Другая жизнь - Филип Рот

— Я не знаю ни одной матери, которой могло бы это понравиться. Типичная реакция.

— Мне кажется, вы переполнены яростью, вы тщеславны, как никто другой, и все эти качества вы скрываете под личиной светского, цивилизованного человека.

— То, что вы говорите, тоже весьма типично. Впрочем, на свете полно людей, которые нимало не волнуются о том, чтобы скрывать свои чувства под личиной цивилизованного человека.

— Вы понимаете то, что я говорю вам? — спросила она.

— По крайней мере я слышу то, что вы говорите.

Внезапно она бросила мне половинку пирожка с мясом, который до тех пор держала в руке. На секунду мне показалось, что она хотела швырнуть пирожок мне в лицо.

— Понюхайте это, — сказала она.

— А зачем мне это нюхать?

— Потому что этот пирожок очень вкусно пахнет. Не надо обороняться — вы же в церкви. Понюхайте. Он пахнет Рождеством. Могу побиться об заклад, что у вас нет запахов, связанных с Ханукой.

— А как же шекели? — спросил я.

— Могу поспорить на что угодно, что вы были бы рады упразднить Рождество.

— Будьте последовательным марксистом, Сара. Диалектика говорит нам, что евреи никогда не захотят упразднить Рождество: они зарабатывают на нем слишком много денег.

— Я уже заметила, что вы втихомолку смеетесь надо мной. Вы не хотите раскрываться передо мной полностью. Это потому, что сейчас вы находитесь в Англии, а не в Нью-Йорке? Или потому, что вы не желаете походить на тех забавных евреев, которых вы описали в ваших книгах? Почему бы вам не наброситься на меня, оскалив зубы? Вы же делаете это в своих произведениях! В них вы показываете зубы! Однако вы очень хорошо умеете скрывать еврейскую паранойю, которая порождает поносную брань и агрессию, если только она не прикрыта еврейскими шуточками. Почему вы ведете себя как рафинированный интеллигент в Англии и почему так грубы в «Карновски»? Англичане вещают на низких частотах, особенно Мария, она всегда воркует, — это голос зеленых изгородей, не так ли? Должно быть, это очень волнует вас, особенно когда вы хотите забыться, обнажить зубы и испустить звериный вопль! Не беспокойтесь о том, что подумают англичане: они слишком благовоспитанны, чтобы устраивать погромы, — у вас прекрасные зубы, как у всех американцев, покажите им, как вы скалитесь, когда смеетесь. У вас внешность типичного еврея, и никто не ошибется в этом, глядя на вас. Вашу национальную принадлежность вам никогда не удастся скрыть, даже если вы не будете показывать зубы.

— Мне не нужно прикидываться евреем, потому что я и есть еврей.

— Очень остроумно.

— Я не так умен, как вы. Вы слишком умны и слишком глупы одновременно.

— Себя я тоже не люблю, — сказала она. — Между прочим, я думаю, Мария должна была предупредить вас, что она принадлежит к тому кругу людей (если вы вообще знаете что-либо об английском обществе), где принято быть антисемитами. Вам, наверно, доводилось читать английскую литературу?

Я не удостоил ее ответом. Однако я решил пока не уходить, желая посмотреть, как далеко может зайти сестра моей жены.

— Рекомендую начать ваше образование с романов Троллопа[128]. Это поможет сбить с вас спесь и прекратить жалкие попытки приобщиться к английской любезности. Троллоп расскажет вам все о таких людях, как мы. Прочтите «Как мы теперь живем». Это поможет развеять те мифы, которые питают жалкую англоманию у евреев, чем пользуется Мария. Книга походит на мыльную оперу, но главным для вас в этом романе может оказаться сюжет второго плана — рассказ некой мисс Лонгстафф, юной английской леди из высокопоставленной семьи, родители у нее кто-то вроде сельских помещиков-аристократов. Она уже старая дева, которая бесится оттого, что никто не хочет жениться на ней; она не может продать себя на английских брачных рынках и, поскольку твердо намерена вести роскошную жизнь в Лондоне, решает унизиться и выйти замуж за еврея средних лет. Самый интересный отрывок — это описание ее чувств и чувств ее родителей по поводу такого неравного брака и описание поведения этого самого еврея. Я не буду портить вам удовольствие дальнейшим пересказом. Для вас это будет полезным уроком, и результат, я думаю, не замедлит сказаться. О да, я предвкушаю, как разозлит вас чтение этого романа. Бедняжка мисс Лонгстафф признаётся, что оказала милость еврею, выйдя за него замуж, даже если единственной целью ее брака были его деньги, которые она намеревалась заполучить, а дальше — иметь как можно меньше дела со своим супругом. Она нимало не задумывается о том, что представляет супружество для него. Она твердо уверена, что делает ему очень большое одолжение, опустившись вниз по социальной лестнице.

