Глаза истины: тень Омбоса. Часть 1. На тропе возмездия - Ростислав Соколов

Да и эти проклятые артефакты, которые сейчас лежат на столе Ряховского. В чем их смысл? Ритуальные предметы? Или же детали каких-то устройств?

Больше всего Марго настораживал сам мотив сеттитов. Чем дольше она принимала участие в этом необычном расследовании, тем больше сомневалась, что федералы имеют дело с кучкой фанатиков. Для безумцев они уж больно ясно и четко мыслили и умели планировать далеко наперед. Последние сомнения в этом развеял прорытый культистами тоннель, соединивший Триумф-Палас, Лубянку и кладбище. Они все спланировали и приготовили заранее. Даже не несколько месяцев назад, а не меньше нескольких лет. Тогда почему они привели свой план в действие именно сейчас? И неужто за всем этим скрывался банальный акт устрашения? Тогда зачем ограничиваться ФСБ, а не попытаться проникнуть сразу в Кремль? В этом свете план сеттитов начинал казаться то слишком простым и приземленным, то, наоборот, слишком усложненным. Как будто им было нужно попасть именно сюда. Но почему? Может, убийство её отца, федерала из поезда и Нефедова преследовали куда более масштабные цели, чья суть им пока неведома? А если раскрыть эту самую суть, то удастся продвинуться в деле их поимки?

Неожиданно Марго поняла, что настолько сильно задумалась, что даже упустила из виду разгоревшуюся рядом с ней бурную дискуссию. Видимо, Ряховский стал отстаивать свою версию о липовых культистах, пока Ковальский с Алисой пытались убедить начальника в её несостоятельности. Первым, однако, не выдержал Ратцингер.

– Господа и дамы! – гаркнул он, заставив всех притихнуть. – Вы можете и дальше ждать и надеяться на чудо. Что на вас снизойдет озарение и ваши безумные фантазии совпадут с реальностью. Вы можете потратить время на все ваши проклятые вскрытия, экспертизы, допросы и внутренние проверки. На сопровождающую их бумажную волокиту. И это все продлится месяцы, если не годы, за это время сеттиты окончательно уйдут в подполье еще на несколько десятилетий. Или…

Ратцингер намеренно замолчал, выдерживая паузу, которую вскоре нетерпеливо нарушил Ковальский:

– И каков наш второй вариант?

– Или вы можете выслушать меня и продвинуться дальше.

– С чего мы должны вам верить?

– Потому что, как вы уже сообразили, я совершенно непричастен к сговору с сеттитами. И обладаю сведениями, которые могут помочь вам отыскать Орден. Вы ведь этого хотите?

– Не уверен, что понимаю вас. Если вы ею обладаете, то почему раньше не сказали?

– Потому что вчера вас интересовала информация о ячейке сеттитов, расквартированной в Москве. Ею я, разумеется, не обладал. Но я знаю, как вычислить самую центральную ячейку Ордена Сета во всем мире.

После его слов в кабинете на минуту повисло напряженное молчание. Марго читала на лицах каждого легкое замешательство. В погоне за шайкой фанатиков они совершенно забыли, что Орден Сета является международной организацией, а вовсе не локальным московским явлением. Накрыть центральную ячейку этого тайного общества – это все равно что поймать руководство «Аль-Каиды» или «Исламского государства». Если бы об Ордене знали, то мировые лидеры грызли бы друг другу глотки: каждый хотел бы разобраться с главарями сектантов первым. И сейчас российским спецслужбам выпадал шанс сделать это не просто первыми. Они могли остановить международную террористическую угрозу, о которой во всем остальном мире никто еще не знал.

Для Ряховского, Ковальского и Алисы раскрытие, задержание или уничтожение лидеров сеттитов означало бы автоматическое прощение всех профессиональных грехов. И не было никакой нужды проговаривать это лишний раз: все трое и так это прекрасно сообразили, как только Ратцингер заговорил. Теперь, когда репутация немца была не просто восстановлена, а обелена, его слова снова стали иметь определенный вес. В конце концов федералы были у него в долгу за все то, что он успел им поведать до того, как его швырнули в карцер.

– Так что же вы знаете? – поторопил его Ковальский.

– Я скажу только при одном условии. Что вы снимете с меня наручники и позволите дальше участвовать в погоне за сеттитами. Я видел и знаю, на что они способны. И несмотря на мои сомнения касательно вашей профессиональной компетентности, я хочу вам помочь остановить этот кошмар.

Ряховский и Ковальский обменялись мрачными взглядами. По их глазам Марго видела, что внутри каждого происходит борьба. В российских спецслужбах, как и в системе правосудия, ненавидели признавать свои ошибки. Этот комплекс неполноценности, унаследованный Россией от Советского Союза, словно признание одной ошибки могло спровоцировать цепную реакцию, угрожавшую уничтожением самой государственности в стране, стал неотъемлемой частью системы.

В конце концов после безмолвного разговора двух федералов Ковальский поднялся и зашел за спинку стула, на котором сидел Ратцингер. Щелкнул ключ в замке наручников, и вот немец уже сидит в более удобной позе и потирает затекшие кисти, порезанные твердыми кромками стальных оков.

– Теперь скажете? – поинтересовался Ковальский, нависнув над тем, кто завладел вниманием всех присутствующих. – Мы вас внимательно слушаем.

– Благодарю, – снисходительно произнес Ратцингер. – Чтобы остановить сеттитов раз и навсегда, полагаю, вполне логично будет уничтожить их самое главное убежище, которое, очевидно, расположено в Египте.

– Очевидно, – хмыкнул Ряховский. – И почему же его никто до сих пор не обнаружил?

– Потому что о нем либо не знают, либо считают легендой.

Все собравшиеся непонимающе нахмурились.

– Согласно расхожим домыслам, Орден прячется в древнем городе, существование которого тысячи лет считали мифом, как и само Братство Сынов Сета. Но вчерашний день показал нам, что как минимум один из этих мифов правдив.

– И вы умолчали об этом?! – возмутилась Алиса.

– Я до последнего надеялся, что всему этому найдется более рациональное объяснение. Вроде того, что высказывал ваш шеф. Но факты указывают на обратное, как бы невероятно это ни звучало. Раз один из мифов оказался правдой, то почему и другой не может?

– Вам не кажется, что какая-то слишком уж хлипкая надежда? – сказал Ковальский все так же скептически.

– Я бы тоже так думал, если бы не те артефакты, что удалось раздобыть во время поимки сеттитов. Полагаю, эта странная сфера из Триумф-Паласа может быть ключом к тайному городу, что зовется Омбос. Это бы объяснило странные пазы на её поверхности.

В разговор вмешалась Алиса, успевшая выполнить скорый поиск по интернету и Википедии.

– Но Омбос давным-давно найден, – она развернула монитор, чтобы все могли видеть. – Это небольшой город на юге современного Египта, в районе Асуана. И он называется Ком-Омбо.

– Речь вовсе не о нем, – замотал головой Ратцингер. – Вы нашли распространенную в общедоступных материалах ошибку. «Ком-Омбо» в переводе с древнеегипетского означает лишь «холм Омбо». А вот город, который видели еще древние греки, назвавшие его Омбосом, египтяне величали Нубет, что можно перевести как «Город золота».