Индукция страсти - Лина Мур

– Никаких чувств, мистер Рассел. Только сношение, которое вы ещё недавно презирали, – она поворачивает ко мне голову и демонстративно указывает глазами на ещё крепко стоящий член.

– Верно, презирал. Но сейчас я понял, что он не сделал меня слабее. Наоборот, он развеял страх навредить тебе, ведь именно боль ты и предпочитаешь. Также я заметил, что мои предпочтения вызывают бурную реакцию твоего сознания и раскрытие истинной сущности. Могу сделать вывод, верный при любом раскладе. Ты стала Госпожой лишь за неимением Хозяина, готового дарить тебе тот самый адреналин, выброс которого у тебя происходит при использовании плетей и унижении мужчин. И для такой женщины, как ты, есть только один Хозяин, и чем бы ни завершилась эта история, он всегда будет для тебя единственным, – делаю шаг к ней, она замечает это и убирает руки из воды.

– Не смей. Стой именно так, – резко произношу я. Бланш дёргается и хватается ладонями за ванную. Она удивлена. Я доволен тем, как точно осознал своё положение сейчас. Именно я Хозяин.

– Вот видишь, ты на интуитивном уровне слушаешься меня, хотя внутри удивлена ответом своего разума и тела. И теперь я делаю ещё одно заявление – я ошибся, посчитав, что Нейсон и был тем, кто заставляет тебя быть покорной для него. Нет, этим человеком могу быть только я. Верно, гадюка? – Наслаждаясь её видом, этой тонкой талией и выпяченной попкой, кладу ладонь на ягодицу, вызывая в Бланш ещё больший страх. Она хочет противиться, но не может. Это удивительно. Она понимает, что попала в ловушку своих же внутренних желаний и теперь бессильна перед любой попыткой оборвать давление на свою сущность.

– Эйс, это глупо. И я стою так, потому что слежу за водой, – выдавливает она из себя. Всё, Бланш больше не может контролировать ни дыхания, ни расширения зрачков, ни возбуждения от того, как сильно и в то же время нежно я провожу теперь двумя руками по её ягодицам. Изумительная кожа.

– Бланш, глупо сейчас всё это отрицать, ведь благодаря тебе я всё это вижу. Я так ярко чувствую твою смазку, сочащуюся из влагалища, что сам не могу и не хочу сопротивляться инстинктам, – шепчу и, присаживаясь на корточки, раздвигаю её ягодицы.

Это невероятно. Она вся пылает, приток крови усиливается, когда мой шумный вздох попадает на моментально сузившуюся дырочку влагалища.

– Даже не…

– Стоять, я сказал. Попробуй нарушить мой приказ. И ты узнаешь, как опасно бывает играть со мной в те игры, правила которых теперь устанавливаю только я. Не думай двигаться, ведь я только начал изучать свою власть над тобой, – грубо перебивая, отдаю приказ, как бывало во время облав, когда мои солдаты чётко следовали ему, что сейчас и делает Бланш. Её ноги дрожат, она всхлипывает, и уверен, жмурится оттого, что я прав. Ей неприятно. Она боялась именно этого. Бланш боялась дать мне всё это раньше, потому что не готова была признать меня главным. Она отвергала это и сейчас делает то же самое, хотя сама уже не уверена, хочет ли продолжения. Значит, придётся полностью отдаться интуиции, которая теперь меня вряд ли подведёт.

Приближаю своё лицо к её промежности и втягиваю сладкий аромат выделений. Это, правда, афродизиак, подталкивающий провести языком по её половым губам и вырвать из её груди сдавленный стон отчаянного покорения. Помимо её вкуса, я ещё чувствую свой, и всё это вызывает во мне бурную реакцию, туманящую прошлые решения. Снова провожу языком по промежности, и женское тело содрогается от наслаждения. Рано. Сейчас слишком рано благодарить Бланш за возможность быть намного сильнее, чем раньше.

– Но всё же я так зол, гадюка. Крайне зол на тебя и не обещаю, что мои чувства пройдут в ближайшее время, – произношу я спокойно и, выпрямляясь, пробегаюсь пальцами по её позвоночнику.

