Воды Дивных Островов - Уильям Моррис

Омрачилось лицо Заряночки, и молвила она: «Что заставило тебя передумать, матушка? Что, ответь!» Отвечала Абундия: «Боюсь я за твоего возлюбленного: вдруг лицезрение лица твоего окажется для него непосильным испытанием? Но когда пробудет он в лесах целый день, и поговорю я с ним о том о сём и утешу надеждой на скорое с тобою свидание, надо думать, окрепнет он и сможет пройти милю-другую, чтобы отыскать тебя, и сперва найдёт дом твой, а потом и тебя саму. Так послушаешься ли ты наконец? Нет, ежели не можешь ты не разрыдаться, так я укроюсь в чаще до тех пор, покуда не успокоишься, упрямица!» Заряночка улыбнулась сквозь слёзы и ответствовала: «Молю простить мне моё упрямство, матушка; я тотчас же и уйду и даже не оглянусь напоследок». – «Нет, – возразила Абундия, – торопиться ни к чему: сейчас я займусь недужным и опробую на нём свои снадобья. А ты перейди ручей, босоножка, и на том берегу, у подножия рябины, найдёшь ты медовые соты и белый хлеб и деревянную крынку козьего молока. Выкупайся, коли хочешь, и принеси всё сюда; а затем войдёшь ты в пещеру и приложишь свежую свою щёку к изнурённой щеке своего избранника, а потом посидим мы тут у журчащей воды и подкрепимся; и, наконец, войдёшь ты снова в пещеру и поцелуешь недужного напоследок, а затем и в путь. Но скажи мне, вполне ли уверена ты, что отыщешь дорогу назад?» – «Да, всенепременно, матушка, – сказала Заряночка, – достаточно прожила я в лесу, чтобы не заблудиться; а теперь исполню я твою волю». И лёгкой поступью сбежала девушка в траву и прошла вдоль ручья, покуда не отыскала заводь с пологим берегом, подходящую для купания, а потом прихватила снедь и вернулась к хозяйке леса. Тут подруги присели рядом и поели и попили, а вода журчала у их ног. Когда же с трапезой было покончено, Заряночка заглянула в пещеру, поцеловала нежно спящего и вышла неслышно, и постояла минуту перед лесной хозяйкой и молвила: «Скажи мне вот что, матушка: когда он придёт?» – «Завтра, – отвечала Абундия. – И присоветовала бы я тебе оставаться в четырёх стенах и дожидаться его там, чтобы беды не приключилось; ибо силы ещё не вовсе к нему вернутся». Заряночка повесила голову и ничего на это не ответила, а затем молвила: «Прощай, лесная матушка; благословляю тебя». Затем подхватила она лук и поспешила в леса, а Абундия постояла на месте, глядя ей вслед, покуда не скрылась девушка в чаще, а затем повернулась и ушла в пещеру.

Хозяйка леса постояла над Артуром минуту-две, а затем наклонилась и прошептала юноше на ухо некое слово, и тут же заворочался он на постели и приоткрыл глаза, но тут же перекатился на бок, словно для того, чтобы снова уснуть. Но Абундия потрясла его за плечо и сказала звонко: «Нет, рыцарь, нет; или недостаточно ты спал? – или вовсе нечем тебе заняться?» Артур же сел на постели и протёр глаза; лицо же его снова обрело здоровый цвет. И обвёл он взглядом пещеру, и взгляд его был спокоен и тих. Увидев же рядом с собою хозяйку леса, заговорил Артур слабым голосом, в котором, однако, не звучало ни яростного гнева, ни одержимости: «Так где же я? И кто ты, почтенная женщина?» Отвечала она: «Ты – в лесной пещере, а я, помимо всего прочего, твоя знахарка, а ты, сдаётся мне, не откажешься поесть-попить». Просиял Артур и кивнул в знак согласия, и она принесла ему молока, и напился он жадно и вздохнул с облегчением; Абундия же улыбнулась ему и принесла ему хлеб и мёд, и он поел и попил ещё, а затем прилёг и крепко заснул. Она же позволила ему проспать часа два, не больше, а затем снова его разбудила; и снова спросил он, где находится и кто она такая; Абундия же ответила, как прежде. И сказала она ещё: «Теперь вставай, на что сил у тебя вполне достанет, и возьми вот эту одежду, что красива и чиста, и ступай умойся в ручье и возвращайся ко мне; а тогда мы побеседуем, и ты расскажешь мне обо всём, что с тобою случилось, и, может статься, я расскажу тебе о том, что случится с тобою в будущем». С этими словами Абундия подошла к сундуку, что стоял в углу пещеры, и добыла из него рубашку, и чулки, и башмаки, и сюрко, и капюшон из превосходного чёрного полотна, и золочёный пояс, и отличный меч в алых ножнах, и молвила: «На первое время для тебя и эти сойдут, так что бери и одевайся, и снова станешь ты похож на оруженосца, ежели уж не на рыцаря».

