500 великих катастроф - Николай Непомнящий

«Минога» и ее экипаж

На «Миноге», по показаниям свидетеля, происходило следующее: «Команда по шуму поступающей воды определила, откуда она поступает. Было решено разрубить трубу вентиляции внутри отсека и заглушить ее. Пример показал командир лодки: сняв свой китель, он приказал забить его в трубу. За ним последовали одежда и белье команды. Однако прекратить поступление воды в лодку не удалось». Залило главный электродвигатель – в отсеках погас свет. Гарсоев приказал экипажу собраться в корме лодки, подальше от аккумуляторной батареи. Аккумуляторы постепенно затапливало, и образование при этом удушливого хлора грозило людям гибелью. У некоторых членов экипажа «Миноги» стали сдавать нервы – матросы предлагали открыть кормовой люк и выброситься из лодки, пока не поздно. Гарсоев объяснил, что в этом случае смогут спастись только один-два человека, а все остальные погибнут, после чего приказал вести себя спокойнее и ждать помощи извне. Через час удалось продуть одну балластную цистерну – корма лодки всплыла на поверхность, но выходной люк остался под водой. Многие из экипажа «Миноги» к этому моменту уже находились в бредовом состоянии. Когда Гарсоев почувствовал, что от нехватки кислорода теряет сознание, он подозвал боцмана Гордеева, передал ему командование и лишился сознания.

В 7 ч. вечера по либавской набережной нервно фланировала Елена Левицкая. Она еще никому из своих кавалеров не позволяла так безбожно опаздывать. Темнело, в доме адмирала уже начали беспокоиться об отсутствии Люси, когда та наконец-то появилась – раскрасневшаяся от быстрой ходьбы. Не разуваясь, она промчалась в кабинет отца и пожаловалась на совершенно беспардонное поведение одного из офицеров его бригады – мичмана Гарсоева, который позволяет себе столь бессовестно вести себя с дамами. Контр-адмирал Левицкий, выслушав сбивчивый монолог дочери, позвонил дежурному в штаб бригады. Услышанное в трубке ошеломило – ни «Минога», ни ее судно-конвоир до сих пор с моря не вернулись. На часах между тем было уже половина восьмого вечера. Левицкий тут же сообщил о вероятном ЧП начальнику либавского порта, и спасательная операция наконец-то началась. Вскоре обнаружили сидящий на мели конвоир, от командира которого узнали подробности аварии подлодки. По указанным координатам в слепящем свете прожекторов разглядели торчащую из воды корму «Миноги».

На место аварии тут же был вызван плавучий кран. Водолазы завели стропы под корму лодки; около часу ночи корма «Миноги» была приподнята настолько, что из воды показался палубный люк. Через него изможденных девятичасовым сидением в полузатопленном «железном гробу» людей стали поднимать и отправлять в либавский госпиталь. Гарсоева спасатели вытащили наверх в бессознательном состоянии, с лицом, выбеленным хлором. Удивительно, но все 22 члена экипажа «Миноги» выжили.

Состояние команды лодки на момент спасения было столь тяжелым, что промедли Люси Левицкая в ожидании своего кавалера еще 30–40 минут – и никто бы не выжил. По всем романтическим канонам после такой истории спасенный и спасительница должны были сыграть свадьбу. Но в реальной жизни все получилось иначе. Елена Левицкая стала женой судового врача крейсера «Аврора», а Гарсоев до конца дней своих жил один.

«Миногу» подняли и вернули в строй. Главный виновник происшедшего, боцман Гордеев, был приговорен к каторге, но за героическое поведение в аварийной подлодке удостоился помилования. Узнав об этом, сорокалетний морской волк разрыдался как мальчишка…

(По материалам А. Союстова)

1914 г.

29 мая канадский лайнер «Эмпресс оф Айрленд» затонул на реке Святого Лаврентия после столкновения с норвежским углевозом «Storstad». Погибло 1012 человек.

28 мая 1914 г. огромный океанский лайнер «Эмпресс оф Айрленд», на пяти палубах которого с комфортом размещались полторы тысячи человек, стоял у причальной стенки порта Квебек. Впереди его ждал девяносто шестой по счету рейс: сначала по реке Святого Лаврентия, затем выход в одноименный залив, а уже после – шестидневное путешествие через Атлантический океан в Ливерпуль. Первый, второй и третий классы были заполнены до отказа. Многие ехали в Британию вместе с семьями, и по нижней палубе с радостными криками носились десятки детей.

Буквально перед самой отправкой в рейс полосатая кошка Эмма, баловень кока «Эмпресс оф Айрленд» и любимица всей команды, деловито сошла по трапу с лайнера на берег и, усевшись у самого края пристани, стала грустно наблюдать за окончанием погрузки. Незадолго до «последнего звонка» один из стюардов соскочил на пристань и, подхватив кошку на руки, понес ее обратно на борт, по пути напоминая ей о семейных обязанностях – пятерых котятах, дожидавшихся мамашу в трюме. Но кошка вела себя так, будто на корабле ее больше ничего не задерживало. Вырвавшись из рук матроса, она вернулась на пристань и сидела там до того момента, пока гигантский лайнер не скрылся за поворотом реки.

29 мая во втором часу ночи капитан «Эмпресс оф Айрленд» Генри Кендалл поднялся на мостик. Судно подходило к мысу Фатер, событие достаточно ординарное для любого из мирно спящих пассажиров, но только не для капитана. Дело в том, что с мысом Фатер Кендалла связывала одна пренеприятная история.

Это случилось четыре года назад. Уже тогда Кендалл был капитаном, правда, другого парохода – под названием «Монроз». Пароход совершал аналогичные рейсы между Британией и Канадой. И вот незадолго до очередного выхода лайнера из Ливерпуля всю английскую общественность потрясло жестокое преступление. Некто Гарвей Криппен, врач-дантист, убил свою жену и, разрубив ее топором на куски, спрятал тело в подвале собственного дома. После чего он и его любовница, служанка Этель, скрылись в неизвестном направлении. Буквально через сутки после выхода лайнера в открытое море капитан Кендалл совершенно случайно обратил внимание на странную пару – юношу и пожилого мужчину, которые держались несколько особняком. Собственно, заинтриговало капитана то, что одежда «юноши» скрывала явно женскую фигуру. Кендалл был в курсе кровавых событий недельной давности. Также на пароходе имелось множество газет с портретами и подробным описанием преступников. Убедившись в конце концов, что его подозрения небезосновательны, капитан отправил соответствующую радиограмму в Скотленд-Ярд. На подходе к мысу Фатер с подошедшего судна вместе с лоцманом на борт лайнера поднялись сотрудники полиции. Преступники, уже предвкушавшие близость свободы, были ошеломлены до крайности. Однако убийца, спускаясь по трапу под конвоем полицейских, успел обернуться к Кендаллу и злобно прошипеть: «Ты выдал меня, капитан, и ты тяжело пострадаешь за это вот на этом самом месте. Будь проклят!»

Прошло четыре года, дантиста-убийцу Криппена уже давно судили и повесили, а капитан Кендалл обязательно выходил на мостик, как только в зоне видимости появлялся мыс Фатер, и оставался там до тех пор, пока этот обломок скалы не исчезал за кормой…

Так было и на этот раз. Убедившись, что зловещий мыс благополучно пройден, капитан оглядел внимательно горизонт, обратил внимание вахтенного на надвигающийся с правого берега залива туман и спустился в свою каюту.