Мое непослушное сердце - Сьюзен Элизабет Филлипс

Лили улыбнулась, на секунду забыв о собственных горестях.

— Мне не нравилось, как она обращается с детьми, — пробормотал Кевин. — А он доводил Троя до умопомешательства. Какая разница, как косить траву: по часовой стрелке или против?

— Она ничего не имела против детей. Просто в отличие от Молли не раздавала направо и налево печенье каждому сорванцу, который заглянет в кухню.

— Старая ведьма гоняла их, как тараканов. Видите ли, у нее времени не хватало рассказать детишкам сказку!

Неужели это так трудно? Если малыш хочет послушать сказку, стоит отложить чертову бутыль с лизолом и посидеть с ним!

— Что-то я не слышала, как кто-нибудь из ребят просил миссис Хьюберт рассказать сказку!

— А вот Молли просили, да еще как!

— Верно.

— И что это должно означать?

— Ничего. — Кевин открыл крышку на банке с печеньем, но тут же снова закрыл, вспомнив, что сам покупал его в кондитерской. Пришлось полезть в холодильник за пивом. — А ее муженек еще хуже. Я на стенку полез, услышав, что он запрещает мальчишкам играть в футбол на площади. Слайтерин.

— Правда, взрослым гостям пансиона нравились Хьюберты, — заметила Лили.

— Потому что у них нет детей, как у обитателей коттеджей.

Кевин предложил матери пива, но она отказалась и налила себе воды.

— Я рада, что О'Брайены остались еще на неделю, — заметила она, — но жаль, что Коуди и девочки Креймер уехали. Новые детишки — просто чудо. Я вижу, ты купил еще несколько велосипедов.

— Совсем забыл о малышах. Нам не хватало детских, с большими колесами.

— А детей постарше не уведешь от баскетбольного обруча. И ты правильно сделал, наняв охранника.

— Некоторые родители слишком беспечны.

Кевин отнес пиво к столу, уселся и нерешительно взглянул на Лили. Он слишком долго откладывал объяснение.

— Я благодарен тебе за то, что согласилась помочь.

— Рада слышать, но мне не хватает Молли. С ней веселее.

— Я так не считаю, — буркнул он. — Нам и без нее хорошо.

— Не правда. Мальчики О'Брайен все время жалуются, старички постоянно ее вспоминают, а ты ходишь злой и угрюмый, — возразила Лили. — Кевин, прошло две недели. Не думаешь, что пора вернуть ее? Мы с Эми и Троем приглядим за лагерем.

Неужели она не понимает, что он уже обдумывал это?

Ничего на свете ему не хотелось сильнее, но он не мог этого сделать, пока не решит, что пришло время остепениться и стать солидным женатым человеком.

— Это было бы несправедливо.

— По отношению к кому?

Кевин попытался содрать этикетку с бутылки.

— Она призналась мне… у нее определенные чувства…

— Ясно. А у тебя их нет.

Какое там нет! Море! Океан! Он не знал, что с ними делать!

И все же ничто не заставит его забыть о главном.

— Может, лет через пять-шесть все изменится, но сейчас я должен думать о карьере. И будем реалистами: ты представляешь нас с Молли вместе до конца дней наших?

— Конечно.

— Брось! — отмахнулся Кевин, вскакивая. — Я спортсмен-профи! Веду активную жизнь, а она ненавидит спорт.

— Для того, кто ненавидит спорт, она прекрасно тренированна.

— Тут ты права.

— Прекрасно плавает и ныряет, как чемпионка.

— Наследие летнего лагеря.

— Здорово играет в софтбол.

— Летний лагерь.

— Все знает о футболе.

— Лишь потому, что…

— Играет в сокер[36].

— Только с Тесс.

— Изучала восточные единоборства.

Он совсем забыл о приеме кунг-фу, которым Молли попыталась уложить его прошлой зимой.

— И сказала, что была членом школьной теннисной команды.

— Тем более. Ненавижу теннис.

— Вероятно, потому, что сам в нем не силен.

Интересно, откуда Лили это знает?

Она одарила его сочувственной улыбкой.

— Думаю, нелегко тебе будет найти другую такую же умную, спортивную и безрассудно смелую женщину, как Молли Сомервиль.

— Хочешь пари, что она не согласится на затяжные прыжки с парашютом?

— Хочу. Бьюсь об заклад, она согласится.

Кевин даже себе казался капризным, надутым и глупым. И Лили права насчет парашюта. Он уже почти слышал вопли Молли, которую собственноручно вытолкнет из самолета. Но ей наверняка понравится, как только раскроется парашют.

И все же ему до сих пор не по себе из-за того, что она имела глупость влюбиться. Черт возьми, ведь с самого начала было ясно: вместе им не быть. Так что он ее не обманывал и ничего не обещал. Черт, они почти не разговаривали, разве что в самом конце кое-что изменилось…

Во всем виноват секс. И с Молли ничего не случилось бы, если бы не его постыдное влечение. Он не сумел совладать с собой, наверное, еще и потому, что они изо дня в день были рядом, спали под одной крышей. И кто его осудит?

Кевин вспомнил, как она смеялась. Какой мужчина не захотел бы ощутить этот смех своими губами? А эти серо-голубые глаза с манящей раскосинкой, посылавшие недвусмысленный сексуальный призыв… У него сразу вылетали все мысли, кроме одной: поскорее уложить ее в постель.

Но Молли знала правила, и никакой, даже самый потрясающий секс в наше время не служит гарантией. И к черту тот бред, который она несла насчет его боязни эмоциональной и душевной близости с кем бы то ни было. У него есть друзья. Близкие. Кэл и Джейн Боннер. И других ему не надо.

Друзья, с которыми он не общался несколько месяцев.

Кевин взглянул на Лили. Может, потому, что сейчас было поздно и он несколько размяк, слова сами сорвались с языка. Такой откровенности он от себя не ожидал.

— У Молли сложилось обо мне несколько странное мнение, которого я не разделяю.

— Какое именно?

— Она думает… — Он отставил пивную бутылку. — Она считает, что я эмоционально черств.

— Ну уж нет! — взорвалась Лили, угрожающе блеснув глазами. — Какая несправедливость!

— Да дело в том…

— Ты сложная натура! Господи, будь ты в самом деле бесчувственным, в два счета избавился бы от меня!

— Я пытался…

— Похлопал бы меня по плечу и пообещал прислать открытку на Рождество. Мне пришлось бы тогда уехать. Но ты слишком совестлив, чтобы пойти на такое, хотя в результате тебе было нелегко, — Ты очень добра, но…