Судебные ошибки - Скотт Туроу

Мо покачал головой.

— Ларри, могу сказать тебе только, чьи отпечатки есть на пистолете.

Ларри это знал. Он только объяснял себе положение вещей. Шланг признался. Шланг знал об этом самом пистолете. Шланг носил камею Луизы в кармане. И Шланг сказал Женевьеве, что убьет Луизу. Не изменилось ничего. Насколько это касалось Шланга.

Какую роль, черт возьми, играл там Коллинз?

Когда Артур узнает об этом, начнется сумятица. Это нескончаемое дело завертится с бешеной скоростью. Ларри встал, и Мо указал на его спортивную куртку, в кармане которой лежало экспертное заключение.

— Дозволяю тебе отправиться курьером в Сентер-Сити.

— Вечная благодарность, — ответил Старчек. Взглянул на Мо и добавил: — Черт.

Перед Макграт-Холлом стояли растрескавшиеся парковые скамейки, где гражданские служащие зачастую ели в обеденное время бутерброды. Привыкшие пировать крошками белки вылезли из укрытий и запрыгали вокруг Ларри, как только он сел подумать.

Для обозначения того, каким он был, не существовало слова. Расстроенным? Но он всегда многое понимал в такие минуты откровенности с собой. И понимал теперь, что не особенно удивлен известием о роли Эрно. Он всегда признавал возможность того, что Эрдаи говорил какую-то часть правды. Стрелял Эрно. Ларри несколько раз повторил это себе. Его потрясали последствия, а не сам факт.

В эти долгие минуты жаркого сырого дня его больше беспокоила Мюриэл. Теперь ему требовалось с ней увидеться. Непременно. Сидя на скамейке, он переживал все, что перенес за последние два дня, те же переполнявшие его чувства. Пульс зачастил при мысли о нахождении в одной комнате с ней. И в эту минуту откровенности с собой ему стало ясно еще кое-что. Мюриэл ни за что не уйдет от Толмиджа. Ни за что не откажется от его влияния, поскольку до выборов оставались год и четыре месяца. И даже если оставить выборы в стороне, она бы вызвала скандал признанием, что спала со свидетелем по затянувшемуся — и спорному — делу. Та непреклонная, дальновидная Мюриэл, которая всегда привлекала Ларри, ни за что не откажется от своей карьеры ради него. Им оставалось только тайком встречаться в отелях, выкраивая время. И Нэнси, проницательная женщина, догадается. Особенно его мучила жизнь, которую он создал без Мюриэл. То, что он готов был отказаться от нее ради чего-то непостижимого, наполняло его горечью.

Ларри ощупал заключение Дикермена в нагрудном кармане куртки. Он не был готов ко всему этому. Ни к встрече с Мюриэл. Ни к тому, чтобы читать в газетах о каком-то новом прорыве в деле об убийстве, завершенном десять лет назад. Готов он был к казни Ромми Гэндолфа и спокойной собственной жизни.

Или нет? Не так уж часто выпадает подобная возможность — вновь обрести то, что утратил и о чем до сих пор сожалеешь. Исправить ошибки, которые совершил по глупости и неведению. Как упускать ее? От сомнений у него кружилась голова, он был готов расплакаться без всякой причины. Потом разорвал заключение на несколько частей и швырнул в мусор. Белки бросились к нему, но для них, как и для него, там было только разочарование.

В зале судьи Кентона Харлоу ожидания спектакля больше не было. На скамейках не сидело множество зрителей, контингент журналистов сократился до обычного уровня — Стюарт Дубинский, Мира Амир и репортер из местной службы новостей, вчерашний студент, которому, даже на взгляд Артура, следовало научиться одеваться. В разговоре с ними Артур преуменьшил значение мотивировок, содержавшихся в его ходатайствах. Надежды, какие он возлагал на Харлоу, не возрастут, если судья сочтет, что Мюриэл уже наказана в газетах за свои оплошности.

Спал Артур плохо. Он не знал, какое развитие получит дело Гэндолфа. Благодаря письму Мюриэл о Коллинзе он мог на какое-то время отсрочить казнь и даже надеялся, что Коллинз сможет доказать невиновность Ромми. Однако в последнее время непонятно почему Артур стал беспокоиться о собственном будущем. Рано или поздно эта история окончится. Как выразилась несколько недель назад Джиллиан, жизнь снова станет жизнью, а не приключением. У него всегда имелись далеко идущие планы, но теперь вдруг все затуманилось. И эта неопределенность тревожила его сны. Около пяти часов он тихо вышел на кухню к восточному окну посмотреть на зарю. Все будет хорошо, сказал себе Артур. Он верил в это, но мысли его приняли иное направление через двадцать минут, когда вошла Джиллиан в тонком белом халате. Она села рядом и молча держала его руку, пока солнце, царственно сбросив розовую вуаль, не поднялось в своем слепящем великолепии.

Сопровождаемая Кэрол Кини, Мюриэл вошла в зал решительным шагом. Она была одета в элегантный брючный костюм и, как всегда, походила на поджарую, готовую к драке кошку. Положив свои папки на столик, она прошла через зал и села рядом с Артуром на скамье защиты, где он и еще несколько адвокатов по другим делам ждали начала заседания.

— Ну, — спросила она, — большой у тебя цилиндр? Сколько в нем еще кроликов?

— Надеюсь, одного этого достаточно.

— Очень ловкий трюк, Артур. Признаю.

Артур добился от апелляционного суда еще одной отсрочки для пересмотра указания о прекращении дела Ромми, чтобы расследовать связанные с Коллинзом обстоятельства, о которых Мюриэл сообщала в своем письме. Следующий шаг, задуманный вместе с Джиллиан, был еще более неожиданным. На основании одиннадцатого пункта федеральных правил гражданского судопроизводства Артур просил судью Харлоу наложить санкции на прокуратуру округа Киндл за сокрытие того, что Коллинз сказал Старчеку в Атланте. В сущности, Артур утверждал, что отказ Мюриэл в его ходатайстве предоставить Коллинзу иммунитет был необоснованным. И хотел, чтобы в виде наказания Харлоу приказал Мюриэл иммунизировать Коллинза и дал защите возможность взять у него свидетельские показания. Теоретически Харлоу уже не имел полномочий в этом деле. Однако изначальный судья обладал наилучшей возможностью решать, вводили его в обман или нет, поэтому такие вопросы адресовались прежде всего ему. И наложенная им санкция была бы законной, если бы он нашел, что одна сторона действовала недобросовестно.

— Артур, апелляционный суд не придаст этому значения. Ход хоть и умный, но в конечном счете безнадежный.

— Не думаю, Мюриэл. Полагаю, судья Харлоу может решить, что ты скрывала существенные сведения.

— Я не скрывала ничего. Скрывал Эрно — и лгал в своих показаниях.

— Он защищал племянника.

— Стреляя в него? К тому же я не думаю, что мотив может оправдывать лжесвидетельство. Показания Эрно, Артур, ничего не стоят.

— Особенно если ты скрываешь то, что подкрепляет их.

— Артур, их ничто не подкрепляет.

— А слова Коллинза, что он каждый вечер просит Бога простить ему то, что они с Эрно сделали Ромми? Как только ты могла спокойно это скрывать?

— Это ерунда, Артур. Коллинз покрывал дядюшку, пускал Ларри пыль в глаза без риска быть обвиненным в лжесвидетельстве. А эти сведения ты получил, Артур, как только они показались имеющими отдаленное отношение к делу.