Революция муравьев - Бернард Вербер

Идея нравится 103-й. Она знает, кстати, что у Пальцев есть подобный вид искусства, он называется «татуировка». Эпидерма у Пальцев мягкая, поэтому они вынуждены вводить в надрез краску, а муравью – еще проще, надо просто процарапать хитин кончиком мандибулы, как янтарь.

7-й хочет татуировать панцирь 103-й, но до того, как стать юной принцессой, рыжий муравей был старым разведчиком, и латы его покрыты столькими царапинами, что среди них и не заметишь рисунка.

Они решают позвать 16-го, самого молодого муравья в отряде, панцирь его, по крайней мере, чист. И вот, старательно используя кончик мандибулы как резец, 7-й начинает процарапывать приходящие ему в голову узоры. Прежде всего он решает изобразить муравейник, объятый пламенем. 7-й рисует его на брюшке молодого бел-о-канца. Царапины образуют длинные арабески и завитки, нитями переплетающиеся между собой. Муравьи, лучше замечающие движение, больше заинтересованы направлением языков пламени, чем их подробностями.

Максимильен вынул из аквариума мертвых гуппи. Последние два дня он ими мало занимался, и рыбки опять наказали его самым жестоким образом: погибли. «Эти аквариумные рыбки, выведенные скрещиванием ради одной лишь красоты, все-таки очень слабенькие», – подумал полицейский и спросил себя, не лучше ли выбрать рыбок дикой породы, менее красивых, но уж точно более жизнеспособных и выносливых.

Он бросил трупы в мусорное ведро и в ожидании ужина пошел в гостиную.

Взял экземпляр «Горна Фонтенбло», лежавший на диване. На последней странице была заметка, подписанная Марселем Вожираром и озаглавленная: «Лицей под пристальным наблюдением». На секунду Максимильен испугался, как бы журналист не рассказал о том, что там действительно происходит. Но нет, молодчина Вожирар хорошо делал свою работу. Он писал о левых, о хулиганах и жалобах соседей на ночной шум. Маленькая фотография украшала статью, портрет лидера с подписью: «Жюли Пинсон, певица и строптивица» .

Строптивица? Красавица скорее. Он этого никогда не замечал, но девчушка Гастона Пинсона и вправду была красавицей.

Он положил газету на стол.

Меню: улитки с петрушкой, на горячее – лягушачьи лапки с рисом.

Максимильен искоса взглянул на жену и вдруг заметил, какие у нее отвратительные ужимки. Она ела, оттопырив мизинец, без конца улыбалась и все время посматривала на него.

Маргерит спросила разрешения включить телевизор.

Канал 423. Сводка погоды. Уровень загрязнения окружающей среды в больших городах превысил допустимую норму. Все чаще встречаются респираторные заболевания и раздражения глаз. Правительство хочет открыть в парламенте слушания, посвященные этому вопросу, и одновременно с этим назначает комитет для разработки рекомендаций. Будет написан доклад, который...

Канал 67. Реклама. «Ешьте йогурты! Ешьте йогурты! ЕШЬТЕ ЙОГУРТЫ!»

Канал 622. Развлечения. И вот передача «Головоломка для ума», все с той же загадкой про шесть спичек и восемь равносторонних треугольников...

Максимильен вырвал пульт из рук дочери и выключил телевизор.

– Ой, папа, нет! Я хочу узнать, решила ли госпожа Рамирез загадку про шесть спичек и восемь треугольников!

Отец семейства не сдался. Пульт был у него в руках, а в любой ячейке человеческого общества король тот, кто держит скипетр.

Максимильен попросил дочь прекратить играть с солонкой, а жену – не глотать пищу такими большими кусками.

Его раздражало все.

Когда жена предложила ему новый десерт собственного изготовления, флан в форме пирамиды, он выскочил из-за стола и скрылся в своем кабинете.

Чтобы никто его не побеспокоил, закрыл дверь на ключ.

Поскольку Мак-Явель был все время включен, Максимильену достаточно было коснуться всего лишь одной клавиши, чтобы сразу вернуться в «Эволюцию» и расслабиться, воюя против чужестранных племен, угрожавших его последней, в полном расцвете сил, монгольской цивилизации.

На этот раз он поставил все на армию. Ни в сельское хозяйство, ни в науку, ни в образование или развлекательные учреждения он не вложил ни копейки. Только огромная армия и деспотичное правительство. К его большому удивлению, такой выбор дал интересные результаты. Его монгольская орда шла с запада на восток, от итальянских Альп к Китаю, завоевывая все города, расположенные на своем пути. Пищу, которую им не давало сельское хозяйство, они получали грабежами. Научные достижения, разработкой которых они не занимались, они находили в лабораториях разоренных городов. В образовании они и не нуждались. Короче, с военной диктатурой все шло быстро и хорошо. И в 1750 году со своими повозками и катапультами Максимильен занял почти всю планету. Правда, в тот самый момент, когда он хотел трансформировать тиранию в просвещенную монархию, в одной из столиц вспыхнул бунт, который затем перекинулся на другие города.

Соседняя страна, маленькая, но демократическая, очень легко завоевала всю его цивилизацию.

Строчка текста вдруг появилась на экране.

– Ты не следишь за игрой. Тебя что-то гложет?

– Откуда ты знаешь? Компьютер передал через динамики:

– По твоей манере нажимать на клавиши. Пальцы у тебя соскальзывают, и ты бьешь по клавише два раза подряд. Я могу тебе помочь?

– Как компьютер может мне помочь усмирить бунт лицеистов?

– Ну...

Максимильен нажал на кнопку.

– Давай еще одну партию, это лучший способ мне помочь. Чем больше я играю, тем лучше я понимаю мир, в котором живу, и выбор, который были вынуждены сделать мои предки.

Он выбрал шумерскую цивилизацию, которую довел до 1980 года. На этот раз развитие было последовательным: деспотизм, монархия, республика, демократия, ему удалось вырастить великую, технологически развитую нацию. Неожиданно в середине двадцать первого века его народ был уничтожен эпидемией чумы. Он не уделил достаточно внимания гигиене жителей страны: отказался строить канализационную систему в больших городах. Из-за отсутствия организованного вывоза в городах скопились нечистоты и трансформировались затем в питательную среду, привлекшую крыс. Мак-Явель заметил, что ни один компьютер не допустил бы подобной ошибки.

Именно в эту минуту Максимильен подумал о том, что в будущем надо будет ставить компьютер во главе правительств, поскольку он один ничего никогда не забудет. Он никогда не спит. У него никогда ничего не болит. У него нет сексуальных проблем. У компьютера нет семьи и друзей. Мак-Явель прав. Компьютер никогда не забыл бы провести канализацию.

Максимильен начал новую партию с цивилизацией французского типа. Чем больше он играл, тем больше не доверял человеческой природе, порочной по сути, неспособной понять свою дальнюю выгоду и жаждущей лишь немедленных наслаждений.

На экране в одной из столиц как раз происходила студенческая революция 1635 года. Мальчишки топали ногами, как балованные дети, потому что не получали сразу же того, что им хотелось...