции анимагенов. Думаю, это несколько успокоит их, но ненадолго. Как показала практика, им нужен лишь повод.

С этим Корво оставалось лишь согласиться. Люди, как и говорил Каллидус, не смогут принять их. И даже не потому, что они представляли угрозу человечеству, а потому что человечество не захочет мириться с другой формой разумной жизни на планете. К тому же тёмное прошлое, строение тела и война вносили негативные отпечатки на впечатление от анимагенов. И если они и победят Эксплара, им ещё предстоит сразиться с «Хранителями», а возможно и с остальным миром. И кто знает, на чью сторону встанут их нынешние союзники?

Центральная часть лабораторного сектора представляла собой широкое кольцо, в центре которого находился штаб и квартиры нотов. В отличие от анротов и беотов, они предпочитали жить там же, где и работают, к облегчению первых. Из-за своих способностей, высокомерия и скрытности, ноты заслужили не самую лестную репутацию среди прочих серий. Да и те не стремились к плотному общению, ограничиваясь лишь служебным долгом. Тем не менее, всегда в любой сложной ситуации, они приходили остальным на помощь, предпочитая действовать сообща, а не оставаться в стороне. Наверное, поэтому анроты бесспорно считали их лидерами, а беоты равными себе.

Однако даже среди нотов есть обособленные анимагены. Душеловы, или, как они сами себя называли, ноосенсы, всегда выделялись среди всего общества новой цивилизации. Казалось, эти редкие, всегда степенные и мудрые ноты держатся в стороне от происходящих событий, но именно они влияли на их исход, вмешиваясь непосредственно или же через других анимагенов. Но