Не место для людей - Ник Перумов

* * *

Нотти, будто зачарованная, смотрела на Дракона, взмывающего над ревущим монстром.

«Это мой папа?»

Да не может быть! Это… это ведь даже не человек, люди на такое не способны, она знает про Драконов, про правителей Срединного Мира, но она не может быть из их рода, это что-то особенное…

– Дочь…

Нотти посмотрела на невысокую, очень стройную молодую женщину с тонким лицом, что казалась скорее её сестрой, чем матерью.

Вот только глаза у неё были не ровесницы. Не молодой девушки. Глубокие, мудрые… древние. Именно древние, а не старые, это совсем разное.

– Да, мама? – сказала Нотти.

Женщина удовлетворённо кивнула. Протянула ей одежду – что-то вроде брючного костюма для верховой езды или занятий спортом.

– Оденься. Магический плащ нестоек, к тому же сильный маг видит сквозь него.

Нотти покраснела и принялась быстро одеваться. Сева тем временем облачался в лёгкие кожаные доспехи, которые ему подали всадники.

– Похоже, у нас перемирие, – продолжала женщина. – Но боюсь, что временное. Папа пытается отбить атаку Прирождённых, но…

Лицо её омрачилось.

– Ему нужна помощь. Пойдёшь со мной, мы будем говорить с… предателями, – сказала она, будто плюнула, и кивком указала на отряды магов, собравшихся у портала.

– Да, мама, – повторила Нотти. Глянула в небо – дракон уже превратился в точку, несущуюся навстречу опускающимся сферам.

…Похоже было, что маму тут побаивались. Все взгляды обратились на них, огонь в сторону монстра прекратился, четверо предводителей – они единственные были на конях – приблизились друг к другу, а в дальних рядах, у самого портала, вдруг забили барабаны, выстукивая какой-то тревожный, будоражащий ритм. Зачем? Чтобы отвлечь их? Или чтобы собраться самим, войти в боевой настрой?

Нотти решила, что второе.

– Георгий, – сказала мать холодно. Высокий черноволосый мужчина тронул поводья и выехал навстречу. – Что происходит?

Георгий колебался. За его спиной стояли сотни магов (Нотти это чувствовала), большей частью одетых в современную одежду Изнанки, вроде той, в которой когда-то ей встретился Эрик: джинсы и куртки, ботинки с высоким берцем; но некоторые разоделись пышно, старомодно, даже в Срединном Мире они смотрелись как придурковатые провинциалы, доставшие из сундуков прадедушкины костюмы: кружева, жабо, пышные плащи. Что у них было общее, так это красные береты на головах. И магия, бурлящая восторженно магия, наконец-то ожившая в полную силу. Готовая жечь, морозить, давить.

Но Георгий медлил с ответом.

– Тактическая перегруппировка, – сказал он, облизнув губы. – Увидев превосходящие силы противника, мы решили вызвать помощь. Госпожа.

Он врал, Нотти это понимала. И мама понимала. Нотти чувствовала, как в Тэль закипает ярость. Сейчас она сорвётся, обвинит магов в предательстве и…

Нотти шагнула вперёд.

Поймала взгляд Георгия. Удивлённый, настороженный, да ещё и самую чуточку похотливый. Б-р-р, гадость какая, ведь старик почти…

Ну ладно, проверим. Говорят, когда мужчина смотрит на привлекательную женщину, он глупеет.

– Врёте! – выкрикнула Нотти. – Вы струсили! Вы решили убежать от боя! В тот миг, когда отцу моему нужна помощь – вы трясётесь за собственные шкуры!

Взгляд Георгия наполнился удивлением. Он ожидал обвинения, но не такого. Не в трусости, а в предательстве.

– Будете отсиживаться – Прирождённые сметут всё и всех! Неужели не видите, что происходит? Надо покончить с тварью, что уже прорвалась! Надо поделиться с Драконом силой! Только так вы заслужите прощение!

– Это ещё вопрос большой, кто кого прощать… – скрипуче начал было сидящий на лошади старик, но Георгий повернулся и жестом заставил его замолчать. Потом сказал:

– Мы не струсили. Мы готовимся помочь, госпожа Нотти… не имел чести быть раньше знакомым. Силой поделимся.

Он развернул коня и двинулся обратно.

– Прекрасно, дочь, – тихо сказала Тэль. – Ты молодец. Ты его ошеломила.

Нотти посмотрела на мать. И вдруг почувствовала, как глаза наполняются слезами.

– Мам…

– Что?

– Я… я вспомнила. Я всё вспомнила. Я не хотела убегать, это Обжора…

Тэль обняла её, они повернулись и пошли назад.

– Т-с-с, – сказала Тэль. – Обжора? Вот же хитрый лис… Но это уже не важно.

– Папа справится? – спросила Нотти с содроганием.

Тэль помедлила, прежде чем ответить:

– Не знаю, малышка. Не знаю.

* * *

Ты не можешь спасти всех, Дракон!

«Могу, – упрямо прошипел он сквозь зубы. – Могу и спасу!»

…Небеса гибнущего мира пронзила слепящая огненная молния. Нет, скорее, – раскалённый болид. Смертельный холод отступил, в лёгкие ворвался сладкий воздух; а Дракон, расправив крылья, уже нацеливался на чудовищную башку Змея, всю в наростах и свисающих водорослях, бугристую, серо-зелёную, поднявшуюся из неведомых глубин.

Один удар. Один, больше нельзя!

Огонь вытягивался узким разящим копьём. Навстречу Виктору поднималась раскрывающаяся пасть, что способна была глотать корабли, горы и целые города – ну да, ворвавшись в мир, он, Дракон, стал ему соразмерен – но тонкая струя белого пламени ударила в нёбо чудовищу, прошла навылет так, что затылок… темя… в общем, уродливая голова взорвалась, лопнула, и исполинское тело в агонии рухнуло обратно в волны, взметнув их почти до самых облаков.

Это был славный удар.

Однако он забрал слишком много сил, а сколько таких миров ещё падают, покинув бесконечность?

Он не сможет нырять в каждый, истребляя засевших там тварей!

Нужно иное решение. Совсем, совсем иное, принципиально!..

…Но ведь Обжора же не зря таскал его сюда?

Не зря же они с Тэль пробирались тем странным миром, где вполне себе могут снимать цветной и звуковой детский фильм «Единорог и Дракошка»?

Не зря же милиционер на вокзале пропустил их «на режимный объект» по предъявлении двух счастливых билетиков?

Виктор вырвался из тепла, пронзил сияющий пузырь – обратно, в холод и тьму. Сложил крылья, поднырнул под опускающийся мир; тот продолжал расти, ещё немного, и будет поздно.

Набрал побольше воздуха, здешнего тонкого и разрежённого воздуха.

И осторожно, очень-очень нежно выдохнул пламя. Не истребительное, губящее, пронзающее – нет, обволакивающее, защищающее, сохраняющее.

Подобно тому, как солнечный свет, сжатый самым простым увеличительным стеклом, может в руках злого мальчишки жечь и убивать несчастных муравьишек – и он же, этот свет, способен давать жизнь всему на Земле, что растёт, летает, плавает, бегает или ползает.