Магистраль Вечности - Клиффорд Саймак

– Это в вашем духе, – отозвался пастор, – и я не пошевелю и пальцем, чтобы остановить вас, но моя святая обязанность – предупредить, что злые силы лучше оставить в покое.

– Снова вы про злые силы. Могу я спросить, что такое зло? Как вы его определяете?

– Пытаться объяснить вам такие вещи – пустая трата сил.

– Кто-нибудь видел, что в точности произошло, когда Юргенс упал? – вмешалась Мэри. – Он сам ничего не видел, только сказал, что почувствовал толчок. Что-то ударило его, но он не видел что.

– Я ничего не заметил, – уверенно произнес пастор, – хотя стоял так, что должен был видеть все мелочи. Это утверждает меня в мысли, что здесь не обошлось без вмешательства злых сил.

– Я видел что-то, – вступил в разговор Лэнсинг, – или мне просто показалось. Это звучит несколько странно, но я не уловил движения. Только рябь. Рябь, которая пробежала столь быстро, что я не могу сказать наверняка, будто я ее видел. Я и сейчас еще полон сомнений.

– Не понимаю, как вы можете говорить о зле! – воскликнула Сандра. – Куб прекрасен. Он заставляет затаить дыхание, любоваться им. Я не ощущаю в нем зла.

– И все-таки он атаковал Юргенса, – возразила Мэри.

– Да, я понимаю. Но, даже зная об этом, я не перестаю восхищаться им. Мое мнение – в нем нет зла.

– Хорошо сказано, – восхищенно произнес генерал. – Сразу видно, что вы поэтесса, дипломированная поэтесса – кажется, так вы себя назвали?

– Да, вы правы, – тихо откликнулась Сандра. – Вы представить себе не можете, что это для меня значит. Только житель моего мира может понять, какая это честь быть дипломированной поэтессой. Поэтов у нас очень много, и многие из них – мастера своего дела, но лишь единицы удостаиваются диплома.

– Право, не могу себе представить такого мира, – сказал пастор. – Должно быть, это волшебное место. Много красивых слов, но, боюсь, мало хороших дел.

– Вы правы, вы не можете представить себе нашего мира, – ответила Сандра. – Вы чувствовали бы себя у нас не в своей тарелке.

Некоторое время все сидели молча.

– Опять, – прошептала Сандра. – Там снова кто-то крадется. Я слышу сопение.

– Я ничего не слышу, – ответил генерал. – Дорогая, это все игра вашего воображения. Там никого нет.

Вновь воцарилось молчание, которое на сей раз нарушил пастор:

– Что мы будем делать завтра утром?

– Мы осмотрим куб, – ответил ему генерал, – мы обследуем его тщательно, но очень осторожно. Если после этого ситуация не прояснится, мы продолжим наш путь. Впереди, если гнусный хозяин гостиницы не врал, должен быть город, и мне кажется, что в городе мы скорее найдем объяснение интересующим нас вещам, нежели здесь. Если мы захотим и если в этом будет смысл, мы всегда сможем вернуться сюда и сделать еще одну попытку подойти к кубу.

Пастор, махнув рукой в сторону Юргенса, спросил Лэнсинга:

– Он в состоянии путешествовать?

Лэнсинг повертел в руках недоделанный костыль.

– Юргенсу понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть к нему. Это непростая задача. Я мог бы сделать лучший костыль, если бы под рукой были необходимые материалы. Юргенс сможет идти, но медленно. Нам нужно будет подстроиться под его скорость. Думаю, нам некуда спешить.

– Не уверен, – вновь вступил в разговор генерал. – Мы толком не знаем ничего о нашей экспедиции. Возможно, существуют некие пределы, неизвестные нам.

– Чтобы действовать эффективно, для начала давайте попробуем понять, почему мы здесь. Мы не должны упускать ничего, что может дать нам ключ к разгадке, – высказала свое мнение Мэри. – По-моему, мы должны оставаться у куба, пока не убедимся, что в нем не заключено ничего важного.

– Интуиция подсказывает мне, – ответил на это генерал, – что в городе мы получим значительно больше информации, чем в этой пустыне. Там мы сможем найти людей и поговорить с ними.

– Да, если мы сможем понять их, – заметила Мэри. – И если они станут разговаривать с нами. Если они не прогонят нас или не бросят в тюрьму.

– Пожалуй, все это следует принять во внимание, – согласился генерал.

– Я полагаю, что пора укладываться спать, – сказал пастор. – У нас был длинный и тяжелый день, всем нам необходим отдых.

– Я первым буду стоять на страже, – заявил генерал, – затем вы, Лэнсинг. Пастор, на ваше дежурство приходится остающаяся часть ночи. Возражения есть?

– У вас нет необходимости стоять на часах, – сказал Юргенс, – это моя работа. Я никогда не сплю. Я обещаю быть бдительным. Вы можете положиться на меня.

После завтрака они пересекли дорогу и направились к кубу. Трава была еще влажной от росы. Юргенс поднял их с рассветом, уже приготовив овсянку и кофе.

В косых лучах утреннего солнца куб не казался таким голубым, как при ярком дневном освещении, и мерцал подобно изящному и хрупкому опалу.

– Он как фарфоровый, – сказала Сандра. – В первый раз он лишь слегка напоминал фарфор, но сейчас невозможно ошибиться.

Пастор поднял камень размером с кулак и швырнул его в стену куба. Камень отскочил рикошетом.

– Это не фарфор, – сказал пастор.

– Что за дьявольский способ выяснения, – сказал Лэнсинг. – Куб может запомнить, кто бросил камень.

– Вы говорите так, будто он живой, – заметила Мэри.

– Я не поручился бы в обратном.

– Мы только теряем время, болтая здесь, – проворчал пастор. – Я продолжаю видеть в кубе зло, но если остальные намерены изучать его, что ж – пожалуйста, я не против. Чем скорее мы закончим, тем скорее сможем заняться чем-нибудь другим.

– Правильно, – сказал генерал. – Давайте вернемся в рощу и срубим несколько шестов. Ими можно прощупывать землю, перед тем как ступать на нее.

Лэнсинг не пошел с генералом и пастором. Он последовал за Юргенсом, который пробовал ходить с помощью костыля. Пока получалось не очень успешно, но со временем, сказал себе Лэнсинг, он приспособится. Дважды Юргенс падал и Лэнсинг помогал ему подняться.

– Оставьте, – в конце концов сказал ему Юргенс, – не нужно меня подстраховывать. Я ценю вашу заботу, но должен научиться справляться сам. Если упаду – сумею подняться.

– Ладно, приятель, – ответил Лэнсинг. – Скорее всего, вы правы.

Лэнсинг по-прежнему поглядывал на Юргенса. Тот упорно делал попытку за попыткой. Он упал, но с помощью костыля поднялся и снова возобновил тренировку. Генерал и пастор были в роще, вырубая шесты, и Лэнсинг иногда слышал звук топора. Мэри и Сандра, наверное, находились по другую сторону куба.

Оставив Юргенса, Лэнсинг медленно обошел куб, не ступая при этом на песчаную полосу. Он внимательно разглядывал его стены, надеясь увидеть шов или какую-нибудь щербину на его поверхности, но не обнаружил ничего. Стены были гладкими, без единой трещины. Материал, из которого они были сделаны, выглядел монолитным.