Зов Пятиликого. Эхо грядущей бури - Андрей Емелин

ты думаешь, что единственному мужчине, который мне нравится, – тихо прошептала Авена. – Я не позволю того, что другие получали вопреки моей воле?

– Разве тебе теперь не омерзительна такая близость?

– Даже если бы это доставляло физическую боль. Я хочу, чтобы ты получил от меня все, Рейтан. И тебя больше ничего не тянуло вернуться.

Наш поцелуй был долог и казался подобен биению самой жизни, наполняя сердца столь пламенной страстью, что случись ей воплотиться в мире физическом, океаны вскипели бы, да высохли до дна.

Пальцы жадно скользнули по коже. Два дыхания слились в одно.

Растворяясь друг в друге, посреди бескрайней ночи, мы упивались самым древним из доступных наслаждений и даже звезды смотрели в окно завистливо, зная, что никогда им не гореть так же ярко, как пылали наши сердца. Ветер ласкал на мачтах паруса, пытаясь подражать нашей нежности и собираясь позже рассказать всем цветам на свете, о том, что не суждено им повторить чистой красоты этих чувств.

Мы то искрились страстью, то исполнялись неги, купаясь в тусклом свете лампы, невесомые, точно блики, играющие на телах. Не помню сколько раз за ночь блаженство переполняло разум, заставляя его взрываться и собираться вновь, но Авена неизменно исполняла обещанное и позволяла мне не прерывать близости.

Лишь под самое утро, когда простыни стали такими же влажными от тел, как и несущие корабль волны, мы обессиленно уснули, оставаясь единым целым, но так и не сумев насытится друг другом в полной мере.

Глава 16. Осколки разбитых судеб

Корабли неторопливо шли левым галсом, забирая западнее от порта. Должно быть, рулевой собирался совершить поворот и пришвартоваться у причала возле городской стены, поближе к цитадели. Чтобы не попадать в ветровую тень, суда по правому борту отстали, основательно растягивая нашу колонну. Между тем, палуба напоминала прибрежную отмель, наполненную степенными ламантинами. Матросы продолжали работать с парусами, пара вахтенных о чем-то переговаривались на баке, а капитан стоял, облокотившись руками о фальшборт, и смотрел в сторону земли. Однако, лица каждого без исключения оставались противоестественно спокойными, напрочь лишенными эмоций.

Небольшое судно с широкими косыми парусами ловко приближалось бейдевинд, двигаясь почти против ветра, оттого что ему недавно отсигналили флажками просьбу о помощи. Когда расстояние между нами оставалось немногим более сотни метров, подходящий корабль увалился под ветер, развернулись правым бортом, и с его палубы поинтересовались о том, что же этакого у нас приключилось.

Авена не скрывалась. Наложенное заклятие должно было вскоре заставить команду позабыть о случившемся, потому девушка шла спокойно, в который раз восхищая удивительной грацией движений. Пара матросов подготовили ей шлюпку и Авена принялась спускаться по трапу. Вскоре она оказалась на борту быстроходного судна, оттуда донеслось еле слышное эхо отданного приказа, обозначив завершение нашей недолгой встречи. Я же продолжал смотреть на уносящийся вдаль корабль, до боли сжимая кулаки, пока тот не обратился точкой на горизонте.

Уходя, Авена не обернулась пересечься взглядами напоследок, что отзывалось на сердце болью. Впрочем, я догадывался, как тяжело ей самой это далось. Не стоило мне воображать себя могучей воли схимником, способным противостоять любым искушениям, да давать девушке надежду на то, что могу отличаться от ее прошлых мужчин. Точно так же, спустя неделю или две, начал бы сгорать от беспричинной ревности, да понемногу ограничивать свободу красавицы, опасаясь, что однажды она выпорхнет из рук.

– Идем? – тихо позвал иномирец. – Скоро они начнут приходить в себя.

Я кивнул, не спеша, однако, отправляться на нижнюю палубу.

– Каскад, поклянись, что присмотрите за ней. Вы ведь можете. Я знаю.

– С удовольствием бы дал тебе такое обещание, но это зависит не от меня.

– Лучше бы вместо войны, ты поехал с Авеной на этот остров.

– Не трави душу, Пятиликий.

Взглянул на него украдкой. Каскад, как и я смотрел на горизонт, в сторону почти уже пропавшего из вида судна.

– Знаешь, – усмехнулся вдруг иномирец. – Я ведь много про нее читал. У нас в центре подготовки был собран здоровенный такой талмуд. Психологический профиль, биография с архивными фото. Для безопасников это необязательным считалось, конечно. Аналитикам оно надо, внедренцам разным. А нам-то зачем? Но было любопытно.

– Ну и как? Удовлетворил любопытство?

Он сконфуженно улыбнулся и кивнул.

– Хорошо, что вы успели провести время вместе. Она была очень одинока.

– И ты за этим не хотел сперва показывать корабль, где скрывалась Авена? Собирался скрасить ее одиночество?

– Рад бы, но нам нельзя вмешиваться в ваш мир сверх меры.

Люди на палубе начали растерянно озираться, приходя в себя после воздействия магии разума, и мы отправились на нижнюю палубу. Вскоре раздалась команда офицера о том, что следует готовиться к выгрузке, а уже через четверть часа солдат принялись выводить наружу.

Черед нильдхеймов настал в самом конце, судя по всему Ромунд сперва отправился на другой корабль, раньше нас пришвартовавшийся в порту, и вывел воинов черного солнца оттуда.

Льхон встретил меня, как и в день отбытия – безоблачным небом и легким морским бризом. Словно и не проделывал путешествия, показавшегося длиной в целую жизнь.

В этой части порта царило оживление, но лишь благодаря прибывающим войскам, потому оценить изменился ли как-то облик обычных горожан за прошедшее время,       не удавалось. Только зашуганная, исхудавшая собачонка, рычащая из-под старой бочки, напоминала о том Льхоне, из которого меня увезли на Алые острова, – болезненном, усталом и озлобленном от нескончаемой череды невзгод.

Ромунд дождался, пока первые ящики со снаряжением нильдхеймов начнут грузить в стоящую неподалеку телегу, дал какие-то указания вознице, а после повел нас вдоль плотной портовой застройки в сторону цитадели.

Пролеты улиц позволяли взглянуть на ничем не примечательные кварталы, все с теми же ухабистыми дорогами, покрытыми лошадиным дерьмом, да обветшалыми постройками, некоторые из которых по-прежнему не имели крыш. Разве что под самый конец пути я заметил любопытную картину. Солидного вида мужчину в бордовом дублете сопровождала четверка воинов. Трое из них были совершенно обычного вида, в легких кольчугах да нагрудниках, а вот последний являлся нильдхеймом. Судя по всему, разгуливающий по городу воин черного солнца не должен был вызвать лишних вопросов у местных жителей, что значительно облегчало план предстоящего побега. Я уже собирался понемногу отстать от нашей колонны, когда капитан объявил об окончании пути.

Рядом находился длинный двухэтажный барак, одной стороной прилегающий к городской стене. Построив нильдхеймов напротив, Ромунд дал инструкции о правилах временного пребывания в городе.

По его словам, перед отправкой в военный лагерь возле Априла, требовалось дождаться остальных братьев, постепенно пребывающих