Единственные - Далия Трускиновская

– Эта! – Лидия Константиновна ткнула пальцем в самую дорогую на полке черную сумку.

– Ну, значит, эта, – согласилась Регина. – Даша, упакуй, запиши на меня, я потом положу деньги в кассу.

– Ты сказала – «скидка», – буркнула Лидия Константиновна.

– Ну да – девяностопятипроцентная. С тебя – триста рублей.

– Да ну тебя!

Итальянская сумка была просто замечательна.

– И это ты еще дешевую выбрала, – не унималась Регина. – Пройди чуть подальше, вон там, в глубине, полка. Там – настоящие сумки. За пятнадцать тысяч, за двадцать… Что ты так смотришь? Берут, берут! Получай свою сумку, таскай на здоровье!

У Регины запел смартфон, она для важных переговоров отошла подальше. Продавщица Даша вручила Лидии Константиновне сумку в фирменном пакете и сказала:

– С вас триста рублей.

Раз так – Лидия Константиновна выдала триста рублей и ушла из магазина самой быстрой походкой, на какую только была способна.

Уже на улице она подумала, что не следовало брать у этой гадины сумку – принципы важнее. Но ситуация была такая, что дорогой подарок Ксюшке необходим. И, бредя домой, Лидия Константиновна думала – если бы ей кто сорок лет назад сказал, что она поступится принципами ради барахла, она бы с тем человеком и разговаривать перестала.

А Регина, увидев Лиду, сразу подумала о ее дочери и о ребенке, которого Ксюша родила.

Раньше ребенок не вписывался в ее картину мироздания. Это было дитя Артурчика – значит, оно тоже могло претендовать на Артурчика. Но потом… Потом Регина стала наблюдать за родней и убедилась, что молодежь ее семьи строит планы на неплохое наследство. Это ей не понравилось. Хотя бы ради того, чтобы проучить эту молодежь, нужно было достать незаконную внучку, как пресловутого кролика из цилиндра. И предъявить!

Найти школу, где учится Машуня, было несложно. Регина увидела девочку и была сильно озадачена: почуяла упрямый нрав. Не то чтобы свой собственный – хотя что-то внучка от нее, может, и унаследовала, – а чужой, куда более прямой и не склонный к ехидству. Машуня была красива – это Регина оценила, красоту ей оставил Артурчик; Машуня была уверена в себе и непокорна – это непокорство в ней зрело и годам к восемнадцати должно было выплеснуться в полной мере. И Регина поняла, что Господь послал ей вместо способного только на дурацкий бунт сына внучку, которой можно спокойно передать бизнес – она справится! О том, что такими бывают дети, с самого начала получившие большую порцию материнской любви и доброты, без примеси материнских амбиций, Регина не подумала.

Она похвалила себя за вовремя сделанный Лиде подарок. Она продала бывшей коллеге дорогущую сумку за триста рублей из баловства и желания показать, что для нее и двадцать тысяч – пустяк, пусть нищеброды завидуют. Но теперь сумка открывала ей двери в Лидино жилище.

О сопернике с рестораном она еще не знала.

А соперник тоже вил петли и нарезал круги вокруг дома, где жили его единственная дочь и единственная внучка. Соперник тоже приглядывался и видел, что внучка – золото. Он был неглуп – понимал, что папочку, который чуть не сорок лет не давал о себе знать, доченька, скорее всего, выпрет из дома, да еще приласкает кочергой. Нужно было приучить ее к себе понемногу, подождать, пока первая вспышка злости пройдет, и вторая пройдет, и третья пройдет. Помирать Борис Петрович пока не собирался, мог пару лет потратить на примирение. Он планировал свозить Ксюшу в свои владения, угостить в собственном ресторане, сделать ей дорогие подарки, показать завещание. И потом – переселить вместе с Машуней к себе. Судьба Лиды его мало волновала – если эта дура не сумела дать единственной дочери правильного образования, чтобы дочь не бегала по детским садиками и не тарабанила там всякие польки-бабочки для малышни, то пусть сидит одна и кусает локти. А Борис Петрович еще держал про запас и такой соблазн, как бухгалтерские курсы и даже курсы дизайна. Чтобы стать хозяйкой «Фазенды», нужно разбираться в бухгалтерии, и он мог нанять лучших репетиторов. А если у Ксюши такая уж художественная натура, она будет сама оформлять помещение, покупать туда всякие дорогие штучки-дрючки.

