Под сенью каштанов - Маурин Ли

Около девяти утра в гости пожаловала ее мать. Кажется, она пообещала Джиму отвести его в Иммиграционный центр, чтобы он своими глазами увидел, где до последнего дня работала его дочь. После этого они собирались пообедать где-нибудь в городе.

— Он очень приятный молодой человек! — невозмутимо заявила Меган.

Броуди выразительно приподняла брови.

— Вряд ли его можно назвать молодым! — На самом же деле ей просто не понравилось, что Джима О'Салливана увели у нее из-под самого носа.

— Когда тебе уже восемьдесят, то весь мир вокруг кажется молодым. Да, кстати, ты намерена слетать в Ирландию и повидаться со своими родственниками? — поинтересовалась мать, с любопытством глядя на нее.

— Непременно, но не сейчас, а чуть попозже. На меня свалилось слишком много дел. — В самое ближайшее время они с Колином собирались навестить своего внука, пусть даже их никто не приглашал. Броуди сомневалась, что Мэйзи когда-либо придет в голову привезти Томаса в Ливерпуль.

— Держу пари, что среди прочих своих забот ты думаешь и о том, как согреть зимой этот особняк, — заявила Меган. Она легонько коснулась радиатора в коридоре, который, как подозревала Броуди, был холодным как лед. — Проснувшись сегодня утром, я обратила внимание на то, как холодно у меня в квартире, и сразу же подумала о «Каштанах». Протопить особняк так, чтобы здесь стало тепло, — адский и неблагодарный труд. Пожалуй, это центральное отопление легче заменить, чем починить.

— Замена обойдется в кругленькую сумму, да и вряд ли она вообще имеет смысл — я решила, что в марте мы все съедем отсюда и я продам дом.

Мать шутливо ткнула ее локтем в бок.

— Ты прекрасно знаешь, что я заплатила бы за ремонт, но ты права, игра не стоит свеч. Если выставить дом на продажу, то торговцы недвижимостью и застройщики слетятся, как мухи на мед, и будут драться за право купить его. Правда, потом они наверняка снесут его, чтобы поставить на месте наших «Каштанов» многоэтажную коробку. Этот участок земли сам по себе стоит целое состояние, милая.

Броуди стояла у окна, глядя в сад, где Ванесса в теплом вязаном свитере и твидовой юбке работала над огромным холстом, рисуя картину уже для дома Реджи. Прошло совсем немного времени с тех пор, как она рассказала Броуди об этом заказе, но за это время погибла Диана и весь мир изменился до неузнаваемости. Очевидно, недалек тот день, когда Ванесса окончательно переедет в дом по соседству, — не исключено, что она подумывает об этом уже сейчас, но при этом чувствует себя обязанной остаться до конца года.

Да и Рэйчел говорила Броуди, что отец Тайлера хочет, чтобы она, Тайлер и Поппи переселились к нему в новый дом, в котором он живет со своей второй женой. Когда же они отказались, то есть отказалась Рэйчел, он предложил купить им отдельный дом где-нибудь поблизости. Если так пойдет и дальше, то совсем скоро Броуди останется единственной обитательницей «Каштанов» и проблема с обогревом особняка решится сама собой. Она сможет вернуться в Кросби и жить с Колином, и все на этом закончится ко всеобщему удовлетворению.

Вот только хочет ли она возвращаться к Колину и жить с ним вместе? Она вспомнила, как в первый раз встретила Диану. Тогда девушка со слезами на глазах призналась Броуди, что ей больше некуда идти, что она чувствует себя никому не нужной. А теперь и сама Броуди оказалась в таком же положении. Дети прекрасно обходились без нее, а в своих чувствах к Колину она была далеко не уверена или, если уж на то пошло, в том, как он относится к ней.

За дверью послышался какой-то шорох, а потом Рэйчел окликнула ее:

— Броуди, это я. Откройте дверь, пожалуйста.

— О боже, она уже ходит! — ахнула Броуди, когда, распахнув дверь, обнаружила на пороге Рэйчел, которая держала Поппи за руку. Малышка твердо стояла на полу, упираясь в него расставленными ножками в белых теплых носочках. Броуди упала на колени и протянула к крохе руки. Поппи неуверенно шагнула вперед, быстро перебирая ножками и не выпуская руку матери, а потом упала в объятия Броуди, громко и заливисто хохоча от восторга.

— Ах ты, моя маленькая умница! — Броуди вдруг почувствовала, что вот-вот расплачется, забыв обо всем на свете, хотя и не понимала, отчего вдруг у нее возникло такое желание.

— Она только-только научилась ходить, — с гордостью сообщила ей Рэйчел. — Я держала ее за талию, и она попробовала пойти сама. Ну, я вывела ее из комнаты, а сейчас хочу показать Ванессе.

— Тогда лучше обуй ей ботиночки, — посоветовала Броуди. — Трава еще влажная, и роса не успела высохнуть.

— Сейчас принесу.

— Давай я подержу Поппи, пока ты сбегаешь наверх.

Броуди опустилась на кровать, держа на коленях малышку и гладя ее по шелковистым волосам. На женщину нахлынули воспоминания о том времени, когда вот так же на коленях у нее сидели собственные дети. Через минуту в комнату вошла Рэйчел, держа в руках крошечные голубые туфельки, и Поппи с интересом уставилась на свои ножки в новой обуви.

— Она еще никогда не носила туфли, — пояснила Рэйчел.

«Все когда-нибудь бывает в первый раз, — подумала Броуди. — Очень скоро Поппи начнет ходить сама, без посторонней помощи. Со временем она научится ездить на велосипеде, пойдет в школу и так далее, потом выйдет замуж и у нее появятся собственные дети. Интересно, что тогда будет чувствовать Рэйчел?»

— Ох, да прекрати свои умствования, глупая ты женщина, — вслух сказала она себе. Рэйчел и Поппи к тому времени уже ушли. — Слезливая сентиментальность ни к чему хорошему не приведет.

Броуди вновь подошла к окну и стала смотреть, как Рэйчел гордо демонстрирует Ванессе дочкино умение ходить. Ванесса с восторженной улыбкой подхватила малышку на руки и покрыла ее поцелуями.

«Итак, чего мне сейчас хочется больше всего на свете?» — задала себе вопрос Броуди. Ей не понадобилось много времени, чтобы найти ответ: она хочет, чтобы Джим О'Салливан вернулся и они смогли бы поговорить.

Надев куртку, она съездила в супермаркет, где купила цыпленка и прочие ингредиенты для картофельной запеканки с овощами, прихватив заодно несколько яблок для пирога и картонную упаковку густых сливок. Она приготовит для него достойное угощение, и они смогут поужинать в ее комнате. Он и она, только вдвоем.

Нет, Броуди не собиралась соблазнять его или что-нибудь в этом роде: подобное поведение было ей не свойственно. По крайней мере, так она думала.

Планы Броуди пошли прахом, когда ее мать вернулась вместе с Джимом и ясно дала понять, что уходить не собирается. А Броуди, что вполне естественно, не могла попросить ее уйти. Затем, часов около пяти вечера, явился Колин, и она не смогла заставить себя предложить уехать и ему, хотя и решила, что непременно выгонит его, если он опять будет вести себя вызывающе.

Они вчетвером поужинали в «гнездышке». Броуди приготовила огромную сковородку запеканки, чтобы ее хватило надолго. Колин вел себя безупречно, и вечер оказался очень приятным, хотя и не совсем таким, как она планировала. Впрочем, если бы кто-нибудь спросил Броуди, каковы именно были ее планы на сегодняшний вечер, она, пожалуй, не смогла бы ответить.