Тейлитэ-2. Меч Баа Ци - Алексей Тырышкин

– Народ надо собирать! – прохрипел со своего лежака Мараш. – Это что же делается, берут и людей режут мирных невинных как скот! Всех к оружию звать! Иначе всех так и так положат!

– Да бесполезно, – ответил ему Вахтер, подпрыгивая на кочках, – народ к оружию не приучен, а у этого Ордена такие волкодавы в рядах, они твоих крестьян да лавочников мигом в капусту порубят. Есть у вас тут капуста?

– А где же её нету? – удивился Восолап. – Я такой земли не знаю, где бы капуста не водилась!

– Счастливчик, – сказал Вахтер. – Вот и не ищи такие земли! Дома лучше, я тебе скажу. Ого, гляньте, действительно, нас заметили, погоню учиняют! Гони, гони!

Повозка уже не катилась – летела по тракту в сторону Хорхета, а вслед ей скакало несколько конников Ордена с копьями наперевес.

– Тише ты, а то колеса отвалятся! – орал Мараш, оглядываясь на погоню. Дорога шла ещё несколько сот метров по открытому пространству, а затем заворачивала в начинающийся нестройной порослью колок. Далее высился густой сосновый бор. Мараш уже сидел, крепко держась одной рукой за край повозки. Мотало его изрядно, но он настойчиво шарил по сторонам, отыскал топор и посмотрел на него с оценивающим взглядом.

– Выбрось лучше! – посоветовал Вахтер. – Ещё сочтут оружием…

– Какой ты боязливый, однако! – крякнул Восолап, коротко обернувшись и оценив ситуацию. – Как на ихнего главного мертвяка бросаться меч на меч, так ничо было. А тут сразу погони напужался. Мараш дело задумал – засеку рубить будет, как в колок заедем. И ты ему помогай с малышом!

Едва повозка остановилась на дороге, все мгновенно повыскакивали с нее, точно танковый десант к началу боя. Мараш рубил небольшие деревца как проклятый, не замечая отбитой головы. Умело, когда с одного, когда с двух ударов снося напрочь ветвистые деревца. Восолап тут же клал деревца вдоль дороги – верхушкой к погоне. Вахтер не отставал. Минут пять не прошло, как тракт перегородил настоящий завал. Причем для острастки Мараш еще и сучья демонстративно заострял так, чтобы они смотрели в сторону преследователей – чуть не уследишь и вспорят коню брюхо.

Опять вскочили на повозку и помчали дальше, переводя дух. Они еще останавливались три раза по требованию Мараша – он умел высматривать места, где дорогу особо и не объедешь по густо заросшей обочине и наваливал огромные кучи кустарника. Засеки получались что надо. Как пояснил лавочник, подобным образом издавна торговые люди отбивались от лихих разбойников. Последнюю засеку они завершили к глубокой ночи. Затем решили устроить привал: граница с Хорхетом уже была недалеко. Да и вряд ли кто сунется далеко преследовать в тёмный лес глубокой ночью – немудрено самому заблудиться и остаться навеки, куда уж искать беглецов.

Отвели лошадей с телегой в сторону от тракта, выправили траву за собой, затаились, не разжигая костра. Мараш еще на всякий случай сделал круговую засеку, чтобы в ночной тьме хищный зверь не подобрался.

Уговорились спать по очереди. Первый на пост заступил Вахтер. Он долго задумчиво смотрел в небо, с подозрением глядя на звезды. Как ему казалось, здесь они носили явно декоративный характер и никакими космическими светилами не были. Выстояв положенную смену, Вахтер пнул Восолапа и сказал, чтобы слишком рано не будил Мараша: тот раненный и вообще, колдуну полагается в две смены пахать, поскольку он колдун поганый.

Лег спать и сразу провалился в сон.

