Встретимся в Силуране! - Ольга Голотвина

Да, в ковер! Мягкий! Пушистый! И рисунок знакомый – голубое озеро с водяными лилиями…

Он вырвался! Он спасен!

Верджит поднялся на дрожащие, непослушные ноги и с умилением оглядел комнату. Как здесь все знакомо! И синие бархатные занавеси на окне… И стеклянная ваза с букетом ярких осенних листьев, которые Лебедь любил больше цветов… И широкое резное кресло, в котором неподвижно сидит женщина в темном платье.

Какая женщина, откуда женщина?! О боги, неужели…

Нурайна спокойно встала с кресла, неспешно подошла к потрясенному Лебедю, мягким движением положила ему руки на плечи. Серьезно и требовательно заглянула в глаза – в самую их глубь, на дно зрачков, снимая последнюю защиту, убирая грань меж двумя разумами. И в мозг Верджита потоком хлынули лютые, черные страхи – те, что не имеют ни названия, ни облика; те, что прячутся на задворках души и никогда не являются человеку воочию, потому что в ужас приводит одна лишь их тень, мелькнувшая в сознании, а сами они могут испепелить разум…

Когда Нуренаджи, оповещенный перепуганными слугами, поспешно пришел в покои своего приятеля-чародея, он увидел там безумца с пустыми глазами, который тупо перебирал осенние листья, лежащие на столе вперемешку с осколками вазы.

Довольный, сытый дракон вытянулся вдоль стены постоялого двора, удобно устроив голову на подоконнике и с любопытством глядя внутрь дома. Он не обращал внимания на угрюмую суету по всей деревне. Уцелевшие жители – снова люди – сновали меж домов, вытаскивая во дворы увязанные тюки и выгоняя из хлевов немногочисленную скотину. Все были хмуры и молчаливы, но никто не плакал. Полуночной деревне не впервой было срываться с места и перекочевывать куда-нибудь подальше, когда ее злая тайна была раскрыта.

Ни пестрая компания, ни дракон не мешали своим недавним противникам собираться в дорогу. Гоняться по чащобе за теми, кто знает здесь каждый овраг, себе дороже. Путники ограничились тем, что оккупировали постоялый двор и бодро уничтожали хозяйские припасы.

Ралидж, потягивая неплохое вино, пытался успокоиться после бурного разговора. Он только что высказал ненаглядной супруге все, что думал о ее поведении. Очертя голову полезть за Врата из-за сомнительного предсказания! Кстати, кто ей подсунул тот браслетик с пророчеством? Ах, Керумик? Этот влюбленный козел? Попался бы он Ралиджу, свернутой шеей бы не отделался! А порядочная замужняя женщина должна о детях думать, а не шляться по Подгорному Миру в подозрительном обществе!

Но разве отругаешь в полную меру чародейку, которая только что прилетела на драконе и спасла тебя от стаи оборотней?

А потом разговор принял и вовсе нежелательный оборот. Арлина (которая с самого своего эффектного появления бросала странные взгляды на циркачку Ингилу) вдруг начала намекать на речку, заводь, ивы… Тут уж грозный выговор провинившейся супруге окончательно скомкался, сошел на нет и превратился в нежнейшее примирение.

И теперь оба с улыбкой прислушивались к тому, как Ингила поддразнивает Рифмоплета – уверяет, что тот уже сложил балладу об их похождениях.

– Она права, – шепнула Арлина мужу. – Сюжет вполне балладный. В такую передрягу могли угодить либо герои, либо идиоты…

– Причем мы явно не герои, – так же тихо ответил Сокол.

– Разваливается понемножку наша пестрая компания… – вздохнула Фаури, обводя путников взглядом.

Она была права. В составе их лихого отряда произошли серьезные изменения.

Во-первых, после заварушки с оборотнями исчез Никто. Челивис выразил надежду, что его успели сожрать волки. На

Сына Рода неодобрительно покосились: грех желать человеку смерти без погребального костра.

Во-вторых, еще на рассвете ушел Ваастан, объявив, что спешит и никого ждать не будет. Кто захочет найти его в Джангаше – может спросить в трактире «Золотая синица», он там время от времени появляется. Челивис набился Ваастану в попутчики, и они ушли вместе…

– Компания не разваливается, – ответил госпоже Пилигрим, сидящий прямо на полу у окна. – Просто становится еще пестрее.

И с удовольствием поднял глаза на грозную морду, заглядывающую в окно. Он и уселся-то здесь только для того, чтобы быть поближе к крылатому чудовищу.

Дракон очаровал Пилигрима с первого мгновения, едва скользнул в лунных лучах над крышей постоялого двора. Юноша бесстрашно ходил вокруг Эрвара, взахлеб восхищаясь широкими крыльями, гибкой шеей, могучим хвостом. Особенно нравилась ему пасть – он даже голову внутрь совал, чтобы получше рассмотреть клыки.

Не привыкший к подобному обращению Эрвар просто таял от удовольствия и охотно прощал любезному молодому человеку любую фамильярность. Вот и сейчас – юноша поднял руку, с удовольствием провел пальцами по темной, с сетчатым рисунком жилок, коже под нижней челюстью чудовища.

– Ну разве не пестрая компания? – повторил Пилигрим. – Теперь с нами дракон. И госпожа из Клана Волка. И кормящая мамаша. И двое детей.

Ильен оскорбленно фыркнул. Ему-то казалось, что после пережитого уже никто не будет считать его ребенком. А его равняют с горластым рыжим младенцем!

– А сейчас еще пестрее компания станет! – раздался от двери гневный бас.

Аранша, которая перепеленывала свое сокровище в найденную в сундуке юбку Ферины, резко обернулась на голос:

– Ты почему встал? Я ж тебе, дурню, отлеживаться велела! Вот опять раны кровить начали!

– Не люблю лежать, – отмахнулся, входя, Айфер. Его широкая обнаженная грудь была перетянута тряпками, на которых и в самом деле проступили пятна крови. – Прошелся малость… Ты глянь, какие шишки на здешних елках растут!

И рывком швырнул на пол худого человека в коричневом балахоне.

Ильен дернулся было к упавшему – но сдержался. Лицо мальчика стало замкнутым.

– Это что за находка? – удивился Пилигрим.

– На дереве сидел, – ухмыльнулся Айфер. – Пусть Хранитель глянет… до чего морда знакомая!

– Позвольте-позвольте, – вмешался дракон, – я тоже хотел бы взглянуть поближе… Увы, не могу похвастаться острым зрением, но все же мне кажется, что я уже имел честь встречаться с этим господином…

Эрвару нравилось порой выражаться столь изысканно: его забавлял контраст между вежливыми словами и клыкастой пастью, которая их произносила.

Пленник сжался в комок и с ужасом воззрился на заговорившее чудовище.

– А ты представь себе эту морду в седой бороде, – подсказал Эрвару Ралидж.

– Чего-о?! – взревел дракон, разом теряя свою воспитанность. – Уж не эта ли зараза притащила Подгорных Людоедов под стены Найлигрима?

– Именно, – кивнула Арлина – и, спохватившись, бросила быстрый взгляд на побелевшего Ильена.

Айрунги, проследив за взглядом госпожи, тоже увидел потрясенное лицо ученика.