Северное Сияние. Том 2 - Сергей Извольский

– А если не справятся?

– А если не справятся, ничего страшного, переживем. Валер?

– Что Валер?

– Пойдем, поможешь. У меня есть два андроида, надо их немного в порядок привести, прежде чем в работу отдавать.

Наши с Валерой удивленные взгляды Эльвира проигнорировала. Да и действительно, кому какое дело кто как развлекается в свое свободное время. Тем более, может ее нелегальные андроиды совсем не для тех утех, о которых мы с Валерой сейчас одновременно подумали…

– Эльвира, мы влезаем черт знает куда, – попробовал я было ее отговорить. – Мы…

– Да вы постоянно влезаете черт знает куда, как я заметила, – спокойно пожала она плечами. – Посмотрю вблизи и оценю, может быть это все же можно исправить. Да можете не пытаться, – жестом оборвала что-то захотевшего сказать Валеру, – раньше надо было думать, когда меня капитаном команды назначили, чтобы между собой не собачиться. Так что сейчас считайте, что это приказ. Давайте работать, у нас осталось совсем немного времени, много всего успеть нужно.

Я очень долго думал, ставить ли Ольгу в известность о том, что мы сходим с самолета на ходу по внезапно возникшим неотложным делам. И размышления эти доставляли буквально физическую боль, потому что ни один из возможных вариантов действий хорошим не виделся.

Если сообщить Ольге о том, что мы выходим по делам на пару дней – весь план окажется если не под угрозой, то с весьма большой долей вероятности под чужим взглядом. В то, что Ольга оставит наше предполагаемые действия втайне, я сильно сомневался – особенно после ее оговорки и последующего сразу за ней неожиданного появления самого Императора.

Если Ольге не говорить… это будет самым настоящим неуважением. Она подобное, во-первых, не забудет, а во-вторых, возможно и не простит. Примет как данность, в интересах дела. Даже может быть никогда вслух об этом не вспомнит, но не простит точно.

Да и если просто глянуть на наши отношения со стороны, то выглядеть будет мой уход по-английски совершенно невежливо: вся история нашего с ней знакомства идет пунктиром через ситуации, когда или я являюсь пред ней неожиданно (самостоятельно или в бессознательном состоянии), или она сама появляется по первому зову и помогаем вернуться к жизни меня, или – как совсем недавно, Эльвиру.

Ольга меня всегда спасает, а не я ее. В отличие, кстати, от истории с Анастасией, где у нас примерное статус-кво – подумалось вдруг мне.

Но ведь и наше знакомство – вернулись мысли к Ольге, началось с того, что она находилась рядом с ментатом в Высоком Граде. Рядом с ментатом, который планировал вскрыть мое сознание как хвост живого лобстера – вспомнил я как аргумент.

Но ведь продолжилось знакомство тем, что она в одностороннем порядке поделилась со мной информацией, которая могла стоить ей репутации или даже жизни – контраргументом вспомнил я нашу беседу после убийства лорда демонического пламени, когда Ольга вытащила меня с того света.

– Что? – вдруг повернулся я, осознав что меня вот уже второй раз окликает присевшая рядом Наденька.

– Артур, у меня есть несколько важных вопросов по делам класса… – повторила ясноглазая девушка, глядя на меня своими огромными глазами, в которых я даже на миг потерялся.

– Стой-стой-стой, – отвлекся я, вынырнув из бездны ее удивительного взгляда. – Ты же умная девушка, реши все сама, а я завизирую.

– Но Артур, это действительно…

– Надежда Геннадиевна, – пошел я с козырей, использовав официальный тон. – Это на первый взгляд может показаться что я сейчас ничего не делаю, но если глянуть на полосу загрузки интегративной функции моей биологической нейронной сети, то можно понять наличие по-настоящему грандиозных процессов.

– Хорошо, я попозже тогда еще подойду, – покладисто согласилась Надежда, не ставя под сомнение мою занятость размышлениями, которую я так витиевато обозначил мутной формулировкой.

Интересно, что у нее за вопросы такие с классом, которые без меня как старосты решить не может – мельком подумал я. Но тут же забыл об этом, возвращаясь мыслями к волнующему меня вопросу.

Неожиданно понял, что думаю уже не о том, ставить Ольгу в известность или нет, а каким образом это сделать. И когда наш самолет только оторвался от взлетной полосы и начал набирать высоту, я поднялся с кресла и пробежав пару шагов, приземлился на сиденье рядом с Ольгой. Как раз в этот момент – прямо на взлете, самолет поймал воздушную яму и в животе на пару мгновений все ухнуло в невесомость. Сюрпризом стало увидеть чуть побледневшее лицо Ольги и длинные тонкие пальцы, крепко сжимающие подлокотник.

Неужели летать боится? Не замечал раньше. Хотя я с ней и летал то несколько раз, а рядом вообще мы никогда не сидели – несмотря на ее прямое и недвусмысленное предложение, на людях держалась она со мной предельно официально и даже немного холодно.

Когда я накрыл руку Ольги своей и ободряюще сжал, она едва-едва улыбнулась в ответ, с ясно читаемой благодарностью во взгляде лиловых глаз.

Говорить я сразу не стал, просто посидел рядом. Как оказалось, летать Ольга если и боялась, то давала волю своему страху только на взлете. Потому что, когда высоту набрали, передо мной вновь оказалась та самая невозмутимая Ольга, которую я знал.

– Дело есть, – используя мыслеречь, произнес я, глядя прямо в необычайно красивые и притягательные глаза девушки.

– Внимательно слушаю.

– Сейчас мы втроем, Эльвира, Валера и я, сойдем с борта в тайне ото всех…почти ото всех, и отправимся по делам на день, может два. Вместо нас дальше полетят куклы-андроиды, которых и довезут в гостиницу, а после они примут участие в выходе команды…

Сделав паузу, я обернулся назад. Взглядом показав Ольге туда, где через несколько рядов сидений как раз об этом сейчас – о координации андроидов, и о действиях в случаях, если что-то пойдет не так, Эльвира разговаривала с Модестом, Ильей и присоединившейся к ним Наденькой.

– Куда и зачем мы отправляемся, – вновь повернулся я к Ольге, – я могу тебе сказать и рассказать, но… есть одна очень, очень важная вещь.

– И какая же? – негромко поинтересовалась Ольга, которая явно восприняла происходящее всерьез.

– Добровольно делиться подобной информаций с тем, кого люблю и ценю я бы не стал из-за опасения за его жизнь и здоровье.

Только облекая мысли в слова я понял, что сейчас возможно совершил серьезную ошибку. Вдруг Ольга сделает акцент на слове «люблю», и примет его в более глубоком контексте? Более глубоком от подразумевавшегося мною дежурного смысла признания ее важной роли в моей жизни.

К счастью, мы с ней видимо уже давно на одной волне. И как-то обращать внимания на эту ремарку, и тем более просить прояснить какого именно рода любовь я к ней испытываю, Ольга не стала.

Обдумывая мои слова, она посидела десяток секунд в глубокой задумчивости, потом едва заметно кивнула, выражая благодарность за откровенность. И, едва-едва улыбнулась, глядя мне прямо в глаза прикрыв веки – словно желая удачи. После этого Ольга отвернулась к иллюминатору, словно больше интересуясь бугристым ковром облаков снизу, чем продолжением беседы.