Громов - Игорь Цыбульский

Тогда и объявил, что вступаю в борьбу за губернаторство в Подмосковье. Мы начали готовиться.

В том, что у меня есть хорошие шансы победить на этих выборах, я не сомневался. В том случае, конечно, если выборы будут хотя бы в какой-то степени честными. Но тут помогут люди, которые сразу заявили, что станут моими доверенными лицами и наблюдателями на избирательных участках. Таких людей оказалось много. Каких «свиней» мне будут подкидывать по ходу борьбы, никто, конечно, знать не мог. Следовательно, придется воспользоваться наполеоновским принципом — главное ввязаться в драку, а там уж как получится.

В драку мы ввязались.

Первые же поездки по области подтвердили убежденность в том, что у нас есть шанс выиграть эти выборы. Не пугало даже, что большинство глав районов и муниципальных образований, а их 73, формально, на словах, соблюдая нейтралитет, вынуждены были работать против нас.

Кстати, я никогда не упрекал потом руководителей районов в том, что они делали. Понимаю их положение. Более того, при любой встрече я говорил, что вся жизнь Подмосковья до сих пор держалась только на них. Это правда. И все же их противодействие доставляло много неприятностей.

На моих выступлениях почти никогда не было полных залов. Нередко случалось, что встречи, о которых имелась твердая договоренность, срывались «по независящим» от администрации причинам. Почему-то отключался свет, «внезапно» прорывало трубы, и помещение клуба заливало водой. Нередко случались «странные» несогласованности, когда приезжаешь на плановую встречу, а ни одного человека нет. Оказывается, избирателей «почему-то» отправили в соседнюю деревню или на другое предприятие.

Александр Яковлевич Розенбаум, которого я по старой афганской дружбе называю Сашей, никогда в избирательных кампаниях не участвовал, считая, что артист должен быть вне политики. Но на выборах губернатора в Подмосковье он решил нарушить свой принцип и выступил в мою поддержку.

На первом концерте, кажется, это было в Одинцове, собралась половина зала. Разве может быть такое в нормальных условиях? У Розенбаума на любом концерте зал переполнен. Руководству района нужно было очень постараться, чтобы люди не пришли на выступление популярнейшего артиста.

Саша провел более десяти концертов совершенно бесплатно. Он только пел и лишь в заключение говорил о том, что дружит с Громовым и рад, что ему довелось встретиться со мной в Афганистане. Больше ничего. Он никогда напрямую не призывал голосовать за меня.

У Селезнева и, естественно, у Тяжлова залы всегда были полны. И мне постоянно об этом рассказывали различные «доброжелатели», мол, разве ты не видишь, что к тебе народ не идет. Чего ты бьешься, ведь все понятно.

Это, конечно, не было для нас неожиданностью. Еще на выборах в Госдуму я все эти приемы неплохо изучил. Важны были непосредственные встречи с людьми, которые все равно происходили в большом количестве, потому что мы ездили по области буквально днем и ночью, зачастую отсыпаясь в машине при переезде с одной встречи на другую. Спортивная подготовка, военная привычка к походной жизни, умение использовать любую возможность для отдыха очень мне помогли. Достаточно было полчаса поспать в машине, и я снова был в форме.

Мы понимали, что не можем рассчитывать только на запланированные собрания, и сами искали встреч с людьми. Собирали их во дворах, в подъездах даже. Не упускали ни одного случая для того, чтобы поговорить с ними. Как это рекомендуется во всех странах, где проводятся выборы, старались пожать как можно больше рук и перекинуться хотя бы парой слов. Убежден, что эти люди в подавляющем большинстве проголосовали за нас.

Убийственно тяжелый труд, но и очень полезный, надо признать. За это время узнаешь о людях, их жизни, привычках, о их мечтах и планах, а также о жизни, мечтах и планах их местного начальства столько, сколько не узнаешь за всю оставшуюся жизнь. И если ты выигрываешь выборы, выигрываешь честно, проделав всю эту чудовищную работу, то территория, которой придется управлять, уже не будет представляться тебе в виде карты — это будут тысячи и тысячи знакомых человеческих лиц, которые смотрят на тебя с надеждой. Эту надежду, если ты порядочный человек, необходимо оправдать во что бы то ни стало.

Когда я был командующим Киевским военным округом, приходилось принимать очень много людей и не только военных, но и гражданских. От тех приемов у меня остались неплохие воспоминания. Как командующий округом я обладал серьезными возможностями и многие вопросы мог решить.

Особенно многолюдными и трудными были депутатские приемы, которые ежемесячно проводились в Саратове. Вот тут мне приходилось гораздо труднее. Главная беда состояла в том, что, как депутат Думы, я не обладал реальными материальными и финансовыми ресурсами и во многих случаях ничем не мог помочь. Это угнетало.

На губернаторских выборах люди говорили о том же самом. И я заранее прикидывал, что можно будет сделать, если мне удастся стать губернатором. На мой взгляд, сделать можно многое.

Как обычно, во время избирательной кампании мы никому ничего не обещали. Это мой принцип. Как можно обещать, если не знаешь точно, сможешь ли сделать?! Мы просто разговаривали с людьми на волнующие их темы, и они понимали, что мы одинаково думаем и говорим на одном языке. Люди видели, что я такой же, как они. У меня вызывает отвращение то же самое, что возмущает их. Как и они, я хочу, чтобы жизнь стала справедливой, чтобы страной управляли порядочные и честные люди. Они верили мне, и никакой черный пиар не мог заставить их согласиться с тем, что генерал Громов вор и хапуга. На меня за эти дни вылили столько помоев, что если бы люди хоть чему-то поверили, то мне ни за что не удалось бы победить.

Мы начали борьбу, имея, как всегда, единственный козырь — честное имя Громова. Денег у нас не было, не имелось никакого административного ресурса, по затратам на агитацию мы не могли равняться не то что с руководителем Государственной думы, но и с биатлонистом Тихоновым — все обочины МКАД были завешаны его огромными портретами. Все так. Но наш единственный козырь оказался сильнее.

Скажу больше. Перебор рекламных материалов к концу кампании начал активно работать против своих хозяев. У людей помимо воли складывалось впечатление, что им навязывают безумно богатых, безумно расточительных людей, которые губернаторство в Подмосковье собираются прикупить к своему бизнесу, как покупали и раньше все, что им нравилось.

Не помогло и то, что по всем министерствам, воинским частям, городам и селам прошла команда — работать на Тяжлова, в крайнем случае на Селезнева. Это тоже следует отнести к тем случаям, о которых говорят: слишком хорошо — тоже не хорошо. Такая усиленная государственная поддержка, может быть, и создавала у моих соперников ощущение непобедимости, на самом деле работала против них.

Следует признать, что в любой стране найдется не так много людей, которые не возмутятся, когда их хватают за шиворот и тащат к урнам, бесцеремонно показывая, против какой фамилии нужно ставить галочку. Тут нередко достигается обратный эффект. Очутившись в кабинке для голосования, избиратель назло ставит галочку против другой фамилии.