Голливудская трилогия. В 3 книгах. Книга 2. Охотники за удачей - Гарольд Роббинс

— Тетя Мэй отдала мне свои голоса.

— Это значит, что у тебя уже девятнадцать процентов.

— Это немного, если Джонас меня не поддержит. Ирвинг сказал, что в этом случае он будет вынужден продать акции Шеффилду.

Она встала.

— Ты сделал все, что мог, — сказала она деловито. — А теперь мы пойдем обедать.

Вошла секретарша.

— Телеграмма из Лондона, мистер Вулф.

Он взял конверт и вскрыл его. «Назначь начало съемок „Грешницы“ на 1 марта. Корд».

Он протянул телеграмму Розе, но тут дверь снова открылась, и секретарша сказала:

— Еще одна телеграмма, мистер Вулф.

Он быстро вскрыл ее и, пробежав глазами, вздохнул с облегчением. «Макалистер предоставит столько денег, сколько потребуется, чтобы провалить Шеффилда. Задай ему жару».

Как и первая, телеграмма была подписана Кордом. Он отдал обе Розе. Она прочла их и подняла на Дэвида сияющие глаза.

— Мы победили!

Он заключил ее в объятия, но дверь снова открылась, и появилась секретарша.

— Что еще, мисс Уилсон? — с досадой спросил он.

Девушка нерешительно остановилась в дверях.

— Прошу прощения, что снова потревожила вас, мистер Вулф, но только что пришла еще одна телеграмма.

— Давайте ее сюда, не стойте там.

Он взглянул на конверт.

— Это для нас обоих, — сказал он Розе. — Вскрой сама.

Она прочла, и ее лицо снова озарилось улыбкой. Дэвид взглянул на текст.

«Поздравляю! Надеюсь, что у вас будет двойня!» Эта телеграмма была подписана «Джонас».

— Что за идиотизм! — проворчал Форрестер, подымая КАБ-200 за звеном «спитфайров».

— О чем ты? — спросил я, глядя вниз с места второго пилота на Лондон, скрывающийся в утренней дымке. Кое-где еще горели пожары после ночного налета. — Они не купили наш самолет, зато готовы купить все Б-17, которые мы только можем выпустить. Ну и что: мы оба понимаем, что им нужно единообразие.

— Первый и второй двигатель в порядке! — крикнул Морриси сзади. — Третий и четвертый — в порядке! Можешь уменьшить подачу топлива.

— О’кей. — Роджер переключил рычаг. — Вот об этом я и говорю, — сказал он, кивая в сторону Морриси, который выполнял роль бортмеханика. — Идиотизм в том, что все мы летим в одном самолете. А если он упадет? Кто тогда будет управлять компанией?

Я усмехнулся.

— Ты слишком переживаешь.

Форрестер остался серьезным.

— За это ты мне платишь. Директору компании положено беспокоиться. Тем более при наших темпах роста. За прошлый год мы получили тридцать пять миллионов. В этом году должны перевалить за сто. Давно пора подбирать служащих, которые в случае чего смогли нас заменить.

Я достал сигарету.

— А что с нами случится? — спросил я, закуривая и глядя на него сквозь облако дыма. — Если, конечно, ты не подумываешь о том, чтобы вернуться обратно в строй.

Он отнял у меня сигарету и затянулся.

— Не надо шутить, Джонас. Мне за молодыми не успеть. Раз уж мне суждено пилотировать письменный стол, то предпочту заниматься этим там, где я хотя бы могу что-то решать.

В его словах был смысл. Война заставляла нас идти на такое увеличение производства, о котором мы и не мечтали. А ведь мы в нее еще не вступили.

— Нужно найти человека, который руководил бы нашим заводом в Канаде.

Я молча кивнул. Он был прав, это чертовски мудрый шаг. Мы решили выпускать детали к нашим самолетам в Штатах, а собирать их в Канаде. Оттуда пилоты британских ВВС могут перегонять их в Англию. Если эта схема заработает, на производстве каждого самолета мы сэкономим по три недели.

У этой идеи были также некоторые финансовые преимущества. Британское и канадское правительства согласились финансировать строительство завода. Завод обойдется нам дешевле, потому что нам не придется платить проценты по банковским кредитам, а скидка на амортизацию там в четыре раза больше, чем та, которую дает дядюшка Сэм.

— О’кей, — сказал я. — Но никто из наших ребят не имеет нужного опыта, не считая Морриси. А его мы отпустить не можем. У тебя есть кто-то на примете?

— Есть, — ответил он и с любопытством посмотрел на меня. — Но вряд ли тебе это понравится.

— Попробуй, увидишь.

— Амос Уинтроп.

— Нет!

— Больше никто с этим не справится. И нужно торопиться. При нынешнем положении вещей его вполне могут перехватить.

— Пусть перехватывают. Он подлец и пьяница. И разваливал все, за что ни брался.

— Он знает самолетостроение, — упрямо возразил Форрестер и снова посмотрел на меня. — Я в курсе ваших отношений. Но сейчас это не имеет значения.

Я не ответил. Впереди командир звена качнул крыльями. Это был сигнал выходить на связь.

Форрестер подался вперед и включил радио.

— Слушаю, капитан?

— Здесь мы расстаемся, старик.

Я взглянул вниз. Под нами расстилались воды Атлантики. До Британских островов было около ста миль.

— О’кей, капитан, — сказал Форрестер. — Спасибо.

— Счастливо долететь, ребята. И не забудьте прислать нам большие машины. Они понадобятся следующим летом, чтобы отдать должок бошам.

Форрестер засмеялся.

— Вы их получите, капитан.

— О’кей. Конец связи.

«Спитфайр» снова качнул крыльями, и звено сопровождения повернуло обратно. Я расстегнул ремень и встал.

— Если ты не против, я пойду вздремну.

Роджер кивнул. Когда я открыл дверь, он сказал:

— Подумай над тем, что я сказал.

— Если ты об Амосе Уинтропе, забудь.

Морриси уныло сидел в кресле механика. Когда я вошел, он поднял голову и печально сказал:

— Не понимаю.

Я присел на край койки.

— Все просто. Экипаж Б-17 — пять человек против наших девяти. Это значит, что англичане смогут поднять в воздух почти в два раза больше машин. До Германии и обратно — не больше двух тысяч миль, так что наша пятитысячная дальность им не нужна. Кроме того, затраты на их эксплуатацию почти вдвое ниже наших.

— Но эта машина может летать на три тысячи метров выше и на двести миль в час быстрее, — возразил Морриси. — И поднимает бомб в два раза больше.

— Твоя беда, Морриси, в том, что ты опережаешь время. Они еще не готовы к таким самолетам.