Он снова был в Изнанке. Но вот блеснул яркий луч в фиолетово-синем сумраке и показался проход во Вселенную. Баа Ци немедленно рванул туда, погрузился в переходное поле… И вот он в Мироздании! Усталый, голодный и донельзя злой на всех и вся. А вокруг кружат мириады звезд и блеск их нестерпим для голодного взгляда существа, отвыкшего от человеческой пищи, долгие годы насыщающего себя искрящейся тнете плотью тварей Изнанки. И он – не зная, как, не понимая, каким образом, мгновенно скрутился в тончайшую нить, и эта нить ударила в ближайшее светило, высосала из него полностью всю энергию, пожрала и отправилась далее, жрать и кромсать. Жадно и уже полностью отключив сознание. Какие-то существа лезли помешать, но они были слишком медленными, слишком тупыми и слабыми. Легионы их гибли от легких усилий воли Баа Ци.

И вот за ним уже остается огромная пустота сожранного Мироздания. И он стремится далее, аппетит лишь разгорается с неистовой силой после каждой поглощенной планеты, газового гиганта… всего, что имеет хоть какое-то физическое воплощение. Он смеется. Он торжествует. Он всесилен.

А потом его атакуют огромные стаи космических четырехглазых рыб, насылая волны смертоносной плазмы. Но плазма сожрана, и начинается избиение осмелившихся встать на пути великого Баа Ци. И он пропускает впервые за всё время атаку – мощную, смертоносную и хитрую. Сколько в ней скрыто силы и умений! Но то, что в иных вгоняли годами тренировок, все эти умения у Баа Ци давно в крови. Они его мысли и его воля. Баа Ци отыскал взглядом строптивую цель меж рядами странных существ с тремя головами, космическими рыбами, подобиями людей в зеркальной чешуе… Там, среди всего этого воинства уже приговоренного им к неминуемой смерти, стояла обычная человеческая фигурка.

Это была девушка. Она подняла руки ударить, и он ударил ранее, но ещё ранее, узнав её, перевел смертоносный пучок разрушительной энергии с головы в левую руку. Единственное, что сумел.

Перед ним была Тетет. Перед ним происходило то, что случилось в Зиянии много миллионов лет назад, виденное им в памяти Эрферет Тетет – но её глазами. Сейчас он наблюдал картину глазами твари Изнанки.

Тетет скривилась от боли, кутаясь в черный искрящийся плащ, и в это время на Баа Ци дружно насела вся армия – лишь для того, чтобы в мгновение ока превратиться в пепел. И только один боец выжил, стремительно удаляясь прочь. Тетет. Эрферет Тетет.

– Чего-то наш спутничек расстонался во сне, – недовольно сказал Мараш. Вахтер что-то кричал, не просыпаясь, дёргал ногой и шлепал по доскам ладонью. – Может, разбудить, может, плохо ему. А, колдун, чего скажешь?

– Пусть дрыхнет, – сказал Восолап, глядя в сторону тракта. – Спящих дурным сном будить всеми науками человекознатными заказано. От неожиданности и помереть может. Сердце остановится и всё. А то и Околесица случится.

Неподалеку хрустнула ветка. Спутники разом напряглись и затаились. Раздался еще один хруст. Взоржали с испугу лошади. Потом раздались тяжелые шаги и в предрассветных сумерках Восолап с Марашем увидели большого медведя.

– Сторожевой медведь Ордена! – узнал зверюгу Восолап. – Они по границам шастают и всё что мимо тракта движется жрут! Вот и смертушка к нам пришла! Оххх… Как могли забыть про них?

Медведь шумно вдохнул воздух и повел мордой над сучьями засеки, прикидывая, видать, хватить ли прыти преодолеть преграду и ворваться в убежище таких неподатливых, но таких вкусных людишек. Восолап завопил от страха, Мараш начал быстро строгать рогатину. Его сын тоже проснулся от суеты и криков, спросонья рванул прочь, Восолап еле успел его удержать.