Ксюша, естественно, этого замысла в подробностях не знала. Лидия Константиновна сказала ей только, что Козел Петрович объявился, и предупредила, что связываться с беглым папочкой не надо – чего доброго, затем приплелся, чтобы сесть на шею. Про ресторан она, естественно, не доложила.

Опять же, дорогая сумка… Поскольку наряжали Машуню, а Ксюшу – по остаточному принципу, то Ксюша немного удивилась подарку. Лидии Константиновне хотелось назвать цену, но она сдержалась – дочка могла что-то заподозрить. Теперь на повестке дня был еще какой-нибудь ценный подарок. Да и Машуню нужно было побаловать – чтобы встретить все домогательства Козла Петровича единым фронтом.

Машуня озадачила – на прямой вопрос, чего бы ей хотелось, так же прямо ответила: навеки прекратить музыкальные экзерсисы. Не потому, что музыка ей так уж ненавистна, а просто нужно время для других занятий. Она хочет стать веб-дизайнером, а не скрипачкой в провинциальном оркестре.

Лидия Константиновна оказалась перед выбором: она столько лет заставляла девочку играть на скрипке, что отступить было бы невозможно, это означало утратить немалый кусок власти в семье; но если не пойти на уступки, девчонка может из упрямства подружиться с дедом, которому на скрипку начхать, и вот это уже будет настоящее поражение.

– Ладно, – сказала она две недели спустя. – Бог с ней, с музыкой. Жаль, конечно, столько денег потрачено.

– И времени, – добавила внучка. – Моего, между прочим, времени.

Регина опросила своих молодых продавщиц, какие сумки и рюкзаки в моде у местных школьниц. Она уже погорела на том, что уличная мода не соответствует никаким каталогам и возникает непонятно откуда, на пустом месте, практически непредсказуемо. И вот – везешь прекрасный товар, дорогой, качественный, а женщины, причем зажиточные женщины, вдруг кидаются на какое-то китайское барахло, все разом, и начхать им на европейскую моду – у них своя завелась.

Заинтересовавшись синим рюкзачком, из тех, что продаются на оптушке, Регина отыскала что-то похожее в итальянском каталоге. Когда подарок привезли, она стала думать, как бы его вручить. Телефон Лиды она забыла много лет назад, мобильного Ксюши – не знала, да и не хотела встречаться с Ксюшей, и потому оставалось только подкараулить Машуню, чтобы та помогла наладить контакт с бабушкой.

Первая встреча была очень короткой – девочка только продиктовала номер городского телефона и убежала. Но Регина потом весь вечер была малость не в себе. Она и не подозревала, что способна так разволноваться.

И дальше началось до поры незримое состязание.

Борис Петрович прислал с оказией пакет овощей из собственной теплицы. Это были в основном помидоры разных сортов. Он знал, что Лидия Константиновна приучена к продуктовой экономии и помидоры не выбросит – органически не способна сунуть в помойное ведро годный для использования продукт. Так и получилось – она поворчала, побурчала, но подарок приняла, и это был хороший знак. Но второй такой подарок она отвергла, даже в дом гонца не пустила. Он удивился, потому что не понял причины. А причина была в синем рюкзаке, который Регина ухитрилась подарить Машуне – сперва позвонила, соврала, что есть в партии товара один недорогой, потом назвала цену, раз в пять меньше настоящей, потом просто прислала рюкзак, велев передать, что деньги можно отдать, когда будут. Машуня сперва обрадовалась, как всякая девочка, взяла обновку в школу, а там одноклассница из богатой семьи пришла в восхищение, так и выяснилась настоящая цена. Два таких подарка от Регины навели Лидию Константиновну на верное понимание ситуации. И она решила всеми силами держать оборону. Внучка принадлежала ей и только ей.