Возвращение Амура - Станислав Федотов

Словно уловив его мысли, Вагранов подошел, присел возле на корточки, представился:

– Поручик Вагранов. Увидел ваше крушение и подумал, что рановато вам отдавать богу душу…

– Я тонул? – Остин резко сел и, охнув, схватился за перевязанную тряпкой голову.

– Да вы, можно сказать, уже утонули. По крайней мере, я вас вытаскивал со дна реки.

– Thank you very much. Благодарью, – Остин протянул Вагранову руку. Поручик пожал ее.

– Не стоит благодарности. Не сомневаюсь, вы поступили бы так же. А теперь я хотел бы узнать, кто вы. Если не ошибаюсь, англичане?

Из кустов, видневшихся за костром, вышла Хелен. Ричард вместе с Ваграновым проследил взглядом ее путь до костра и только тогда ответил:

– О да! We are subjects… Ми есть подданные of Great Britainʼs queen… королевы Великобритании, my name is Остин. – Для подтверждения он ткнул себя пальцем в грудь. – Ричард Остин. My wife is Хелен. Ми есть travellers… путешественники and geologists. Do you understand this word – geologist?[50]

– Где-то слышал, – усмехнулся Вагранов, догадавшись. Он поднялся и помог встать Ричарду. – А документы на путешествие и геологические исследования у вас имеются? Я, знаете ли, при исполнении, обязан проверить.

– Да-да, of course[51]. – Остин огляделся, видимо, в поисках своих вещей; не найдя, растерянно обшарил карманы, обнаружил только бумажник и развел руками: – Ви знаетье, мистер Вагранофф, оньи, probably[52], утонульи… instead of… вместо менья. – Он грустно улыбнулся своей шутке.

Но Вагранов на шутку не откликнулся:

– В таком случае, мистер и миссис… э-э-э… Остин, я обязан препроводить вас в Иркутск.

Поручик пошел к костру, Остин шагнул за ним:

– No, мистер Вагранофф, это есть неправильно, нам надо на Амур. Нас будут ждать.

– Кто вас там будет ждать? – обернулся поручик. – Китайцы?

– Нет, не китайцы, – вмешалась в разговор женщина. – Нас будет ждать корабль, господин Вагранов. Мы не знаем, какой именно – английский, французский или американский, – но он обязательно будет. Мы должны вернуться в Европу.

– Ничего страшного: не дождется и уйдет. А вы вернетесь: мы вас отправим в Петербург, а там и Европа неподалеку. Так что не пропадете. Вы, Алиша, по-моему, вообще нигде не пропадете.

Хелен вскинула голову:

– Вы обознались, господин поручик. Я – миссис Остин.

– Ничуть в этом не сомневаюсь, – засмеялся Вагранов. – И его превосходительство засвидетельствует вам в вашем новом качестве свое почтение.

Хелен вспыхнула и отвернулась. Остин понял, что это – конец, операция провалена окончательно и бесповоротно. Надо вернуть хотя бы деньги, потраченные на плот и наем плотовщиков. Он сказал об этом Хелен, попросив объясниться с Казаковыми. Она сначала отмахнулась, но Ричард напомнил ей слова сэра Пальмерстона, и Хелен смирилась.

– Мастер Евлан, – обратилась она к старшему Казакову, – наш сплав не состоялся, поэтому будьте добры вернуть деньги.

– Каки таки деньги? – удивился Евлан.

– Что за деньги? – поинтересовался поручик.

– Семьсот рублей за плот и пятьсот за сплав. Всего тысячу двести рублей.

Евлан открыл было рот, но поручик остановил его:

– Минуточку, господа хорошие. Мистер Остин, плот заказывали вы?

– Он заказывал, – прогудел Евлан. – Штоф водки выставил.

Остин кивнул, соглашаясь.

– Плот был сделан, и вы его одобрили, – продолжал Вагранов, даже не спрашивая, а утверждая. Хелен перевела его слова, и Ричарду ничего не оставалось, как снова кивнуть. – Работа должна быть оплачена, так что семьсот рублей долой. Дальше. Есть такое понятие – форс-мажор…

– Это чё за зверь? – поинтересовался Богданов, хранивший до того стеснительное молчание.

– Это, Кирик Афанасьевич, не зависящие от исполнителя неодолимые препятствия. Евлампий Тимофеевич, ты говорил заказчику про такие скалы, как этот Чертов Куцан?

– Как не говорить! – отозвался Евлан.

– А он что?

– Дык, ничё, грит, где наша ни пропадала.

– Так и сказал?

– Ну, вроде того. Они с дамочкой побалаболили промеж себя, и она сказала.

– Какие тогда претензии? – спросил Вагранов у Хелен. Та отвернулась и промолчала.

Остин взял Вагранова под руку и отвел в сторону:

– Сэр, I swear.. я кльянусь: я имьел все докумьенты! Слово джентльмена!

– Не извольте уговаривать, господин хороший. Здесь не частная лавочка, я – человек государственный и не могу преступить закон. А закон требует, чтобы у вас на руках были документы и разрешение. Думаю, как джентльмен вы меня понимаете. Так что собирайтесь в путь-дорогу, сэр, вместе с вашей миссис – как ее? – Хелен Остин! Кстати, скажу вам по секрету, – Вагранов с заговорщической улыбкой склонился к уху англичанина – Она совсем не изменилась с той поры, как была на Кавказе просто Алишей.

1

Тарантас, запряженный парой коней, пылит по дороге, петляющей между сопками, разбежавшимися длинными зелеными волнами по широкой долине, окаймленной по всему горизонту горными хребтами, отдельные снежные вершины которых странно выглядят в солнечный сухой и жаркий день.

Гребни сопочных волн кое-где пенятся темнохвойником, зато их подножья и распадки весело играют разнотравьем, густо перемешанным луговыми и лесными цветами.

Над всей этой упоительной красотой невесомым паутинным пологом висит звенящая тишина, сотканная из пения цикад и жаворонков, скрипа колес тарантаса и равномерного глуховатого перетопа лошадиных копыт, негромких разговоров верховых казаков, едущих впереди и сзади тарантаса, и сладкого посапывания сморенного жарой Васи Муравьева, прикорнувшего рядом с генералом, который самолично правит упряжкой.

Э-эх, благодать! Так бы ехать и ехать до самого краешка земли, наслаждаясь чистым воздухом и покоем. Генерал давно уже снял свою полевую фуражку, расстегнул мундир и рубашку и с удовольствием подставил грудь легким наплывам душистой прохлады, иногда приходящим с лугов.

Один из казаков авангарда, урядник Аникей Черных, придержал коня, поравнялся с тарантасом.

– Ваше превосходительство, однако, ктой-то встречь бежит. Одноконь…

Остановились, прислушались. И верно: издали донесся дробный стук копыт, а через мгновенье из-за поворота, скрытого подступившей к дороге тайгой, выскочил всадник на лошади, идущей наметом.