Шаги в темноте. Убийство Адама Пенхаллоу - Джорджетт Хейер

– Без каких-либо условий, отец?

Пенхаллоу покачал головой:

– Нет, ферма не является частью поместья. Я купил ее для тебя, и владеть ею будешь только ты.

– Мне известно, что она не входит в поместье. Я имел в виду другое.

– Я знаю, что ты имел в виду. Нет, никаких условий.

Барт покраснел от удовольствия.

– Как ты добр, отец, – хрипло пробормотал он. – Но я попадаю в дурацкое положение. От Лавди я не откажусь ни за что на свете.

– Я же сказал тебе, мне наплевать, что ты станешь делать после моей смерти. Все, о чем я прошу тебя, – немного потерпеть.

В голове у Барта возникло смутное подозрение.

– Но я своего намерения не изменю, – заявил он.

Пенхаллоу еле заметно улыбнулся.

– Ничего страшного, мой дорогой. Если ты передумаешь, я буду только рад. Если же нет – от вас не убудет немного подождать. Вы же еще так молоды.

Барт встал с кровати.

– Я подумаю об этом, – нерешительно произнес он.

– Правильно. Подумай, мой мальчик, – кивнул отец.

Когда Барт ушел, Пенхаллоу с довольным смешком откинулся на подушки. Он считал, что видит сына насквозь, и был уверен, что сумел предотвратить катастрофу. Его забавляло, как легко ему удалось обезоружить самого упрямого из сыновей. У Барта было доброе сердце, и, как бы ни ловчила Лавди, вряд ли он захочет омрачить последние дни своего отца.

Однако ловчить она не стала. Пока Барт говорил с Пенхаллоу, Лавди ждала его у двери в сад. Увидев, что он расстроен, вопросительно взглянула на него. Взяв ее за руку, Барт коротко бросил, что им надо поговорить. Лавди последовала за ним, хотя ее ждала хозяйка. В саду они уединились в укромном уголке, который часто служил им прибежищем, и там Барт, обняв Лавди за талию, рассказал ей о беседе с отцом.

Лавди моментально оценила ум и хитрость старика. Она была уверена, что попытки разжалобить Барта являлись чистым притворством, но не подала виду, поскольку тот поверил, что отец его стоит у края могилы, и был явно расстроен этим обстоятельством. Сама она считала, что Пенхаллоу протянет еще много лет, а теперь, когда узнал всю правду, ни за что не отдаст Барту Треллик, чтобы связать его по рукам и ногам. Этой мыслью она осторожно поделилась с Бартом. Нахмурившись, он какое-то время размышлял и наконец произнес:

– Ну, если он не умрет и не отдаст мне ферму, мы можем просто сбежать. Я нисколько этого не боюсь, надеюсь, ты тоже. Я все равно получу ее. Он мне так прямо и сказал. Видишь ли, Лавди, отец, конечно, старый черт, но я все-таки его любимчик. Он всегда был со мной честен, и я просто не мог не пообещать ему подождать с женитьбой. Это было бы непорядочно. Отец знает, что я не откажусь от тебя. Но вечно ждать я тоже не смогу.

Барт крепко обнял Лавди и, потрепав по щеке, поцеловал.

– Моя девочка, если ты согласна рисковать, я готов сжечь все корабли и жениться на тебе хоть завтра!

– Нет, – ответила она, осознав, какими крепкими путами стреножил их Пенхаллоу.

Она не слишком верила обещаниям старика оставить Барту ферму независимо от его матримониальных планов. Он крутил своим сыном как хотел, и ему ничего не стоило нарушить данное слово. Лавди ненавидела этого старикашку, но постаралась скрыть свои чувства. Склонив голову на плечо Барта, она застенчиво спросила:

– Значит, меня прогонят?

– Нет, конечно же нет!

Лавди взяла Барта за руку.

– Он тебе обещал, любовь моя?

– Нет, не обещал, но он отлично знает, что без тебя я здесь не останусь и дня!

Она замолчала, обдумывая ситуацию. Потом заставила Барта повторить все снова: как отец набросился на него, а потом вдруг смягчился, как он произнес, что Барт волен делать, что хочет, но только после его смерти. На этом месте она перебила его, заметив:

– Все это немного странно.

– По правде говоря, старик сильно сдал.

Лавди поняла, что́ задумал Пенхаллоу. Нет, из Тревеллина ее не выгонят. Она нужна для осуществления его коварного плана. Старик прекрасно знал своего сына и решил разыграть сразу две карты, каждая из которых ставила крест на ее мечтах выйти замуж за Барта. Пенхаллоу рассчитывал на то, что у сына лопнет терпение. Лавди не была склонна к сантиментам. Жизненный опыт подсказывал ей, что если она допустит Барта к своему телу, потом он вряд ли захочет жениться на ней. Правда, Барт молод и горяч, и если она станет водить его за нос, он рано или поздно найдет ей замену. Лавди не испытывала иллюзий относительно его супружеской верности, однако была уверена, что сумеет удержать его, и из всех загулов он будет неизменно возвращаться к жене, как его отец возвращался к своей Рейчел. Но надеяться на то, что он будет хранить верность женщине, которая не принадлежит ему ни по закону, ни фактически, нельзя.

Лавди захлестнула ненависть к Пенхаллоу, который переиграл ее с такой дьявольской хитростью. Ее так и подмывало уговорить Барта бежать с ней из дому, но даже в сильнейшем смятении чувств она была не способна отбросить благоразумие. Ощутив, что Лавди дрожит, Барт спросил:

– Что с тобой, милая?

– Ничего.

Сжимая ее в объятиях, он почувствовал, что не может больше сдерживать страсть.

– К черту папашу! Может, не будем дожидаться, девочка моя?

Лавди покачала головой. Ее чувство к нему было более глубоким, чем его страсть, но интуиция подсказывала, что без поддержки отца Барт вряд ли заработает себе на жизнь. Лавди была знакома с нищетой не понаслышке, страшилась ее и хорошо представляла, каким пагубным образом она может подействовать на человека такого склада, как Барт.

– Подождем немного. Все может случиться.

– Последнее дело желать смерти собственному отцу. А получается, что мы этого хотим, – скривившись, произнес Барт.

Лавди промолчала. Для нее смерть Пенхаллоу стала бы подарком судьбы.

– Кстати, он ведь может и передумать. Когда узнает тебя получше.

Лавди не разделяла его оптимизма, но не возражала. Ей нужно было все обдумать.

Вопрос остался открытым. Пенхаллоу торжествовал и вел себя необычно мягко и доброжелательно.

Барт все рассказал брату, и Конрад согласился, что Джимми давно пора намять бока. Однако он был настолько против этой женитьбы, что дружба их дала трещину, лишь подтвердив подозрения домочадцев относительно намерений Барта. Пенхаллоу поделился новостями только с женой с единственной целью переложить вину на ее хрупкие плечи. Зачем она приблизила к себе Лавди, дав той повод вообразить о себе черт знает что? Сидела бы девчонка в кухне, и Барт в ее сторону даже не поглядел бы. Фейт отказывалась верить, но узнав, что слухи о женитьбе – не домыслы Юджина и Барт во всем признался, ударилась в слезы. Муж разъярился и запустил в нее книгой. Нанесенный ущерб был не так уж велик, однако Фейт настолько оскорбляло малейшее насилие, что она чуть не упала в обморок. Пенхаллоу посоветовал ей глотнуть виски, но Фейт, содрогнувшись, чуть слышно прошептала: