Меченый - Уильям Лэшнер

Я не сомневался, что за мной следят, потому что рассказал всем и каждому, что в скором времени привезу Чарли домой. За мной следили, но я не замечал слежки. Тем не менее продолжал осторожничать. Зачем? Потому что преследователи ждали, что я буду осторожничать.

На границе с Мэрилендом я заплатил за проезд и продолжил путь на юг. Как бы ни была удобна эта трасса, она не отличалась живописным видом. Я ерзал на сиденье, пытался поймать что-нибудь интересное по радио. Спортивные комментарии, новости, классический рок. Почему всегда классический рок? Почему бы не написать свою музыку? Ну да, конечно, они написали, она им не понравилась, поэтому заводят нашу музыку. Я еще немного покрутился на сиденье, как будто мне не терпелось отлить. Хорошо, вот и стоянка. Я свернул направо, подрезал фургон и въехал на площадку.

Ударил по тормозам, выпрыгнул из машины, пару раз оглянулся и заскочил в здание. Здесь были обычные придорожные забегаловки: «Бургер кинг», «Булочки миссис Филдс», «Пицца-хат экспресс», «Попайс фрайд чикен» и, наконец – бальзам на душу, – «Ти-си-би-уай йогурт». Стоит посетить хотя бы из-за названия, как вы считаете? Но в здании также находилась кофейня «Старбакс», чтобы не заснуть, и туалет, чтобы вылить весь тот кофе, что не дает вам заснуть. Я направился сразу в туалет, слева от входа. Огляделся и открыл дверь одной из кабинок, второй с конца. Она оказалась занятой.

– Ну что, начнем, приятель? – шепотом спросил Скинк, передавая мне синий комбинезон и кепку.

Он был одет в точности как я, вплоть до галстука и туфель.

– Хорошо выглядишь, Скинк.

– В следующий раз, когда захочешь, чтобы я стал похож на тебя, оденься получше. Поторопись.

– Мне вроде как нужно пописать, – возразил я.

– Нет времени.

Я бросил ему ключи от машины и начал залезать в комбинезон.

– Я припарковался в третьем ряду сзади, прямо напротив выхода.

– Отлично.

– Ты совсем не похож на меня.

– Ничего не поделаешь. Я здесь еще немного поошиваюсь, потом закрою лицо рукой. К тому времени как они сообразят, что я не ты, вы будете уже далеко.

– Если появится мой водила.

– Это уж от тебя зависит, приятель.

– Веди себя повнимательней на выходе. Если они тебя узнают – придется туго.

– Это им нужно быть повнимательней.

– Пошел.

Я натянул кепку, пару раз качнул головой и неуклюже ссутулился, словно двенадцать часов подряд провел за баранкой большегрузной фуры. Дружески хлопнул Скинка по плечу и вышел из кабинки.

Все еще сутулясь, внимательно оглядел туалет, пока мыл руки. У писсуара стоял старик, молоденький парнишка спускал воду в кабинке. Вроде бы ничего, о чем можно было бы беспокоиться. Я состроил рожу в зеркале, поправил кепку и вышел из туалета.

Дверь, через которую я вошел в здание, была справа, и я нырнул направо, в магазинчик, продающий сладости и книги. В задней части магазинчика находился запасной выход, ведущий на заправку. Как только я переступил порог двери, со стоянки на меня рванулось бело-зеленое такси. В последнюю секунду вильнув вправо, оно притормозило прямо передо мной. Я открыл дверцу, заглянул в салон и на мгновение заколебался, прежде чем скользнуть на переднее пассажирское сиденье.

Такси рвануло к выезду на шоссе.

– Какого черта она здесь делает? – спросил я.

– Дамочка настояла на том, чтобы ехать со мной, – ответил Джоуи Прайд.

– Нужно ее где-нибудь высадить.

– Не думаю, что она согласится.

– Моника, – сердито сказал я, повернувшись к заднему сиденью. – Какого черта ты тут делаешь?

– Ты сказал, чтобы я встретилась с Джоуи.

– Передала ему сообщение – и только.

– Я забыла насчет «и только».

– Моника!

– Чарли расскажет тебе, что он знает о сестре?

– Да, расскажет.

– Тогда мне нужно быть с тобой. Я уже говорила, что слишком долго ждала правды.

– Вы что, не могли от нее избавиться, Джоуи?

– Пробовал. Так же успешно, как ты.

– А почему мы в такси? Я просил отца передать, чтобы вы взяли другую машину.

– Я так и сделал. Я взял машину у моего друга Хуки.

– Но это же все равно такси.

– Но не мое. Итак, куда мы едем?

– Скорее всего в морг. Все пропало. Это полный бардак. За вами следили?

– Нет.

– Уверены?

– У меня ястребиные глаза. Мы «чистые».

– Пока «чистые». Моника, мы никак не сможем избавиться от тебя?

– Нет, – ответила та.

– Вот дерьмо. Ладно, мне нужно позвонить. Джоуи, поезжайте на север до Двести девяносто пятой Восточной улицы, потом сверните к мемориальному мосту через Делавэр. Нам нужно попасть в Нью-Джерси.

Мы ехали на восток. «Если все идет по плану, – подумал я, – Скинк уведет Фреда и Луи через Балтимор к Вашингтону. Для столицы вряд ли имеет значение – двумя бандитами больше или двумя меньше. Пусть их выберут в сенат или сделают лидерами партии – может быть, тогда страна чего-нибудь добьется».

– Будет быстрее, если поедем по автостраде, – сказал Джоуи.

– Не надо, подойдет и эта дорога, – сказал я.

Нам действительно подходила двухполосная бетонка, петлявшая между городишками и фермерскими полями, пугавшая маленькие рынки, где продавали помидоры и лук. Мы ехали медленно и время от времени теснились к обочине, пропуская машины. Было похоже, что нас никто не преследует.

– Не видел Чарли лет пятнадцать-двадцать, – сказал Джоуи. – Он для меня больше память, чем реальность, легкая струйка воспоминаний. Уж и не знаю, обнять его или дать в морду.

– И того и другого понемножку, – предложил я. – Я разговаривал о вас с прокурорами, Джоуи.

– И что эти милые люди ответили?

– Они согласились на сделку. Они освободят вас от ответственности, если расскажете все, что знаете об ограблении.

– Только об ограблении?

– И о девочке тоже.

– Ну да, я так и знал, что она в этом замешана. Что значит «освобождение от ответственности»?

– Они не будут предъявлять обвинения.

– А вдруг, все рассказав, я окажусь недостойным освобождения от ответственности?

– Есть много других способов искупить вину.

– Да ну. Какие, преподобный?

Я на секунду задумался.

– Тридцать лет назад вы пытались изменить жизнь к лучшему с помощью преступления. У вас получилось не слишком хорошо. Может быть, на этот раз вам удастся изменить ее, честно признав, кто вы и что вы. Может быть, вы искупите вину, став лучше, потому что поняли правду.