Сорванная карусель - Дмитрий Гришанин

— Ладно заливать, Стьюд! — возмутился Лилипут. — До рассвета ещё добрых два часа — успеем мы к лодке, можешь не беспокоиться. По нашему разговору парни уже догадались, что за перегородкой нас ожидает смертельно-опасный враг, а после того как мы объявим, что там затаилась большая стая людоедов, — они пулей на крышу вскарабкаются. И не надо…— Договорить Лилипуту не удалось. Его пламенный шепот был начисто перекрыт страшным грохотом, зародившимся где-то в середине каминной трубы и через мгновенье достигшим их убежища.

Как вскоре выяснилось, причиной грохота стал трактирщик.

Шиша последним спускался в жерло черного хода. Девять человек, спустившиеся перед ним, уже порядком расшатали скобы лестницы, и тяжелый трактирщик стал той самой последней каплей, которая переполнила запас прочности старой конструкции. На середине спуска одна из скоб под ногой здоровяка с легким щелчком отскочила от стены и лишенный опоры Шиша полетел в темноту, попутно сшибая со стенок дымохода все оставшиеся скобы. Учитывая, что трактирщик навернулся примерно с четырёхметровой высоты, летел вниз в непроглядной тьме и приземлился на пол, заваленный сбитыми им самим скобами, просто чудо, что он ничего себе при этом не сломал.

Падение трактирщика разом разрешило все проблемы. Оно избавило отряд от выбора между предложением Студента и предложением Лилипута — поскольку ведущая на крышу трактира лестница была теперь частично уничтожена, на варианте тихого отступлении можно было поставить жирный крест. После устроенного Шишей тарарама их убежище было однозначно рассекречено и дальше оттягивать атаку не было смысла. Посему, убедившись, что с трактирщиком все нормально, Лилипут со Студентом, ни слова друг другу не говоря, обрушили свои мечи на хрупкую, фанерную перегородку, и за считанные секунды прорубили в ней брешь в человеческий рост.

Маленький отряд, подобно урагану пронёсся по большому залу трактира, не встретив на пути к двери ни малейшего сопротивления. Как и рассчитывал Студент, их неожиданное появление ввергло стаю в лёгкий ступор.

Нынешние хозяева трактира никак не предполагали, что в их тщательно охраняемое логово могут вот так запросто ворваться посторонние. Поэтому в первые секунды все они, раззявив рты, пялились на то, как из-за развороченной каменной стены один за другим выскакивают вооружённые мечами люди и со всех ног бегут к забаррикадированной двери.

Никогда в жизни Лилипут не бегал так быстро. Не жалея ног, он несся через зал к спасительной двери с единственным желанием — как можно быстрее покинуть логово каннибалов. И в своем паническом порыве рыцарь был отнюдь не одинок. Под заинтересованными взглядами доброй сотни людоедов Студенту так же мгновенно расхотелось геройствовать и, позабыв о своём намерении захватить пленника, он кинулся вдогонку за Лилипутом. Ремень и шестеро зуланов в тесной каморке поневоле прислушивались к разговору двух рыцарей — кто-то с самого начала, кто-то застал лишь самый его конец — и услышали достаточно, чтобы догадаться о смертельной угрозе, исходящей от нынешних обитателей трактира. Поэтому, когда они следом за рыцарями выбегали из душной каморки, все их помыслы тоже были целиком и полностью сосредоточены лишь на спасении собственных шкур.

Честь отряда спас Шиша. Своим громким падением вынудив товарищей к немедленному действию, он, тем самым, остался без объяснений, и единственный в отряде совершенно не опасался нынешних обитателей трактира. Он последним покинул каморку и очень удивился, увидев, как проворно друзья улепетывают в направлении двери, ведь по первоначальному плану они должны были сперва расспросить оборванцев о том, что происходит в городе. Но друзья по очень хорошо понятным им и совершенно не доступным пониманию трактирщика причинам жаждали лишь поскорее выбраться из смертельной западни на безопасную улицу. Оставшись в одиночестве среди злобно ухмыляющихся оборванцев, Шиша деловито огляделся по сторонам и едва не разрыдался, увидев к какой хлев эти свиньи превратили его некогда роскошное заведение. Движимый чувством мести, он без замаха ткнул пудовым кулаком в челюсть ближайшему, подвернувшемуся под руку чудику в лохмотьях и, взвалив нокаутированного людоеда на свое могучее плечо, побежал следом за остальными.