Засим поднялся Артур, словно во сне, и вышел; и заметила лесная хозяйка, что на груди у юноши что-то поблескивает, и разглядела, что на шее гостя висит чудесное сапфировое кольцо Заряночки; засим улыбнулась она и молвила про себя: «Ну и хитра же доченька моя дорогая! Ну что ж, значит, много слов тратить не придётся!» И стала она дожидаться возвращения юноши.

И вот возвращается Артур, облачённый в роскошные одежды и перепоясанный мечом; и захлопала в ладоши хозяйка леса и воскликнула: «Вот теперь ты и вправду недурён собою и воистину способен порадовать видом своим прекрасную даму!»

Но брови у юноши сошлись, и глядел он сердито и мрачно, и молвил он: «Что значит эта игра? И где взяла ты кольцо, что висит у меня на шее? И кто ты и для чего принесли меня сюда?»

При этих словах свирепо воззрился он на Абундию, держа кольцо на ладони. Но ответствовала лесная хозяйка: «Слишком много вопросов, о, пригожий юноша! Но я, пожалуй, отвечу: игра эта для того, чтобы исцелить тебя и утешить, ибо мучили тебя недуг и горе. Что до кольца, это тебе оно дано, а не мне. Однако вот что скажу я тебе: доводилось мне видеть этот перстень на пальце у прекрасной девы, что живёт в лесной стране тут неподалёку. А что до того, кто я такая, так много же времени заняла бы повесть, кабы вздумала я рассказать тебе всё; но вот чему поверь до поры, я – госпожа и владычица здешних мест и наделена немалою властью среди народа моего и во владениях моих. А что до того, зачем тебя сюда доставили, так это я принесла тебя, потому что лучшего дома для недужного поблизости не нашлось».

Долго стоял Артур, рассматривая кольцо, что лежало у него на ладони, и, наконец, положил руку на плечо лесной хозяйки, заглянул в лицо ей умоляюще и молвил: «О матушка, если и впрямь наделена ты немалой властью, яви же ещё и милость и сжалься надо мною! Ты зовёшь меня юношей; таковым я, надо думать, и кажусь в сравнении с тобою; но скажу я тебе, что уже пять долгих лет ничто мне на свете не мило, и ни о чём помыслить я не могу без отвращения; и истерзала меня тоска и иссушила мою молодость, так что увядает она и меркнет до срока и обращается в ничто. О, ежели обладаешь ты немалой властью, отведи меня к ней, чтобы хоть раз ещё увидеть мне её перед смертью!» С этими словами юноша бросился перед Абундией на колени, и поцеловал край её платья, и разрыдался. Но хозяйка леса заставила его встать и поглядела на него благодушно, как пристало доброй старушке, и молвила: «Нет же, нет, не так уж и трудно меня растрогать и склонить к помощи, не надо ни горячих молений, ни слёз; а долее нам тут медлить незачем, так что ежели пойдёшь ты со мною, мы отправимся искать деву, что прежде носила это кольцо, хотя как оно к тебе попало, откуда мне знать? Равно как и не знаю я, в самом ли деле владелица кольца – та, которую ты ищешь. Но скажу я тебе сразу, что дева эта – дорогая моя подруга».

Тут Артур заключил хозяйку леса в объятия, расцеловал её щёки и благословил её, Абундия же расхохоталась над ним и молвила: «Нет, прекрасный сэр, ежели так ты обходишься с засохшей веткой, как же обойдёшься ты с благоуханным цветком?» И смутился юноша, и взыграло его сердце от тайной надежды.