– Ты решила, что я так просто прощу тебя за сказанное? – Хватаю её за волосы и резко тяну на себя. Боль от грубости вызывает у неё шипение и мягкую податливость, легко притягивающую её спину к моей груди. Другой рукой поворачиваю её лицо к себе за подбородок.

– Бланш, немедленно открой глаза. Я хочу видеть, что ты сейчас испытываешь, – требую я. Она распахивает глаза и впивается в меня взглядом полным ярости и возбуждения. Если бы я знал раньше, как легко заставить её подчиняться, то думаю, прибегнул бы к совокуплению ещё в начале знакомства.

– Страсть. Тебе нравится, да? Нравится, когда я так говорю с тобой. Когда во мне бушует желание причинить тебе самую жуткую и бесчеловечную боль, о которой ты втайне молишь меня? Признаюсь, мне это нравится так же сильно, – смачно целую в губы и отпускаю её подбородок.

– Молчишь, потому что твой разум не может найти верного решения из создавшейся ситуации, которую ты не предвидела. Ты не в силах сопротивляться, поэтому всё же надеешься на своё умение отвергать. И это плохо, – толкаю её спиной вперёд, и она успевает ухватиться за ванну, вставая в первоначальную позу.

– Я молчу, потому что жду, когда ты успокоишься и дашь мне выключить воду. Единственное, что не входит в мои планы – потоп, который начнётся через пару минут, – хоть она и отвечает мне это равнодушно, но тембр её голоса из-за журчания воды и всплесков говорит мне другое. Она знает, что я не уйду. Она знает, что я буду делать. Она позволит мне, поэтому вода лишь причина, чтобы собраться и решиться на это.

– Тогда выключи, – киваю ей, и Бланш закрывает краны, ликвидируя ненужный шум.

– Итак, вернёмся к тому, что ты была крайне ядовитой. Да, меня это возбуждает, но ещё больше я желаю сейчас наказать тебя. Ты совершила ошибку, за которую должна ответить, – сообщаю ей, опускаясь ладонью ниже и накрывая ягодицу.

– Эйс, это уже…

Мне настолько надоедает её сопротивление, что я замахиваюсь с той силой, которую вызывают во мне эти крайне неприятные чувства, и моя ладонь со звонким шлепком опускается на её ягодицу. Громкий крик, а затем стон наполняют моё сознание, а я вижу иное. Боль есть, даже моя кожа загорается от удара, но это ломает всё, что могло бы ещё долго уводить меня от того, что она, действительно, хочет. Силу. Мою силу, подаренную только ей.

– Больно? Обидно? Извинений не последует, гадюка, но чудовище, которое ты разбудила больше не уничтожить. Что ты там говорила про то, как много членов побывало в твоём рту? Много, говоришь? Я не слышу? Ты не в силах ответить, зато я готов это сделать за тебя. И первая твоя ошибка – меня это не волнует, – с наслаждением поглаживаю место удара, различая отпечаток своей руки и яркие красные точки на её ягодице.

– Теперь вторая ошибка – никогда не смей мне говорить о том, что я должен делать, – снова замахиваюсь и ударяю её по тому же месту. Бланш закусывает губу, но проглоченный стон, я слышу чётко. А особенно приятно видеть, как подгибаются её колени от обжигающего импульса, пробежавшего по её телу.

– Третья – мы в ответе за тех, кого приручили, вроде бы так говорится. И теперь я буду тем, у кого останется единоличное владение тобой. Я не вынуждаю тебя называть меня Хозяином, но в твоём сознании главный я, когда ты стоишь передо мной обнажённая и умоляющая трахать тебя до смерти, – и последний удар, всё же заставляет её закричать и выгнуть спину, откинув голову назад. Я не ощущаю боли на своей коже, но вот её боль я чувствую. Это именно то, о чём она фантазировала. Я тот, кого она хочет сейчас, а другое меня больше не волнует. И я сотворил то, чего боялся больше всего, узнав, как это бывает, действительно, непередаваемо прекрасно.