Практическая психология. Разрушитель - Ирина Успенская

– И больше ответственности, – парировал Алан. – Вожди, моя дочь сама выберет себе мужа. Это раз. Мои женщины сказали, что мне хватит двух жен, если же я решу иначе, они отрежут мне то, чем… делают детей. Сами понимаете, я парень смелый, конечно, но своих женщин остерегаюсь, – закончил он со смехом. – Давайте лучше о войне.

– Красивую женщину ты взял в свой дом, Бешеный Кузнечик, – причмокнул один из мужчин. – Желаю тебе много дочерей, похожих ликом на снежную деву!

Выпили, закусили, опять налили, разговор о свадьбе стих сам собой, но Алан понимал, что это временное затишье и вожди еще к нему вернутся. Не прямо, но…

– Не сердись, друг, – хлопнул его по плечу Иверт, когда мужчины, наконец, разошлись, договорившись встретиться на рассвете, чтобы уже поговорить о делах. – Зима – время скуки, вот старики и развлекаются, заключают споры да пытаются обскакать друг друга на поворотах.

– Иверт! – Из-за цветастой шторы выглянула пожилая красивая женщина, одна из жен Сарха. – Скажи Кузнечику, что его дочь ушла спать с твоими сестрами, а его женщина пошла в пещеры.

– Спасибо, хозяйка, – ответил с улыбкой Алан, радуясь, что не зря всю зиму изучал язык горцев. – За заботу, за угощение и за прием.

– Ай, какой мужчина! – улыбнулась горянка и скрылась.

– Думаешь, Паулина пошла с Валией в баню? – сделал стойку Иверт.

– Узнаешь?

Горец исчез за ширмой на женской половине и спустя мгновение вышел с улыбкой от уха до уха.

– Она разукрасила рожу одному из сыновей Абогеля, это тот плешивый вождь, который громче всех возмущался, что ему места мало в городе, – пояснил он. – А теперь ушла на конюшню смотреть лошадей. Ты ведь помнишь, где наши бани? – хитро прищурился он.

– Помню. – Алан понимающе ухмыльнулся. – Иверт, эта женщина знает себе цену, ее нахрапом не взять.

– Так ведь интереснее, не? – Друг и не думал сдаваться. – Встретимся утром!

И не успел Алан слово сказать, как он исчез. Что всегда поражало Викторию в Иверте, это его умение моментально переключаться. Полчаса назад горец на полном серьезе обсуждал с вождями обучение салаг, структуру гарнизона, новшества на покойницкой полосе и вот уже строит планы, как завоевать девушку. Азартного и увлекающегося Иверта не зря прозвали Ураганом, он действительно был похож на стихию. Алан был не таким, прежде чем принять решение, он долго взвешивал все за и против, искал аналоги в истории, сомневался… и списывал это на женскую сущность – осторожную, сомневающуюся, эмоциональную.

Было страшно, неудобно и опасно отдаваться новым реалиям, Викторию даже сейчас пугала возможность разоблачения, а еще было очень трудно избавиться от вбитых с рождения стереотипов, и все равно она ощущала, что меняется, что прикипает разумом к мужскому телу, что все чаще ловит себя на сугубо мужских мыслях и желаниях. Вот как сейчас!

Алану просто необходимо было увидеть Валию. Зачем? А кто его знает! Хотелось – и все тут! Можно было лгать себе, что он хочет узнать, как прошел ее вечер, о чем разговаривали женщины, пока мужчины весело и продуктивно напивались легким вином, но это было бы ложью. Хотелось герцогу совершенно другого. Изменить собственную жизнь в очередной раз. Попробовать и наконец узнать, насколько она стала тем, за кого пытается себя выдавать, после того как Вадий намекнул на возможное будущее.

Кстати, Вадий…

Какие чувства, кроме интереса, она испытывает к этой загадочной личности? И может ли когда-нибудь доверять? Потому что сейчас с доверием у Виктории было очень сложно. Броситься в новые ощущения с головой? Не получится, даже смерть не изменила ее характер. Никогда она не умела отдаваться страсти и любви без остатка, растворяться в партнере, безоговорочно верить, позволять принимать решения. Самый большой недостаток в отношениях – это желание постоянно контролировать ситуацию. Виктория долго училась доверию, но так до конца и не смогла себе этого позволить. Дурной характер – говорила бабушка, мужской склад ума – гордился ею отец, а сама она просто никогда не думала, что может быть по-другому. Вадий же хотел полного доверия. Отдать ему управление своей жизнью? Той или этой? Да какая разница! Нет… пока она к этому готова не была. И вряд ли будет.

– Но какой мужчина! – шепнули губы и растянулись в мечтательной улыбке. – Умный, самодостаточный, сексуальный.

Алан шел знакомыми коридорами, здоровался с домочадцами Сарха, улыбался. По пути разжился стеганым халатом, парой полотенец и меховыми тапочками. В этом доме он был своим. Членом семьи. Зятем. Это было необычно, но приятно. И комнату ему приготовили ту же, где он останавливался в прошлый раз. Все повторяется, только женщина другая…

В предбаннике – небольшой деревянной пристройке, Алан столкнулся с двумя девушками. Румяные, с мокрыми распущенными волосами, улыбчивые и смешливые, они как раз выходили из бани с ворохом одежды, а увидев мужчину, засмущались на мгновение, а потом весело поздоровались, лукаво стреляя глазами.

– Вождь хочет, чтобы ему сделали массаж?

– Не сегодня, – улыбнулся Алан, придерживая для девушек дверь. – Моя женщина одна?

– Сказала, что никого не хочет видеть, – пожала плечами одна из девушек. – Стесняется.

Алан закрыл за девушками дверь и зачем-то запер ее на щеколду, затем не спеша разделся, обмотал бедра полотенцем и ступил в моечную, в который раз восторгаясь умению горцев создавать вокруг себя уют и удобные для жизни мелочи. Да, обстановке не хватало изысканной роскоши, но простота тоже имеет свою неуловимую красоту.

Струганые потемневшие доски соседствовали с камнем, у стены горел очаг, на котором грелась вода в огромном чане. Пламя давало достаточно света, чтобы не зацепиться ногами за выступы и не врезаться в немногочисленную мебель.

Валия сидела на скамье возле купели и смотрела на воду, распущенные волосы закрывали плечи, спускаясь на спину и грудь. Трогательная и беззащитная в своей наготе, она казалась маленькой и очень хрупкой в отблесках пламени.

Алан бесшумно ступал по деревянному полу, любуясь изящными изгибами и грациозной позой супруги и сожалея, что не умеет рисовать. В воздухе явственно пахло тухлыми яйцами, несильно, но запах сероводорода витал в помещении, напоминая Виктории о далеком отпуске в Краснодарском крае. Единственный раз, когда они с мужем отправились в отпуск без детей.

– Через десятки лет горцы обогатятся на оздоровительных ваннах.

Женщина вскрикнула и схватила лежащее рядом полотенце.

– Валия, – мягко произнес Алан, опускаясь рядом. Он осторожно убрал в сторону светлые волосы, ему показалось, что супруга перестала дышать, она лишь судорожно вздохнула и закаменела плечами. – Прости, если напугал.

Поцеловал ее в плечо, а потом тихо выругался сквозь зубы.

Шрамы. Множество шрамов покрывали бледную кожу. Особенно выделялись два широких, неровных, пересекающих спину между лопаток.