— Просто поразительно, как хорошо вы помните все подробности! Образы романа все еще свежи в вашей памяти.

— Когда я увидела вас сегодня, я сняла этот роман с полки и просмотрела его еще раз. Вы заинтересовались?

— Продолжайте. Как семья героини относится к еврею?

— Да, ее семья — это самое главное, не так ли? Они просто ошеломлены. «Еврей! — кричат они. — Старый жирный еврей!» Она так огорчена их реакцией, что ее открытое сопротивление традициям начинает вызывать сомнения у нее самой. Она вступает с ним в переписку — кстати, его зовут мистер Бреджерт. Он представляет собой довольно бесцветное существо, но человек он вполне порядочный и ответственный — одним словом, преуспевающий бизнесмен. Однако этот персонаж описан в книге точно так же, как и все прочие евреи, то есть такими словами, которые вызовут у вас скрежет зубовный. Думаю, вас особенно заинтересует их переписка и то, как в ней раскрывается отношение большинства людей к евреям, — вы узнаете, как к вам относились здесь уже сотню лет тому назад.

— И это все? — спросил я. — Больше там ничего нет?

— Разумеется есть. Вы знакомы с Джоном Бучаном? Кажется, он процветал во время Первой мировой войны. Думаю, он вам тоже понравится. Вы многое узнаете из его произведений. Я бы рекомендовала вам его только ради нескольких удивительных отступлений от темы. Он безумно популярен в Англии, широко известен как автор приключенческих книг для подростков. Все его книги о том, как белокурые арийцы сражаются с силами зла, которые в огромном количестве представлены в Европе, но при этом соблюдают строгую конспирацию; эти темные силы связаны с евреями-финансистами, которые желают зла всему миру. Ну конечно же, эти белокурые арийцы, победив всех врагов, в конце концов возвращаются в свои поместья. И это устойчивый сюжет. Евреи всегда присутствуют где-то на периферии, мелькая на страницах романа то тут, то там. Я не предлагаю вам читать все эти произведения — это тяжкий труд. Пусть какой-нибудь ваш приятель сделает это за вас. Или пусть Мария прочтет эти романы, у нее куча свободного времени. А вам она может зачитать вслух самые удачные отрывки — для пополнения вашего образования. Суть этих произведений в том, что каждые страниц пятьдесят вы наталкиваетесь на очередное антисемитское высказывание, это как бы реплика в сторону, выражающая общее отношение к проблеме и писателя, и его читателей. Это не так, как у Троллопа, не просто хорошо проработанная идея. Троллоп проявляет интерес к неприятной ситуации — у него это свидетельствует о существовании общественной совести. А эти произведения были написаны не в тысяча восемьсот семидесятом — такие умонастроения живы и до сих пор, даже если Мария не успела предупредить вас о подобных вещах. Во многих отношениях она еще ребенок. Вы знаете, как ведут себя дети, если им хочется уйти от каких-то проблем. Конечно, она может заболтать любого мужчину, чтобы залезть к нему в штаны, — это одна из ее специальностей. И я хочу сказать, она прекрасно умеет это делать. В постели она каждый раз ведет себя как девственница. Я уверена, что благодаря своей природной английской деликатности Мария, ложась в постель с мужчиной, возвращает нас к временам Вордсворта. Я совершенно уверена, что даже супружеская измена приобретает у нее ореол невинности. Общение с Марией превращается в словесные оргии. Она может запудрить мозги любому мужчине, доведя его до смерти, — разве я не права, Натан? Видели бы вы ее в Оксфорде! Для ее бедных наставников общение с Марией было равноценно агонии. Но она до сих пор не говорит вам обо всем, что там происходило. Существуют вещи, о которых не говорят с мужчинами, — следовательно, есть вещи, о которых она не рассказала вам. Мария лжет вам с самыми добрыми намерениями — ради поддержания мира. Однако мне бы не хотелось, чтобы она вводила вас в заблуждение своей лживостью или провалами в памяти, поэтому я считаю своим долгом подготовить вас.