Агрессия трактирщика вывела стаю из оцепенения. Люди и гномы повскакивали со своих мест и дружно завизжали. Беглецам даже пришлось с непривычки зажать уши ладонями. Как вскоре выяснилось — этот пронзительный визг для стаи был чем-то вроде грозного боевого клича…

У ведущей на улицу двери маленький отряд ожидал неприятный сюрприз. Единственный выход из трактира оказался буквально погребён под грудой здоровенных гранитных плит.

— Ну ни фига себе кучка! — в отчаянье всплеснул руками Студент, добежав следом за Лилипутом до каменного завала. — Постарались ублюдки — на совесть забаррикадировались. Похоже теперь мы надолго здесь завязнем.

— Ничего, глаза боятся — руки делают, — ободрил друга Лилипут. — Чем охать да ахать, лучше помогай.

Вдвоём они кое-как стащили с верхушки завала первую плиту и едва успели отскочить, когда она с грохотом обрушилась на пол. Дальше подбежали Ремень с зуланами, и следующую плиту ухватило уже восемь рук. Ютангу и троим зуланам без труда удалось приподнять её, пронести несколько шагов и бесшумно прислонить к стене рядом с выходом. Дождавшись второй тройки зуланов, рыцари вместе с ними подхватили третью и через несколько секунд уложили рядом со второй.

Подгоняемые близостью смертельной опасности люди работали слаженно и очень быстро. До того, как аборигены дружно завизжали, они успели перетащить к стене четыре плиты.

Работать под оглушительный визг не было никой возможности. Зажав уши ладонями, они отвернулись от завала и обнаружили, что почти все оборванцы повскакивали со своих мест и теперь нервно переминались с ноги на ногу, словно застоявшиеся на старте жеребцы в ожидании начала скачки. Обычно спокойные и меланхоличные малыши гномы сейчас гримасничали, как заправские шуты, и сотрясали над головами свои огромными боевыми топорами. Стоящие рядом с ними люди скалились на непрошеных гостей, как сторожевые псы на грабителей, и грозили неуклюжими дубинами, в большинстве своём, похоже, состряпанными из ножек расколошмаченных здесь же, в трактире, столов и стульев. Подобное зрелище могло означать лишь одно — стая готовилась атаковать чужаков.

Под визг обитателей трактира Шиша, наконец, добежал до товарищей, но перед тем как прикрыть ладонями уши, аккуратно снял с плеча своего бесчувственного пленника и уложил его у стены рядом с завалом.

Когда пронзительный визг смолк, вся стая дружно ринулась в атаку.

Отряду пришлось разделиться. Студент, Лилипут, Ремень и четверо зуланов, обнажив оружие, бросились навстречу обозлённой толпе. Оставшиеся в тылу двое зуланов и Шиша продолжили расчищать завал, в котором ещё оставалось больше двух десятков здоровенных гранитных плит, и от того, как быстро они втроём управятся с этими «остатками», напрямую зависели жизни всех членов отряда.

С первых мгновений этого сумасшедшего боя семерым защитникам пришлось сражаться на пределе своих физических возможностей. Недостаток в воинской выучке нападавшие (а это поначалу были вооружённые дубинами люди, коротконогие гномы во время совместной атаки чуть подотстали и вынуждены были теперь ждать своей очереди за их спинами) сторицей компенсировали своей безумной яростью. В своём маниакальном стремлении любой ценой опрокинуть, смести, растерзать и растоптать противника безумцы получали ужасные увечья от умело защищающихся воинов, но даже падая на пол и истекая кровью, они продолжали пытаться дотянуться до врага.