Само совершенство. Книга 2 - Джудит Макнот

Зак перевел пылающий взгляд на ненавистное лицо стоящейперед ним старухи.

— Говорите то, что хотели сказать, а затем убирайтесь вон измоей жизни, и на этот раз уже навсегда!

Пожилая дама никак не отреагировала на его грубость. Когдаона заговорила, ее голос, как всегда, был, ровен и спокоен.

— Я приехала сюда, чтобы сказать тебе, как… как безмерно яраскаиваюсь во всем, что между нами произошло.

— Чудесно, — саркастически ответил Зак. — А теперьубирайтесь вон.

— Это еще не все. Я приехала также для того, чтобы попроситьу тебя прощения.

— Не ставьте себя в нелепое положение.

— И сказать тебе, что я… я… — не находя подходящих слов,Маргарет Стенхоуп замолчала и беспомощно оглянулась по сторонам в поискахДжулии. Но Джулия уже ушла на кухню. Тогда она протянула вперед руку ипрошептала:

— Захарий, пожалуйста.

Зак молча смотрел на протянутую к нему тонкуюаристократическую руку, единственным украшением которой было золотоеобручальное кольцо.

13 Само совершенство, кв. 2 Маргарет Стенхоуп поняла, что иэтот ее жест останется без ответа, и к ней вернулись спокойствие и обычнаянадменность. Опустив руку, она гордо вздернула подбородок и сказала:

— Умолять тебя я не стану. Однако, — добавила она, подходя кокну и глядя на тихую зеленую улицу, — я приехала сюда, чтобы кое-что тебеобъяснить, и не уеду, пока этого не сделаю.

Последовала небольшая пауза, во время которой, очевидно,пожилая леди собиралась с мыслями. Потом она снова заговорила, и Зак не поверилсобственным ушам, уловив в ее голосе нотки неуверенности. Он даже представитьсебе не мог, что такое возможно.

— Незадолго до смерти Джастина я поднялась наверх, чтобыпоставить свежие цветы в холле второго этажа, и услышала, как вы с Джастиномссоритесь из-за того, кто пойдет на танцы с некоей Эми Прайс… — Она осеклась,но потом собралась с силами, сделала глубокий вдох и продолжала:

— А через несколько минут раздался выстрел. — Маргарет Стенхоупповернулась к внуку, и на этот раз в ее словах были горечь и боль. — Я знала,что ты солгал полиции. Я видела это по твоему лицу. Но тогда… тогда я подумала,что ты солгал насчет того, что ружье выстрелило случайно.

Зак смотрел на скорбные складки, залегшие в углах губпожилой женщины, и ему становилось все труднее заставлять себя не реагироватьна ее слова. Он был поражен тем, что она слышала их ссору. На самом-то деле ониссорились из-за того, что Джастин, узнав об интересе, который проявлял младшийбрат к этой девушке, хотел отказаться от похода на танцы в его пользу. Но Закпонимал, как могла истолковать эту ссору его бабка, особенно в светепоследующих событий.

— Пожалуйста, Захарий, — слегка охрипшим от волнения голосомпопросила Маргарет Стенхоуп, — скажи хоть что-нибудь!

Видя, что Зак, судя по всему, говорить ничего не собирается,Джулия, к тому времени вернувшаяся из кухни в гостиную, решила взять инициативув свои руки.

— Миссис Стенхоуп, скажите, пожалуйста, почему вы ничего нерассказали полиции о ссоре?

Маргарет Стенхоуп не отрываясь смотрела на свои руки,сложенные на набалдашнике трости. Видно было, что ответ на этот вопрос даетсяей с трудом, как будто она стыдилась собственной слабости.

— Я не смогла. С одной стороны, я не могла даже видетьЗахария, но с другой, мысль о том, что он окажется в тюрьме, была для менянепереносима. И тогда, — закончила она, переводя взгляд на бесстрастное лицоЗака, — я решила выгнать тебя из дома. Я прекрасно знала, что ты не пропадешь,— добавила она. — Видишь ли, дело в том, что… Ну, в общем, я знала, что средивсех моих внуков ты самый сильный. И самый талантливый. И самый гордый.

Зак по-прежнему хранил гробовое молчание, и МаргаретСтенхоуп продолжила свой монолог:

— Твой дед заставил тебя и Фостера дать обещание, что выникогда не расскажете мне ни о том, что произошло на самом деле, ни о том,почему это произошло. Фостер решил нарушить свое обещание в тот день, когдатебя выпустили из тюрьмы. Он счел, что больше не вправе скрывать то, что знал.Теперь мне предстоит до конца своих дней нести бремя ответственности за все тестрадания, которые ты перенес по моей вине. Это я лишила тебя родного очага,лишила брата и сестры. Это я заставила Джулию поверить, что ты действительноспособен на убийство, и убедила ее выдать тебя властям.

Закончив, Маргарет Стенхоуп некоторое время ждала хотькакой-то реакции со стороны внука, но, так и не дождавшись, повернулась кДжулии и беспомощно развела руками.

— Я же говорила вам, что он никогда не простит меня. Онслишком похож на меня, чтобы простить то, что считает не подлежащим прощению. —Она направилась было к двери, но внезапно остановилась и горько рассмеялась. —Какой же я тебе должна казаться жалкой и нелепой! Всю свою жизнь я стараласьподавить в себе любовь к твоему деду и к тебе. А потом я вдруг узнаю от Джулии,что и он, и ты, оказывается, любили меня гораздо больше, чем я это могла себепредставить. Зато теперь остаток жизни мне предстоит провести, раскаиваясь всобственной глупости, жестокости и слепоте. Подходящее наказание для меня,правда, Захарий?

— Нет! — решительно вмешалась Джулия, безошибочнопочувствовав ту внутреннюю борьбу, которая происходила в душе Зака. — Этосовсем неподходящее наказание, и Зак тоже так не считает! Ведь ты же можешь ещевсе изменить, — мягко добавила она, ласково проведя рукой по снова напрягшимсямышцам шеи и подбородка. — Ты же любишь свою бабушку, я это совершенно точнознаю! Я поняла это еще тогда, в Колорадо, когда ты рассказывал мне о своейсемье. Ты же знал, что она слышала вашу ссору за несколько минут до гибелиДжастина, правда?

— Не знал, — ответ был более чем лаконичным, а в голосепо-прежнему звучал металл.

— Зак, пожалуйста, ты ведь простил мне гораздо худшее.Миссис Стенхоуп повернулась, чтобы уходить, но потом что-то вспомнила и, доставиз кармана небольшой бархатный футляр, протянула его Заку.

— Я привезла это тебе, — так как Зак даже не шевельнулся,она отдала футляр Джулии. — Это часы твоего деда, — сообщила она строптивомувнуку и, повернувшись к Джулии, печально улыбнулась. — Спасибо вам за то, чтовы питаетесь сегодня сделать. Вы удивительная, добрая и очень мужественнаяженщина. Я уверена, что вы будете прекрасной женой моему внуку, — на последнемслове голос изменил Маргарет Стенхоуп. Она резко повернулась и взялась задверную ручку.

И в это время за ее спиной раздался голос Зака:

— Джулия приготовила чай. Думаю, ей бы хотелось, чтобы выостались.