Свирепая справедливость - Уилбур Смит

Он умудрился с час поспать в кресле, прежде чем стюардесса разбудила его. Самолет садился в аэропорту Лондона "Хитроу".

Он позвонил своей невестке Пат Страйд из аэропорта. Она обрадовалась, услышав его голос.

- Стивен в Испании, но завтра еще до ланча я надеюсь увидеть его дома, если встреча пройдет так, как он ожидает. Они хотят построить большой комплекс полей для гольфа в Сан-Истабане... - Стивен владел множеством туристических отелей на побережье Испании, - ...и Стивену приходится улаживать всякие вопросы с испанскими властями. Почему бы тебе сегоня вечером не приехать в "Тисовое Аббатство"? Здесь Алекс и Присцилла, на уикэнд соберутся гости... - Он слышал по ее расчетливому тону, что она инстинктивно пробегает список вероятных пар для Питера.

Согласившись, он повесил трубку, набрал кембриджский номер и почувствовал облегчение, когда ответил муж Синтии Джордж Барроу.

"Даже встреча с интеллектуалом-большевиком лучше, чем с бывшей женой невротичкой", - подумал он, тепло здороваясь с отчимом Мелиссы-Джейн. Синтия была на собрании ассоциации жен профессоров, а Мелисса-Джейн участвовала в постановке оперы Гилберта и Салливана в местном драматическом обществе.

- Как она? - спросил Питер.

- Я думаю, теперь все в порядке, Питер, Рука зажила. Она как будто успокоилась... - Они поговорили еще несколько минут, и разговор иссяк. Единственное, что у них было общего, это две женщины.

- Передай привет Мелиссе-Джейн, - сказал Питер и на пути к стойке "Эйвис" [Компания по прокату автомобилей] взял со стенда экземпляр "Файнешнл таймс". Взял в аренду компакт и, ожидая, пока его приведут, быстро просмотрел страницы газеты, ища упоминаний о Магде Альтман. Нашел на внутренней странице обложки, это явно было продолжение сообщения о ее смерти. На лондонской и европейских фондовых биржах реакция была очень сильная, на парижской бирже падение акций Альтмана в сто франков, которое она предвидела, уже было превзойдено, и снова в связи с обстоятелствами ее смерти кратко упоминалось его имя. Он был доволен и этим, и тем, что предвидения Магды сбываются и ее решение покупать акции правильное. В сущности все идет даже слишком гладко. Он почувствовал холод предчувствия на спине - его собственный барометр, предвещающий опасность.

Как всегда, приезд в "Тисовое Аббатство" словно возвращение домой, и Пат встретила его на гравии у подъездной дороги, поцеловала с сестринской нежностью и взяла его за руки, чтобы провести в старый дом.

- Стивен обрадуется, - пообещала она. - Я думаю, он позвонит сегодня вечером. Он всегда звонит, когда уезжает.

На тумбочке у кровати в комнате для гостей, выходящей на конюшни и всегда отводимой Питеру, ждал конверт. Сообщение было отправлено из аэропорта Бен Гуриона, Тель-Авив. В нем было только одно слово - заранее обусловленный с Магдой сигнал о том, что она добралась благополучно и без осложнений. Сообщение вызвало у него острую боль желания, и он лежал в глубокой горячей ванной и думал о ней, вспоминая мелкие подробности разговоров, всего того, что они испытали вместе. И неожиданно все это приобретало огромную ценность.

Вытираясь, он критически рассматривал в зеркале свое отражение. Он худ, жесток и загорел под солнцем Тихого океана, как араб в пустыне. Следил за игрой мышц под загорелой кожей и знал, что сейчас он готов, как никогда. Магда в безопасности, она вне пределов досягаемости когтей Калифа, и теперь всю свою энергию он может сосредоточить на этой инстинкт говорил ему, что финальной - стадии охоты.

Обмотавшись полотенцем, он прошел в свою спальню и лег на кровать, ожидая времени коктейлей в налаженном и жестко упорядоченном хозяйстве Пат Страйд.

Он думал, почему же так уверен, что ниточка приведет его к Калифу, ведь она кажется такой тонкой. Но уверенность его была стальной, а сталь в его сердце.

Он снова обдумал все перемены в жизни, которые произошли после первого зловещего появления Калифа. Смертоносные выделения разложения, которые Калиф рспространяет вокруг себя, как ядовитый туман, как будто полностью поглотили Питера.

Он подумал о казни светловолосой девушки в Йоханнесбурге; казалось, это произошло тысячу лет назад; с легким удивлением он понял, что это было не годы, а месяцы назад.

Подумал о том, как готов был убить и Кингстона Паркера, и Магду, и понял, что контакт с насилием способен ожесточить, заставить отказаться от принципов, с которыми он прожил почти сорок лет и которые считал незыблемыми.

И если это так, то что будет после Калифа - конечно, если удастся уничтожить его? Останется ли он сам прежним? Или слишком далеко выйдет за пределы допустимого обществом поведения? Сможет ли он вернуться? И тут он подумал о Магде Альтман и понял, что в ней его надежда на будущее. После Калифа будет Магда.

Сомнения ослабляют, сказал он себе. Сейчас он на арене с врагом, и не должно быть никаких отвлечений. Ни отвлечений, ни сомнений - только полная сосредоточенность на предстоящей схватке.

Он встал с постели и начал одеваться.

Как и предсказывала Пат, Стивен обрадовался, застав Питера в "Тисовом Аббатстве".

Он тоже загорел за время недолгого пребывания в Испании, но опять прибавил в весе, всего несколько фунтов, но скоро это превратится в серьезную проблему: хорошая еда и выпивка - наиболее очевидные опасные спутники успеха. Впрочем, не самые опасные искушения из тех, что могут прийти к человеку, средства которого не ограничены.

Во время ланча Питер украдкой следил за ним, изучал красивое лицо, очень похожее на его собственное, с тем же широким лбом и прямым аристократическим носом, но в то же время такое отличное в небольших, но важных деталях - и дело не только в темных усах Стивена.

"Легко быть крепким задним умом", - сказал себе Питер, наблюдая за своим братом-близнецом. Только теперь эти небольшие отличия, которые он увидел словно впервые, приобрели для него значение. Более узкие глаза, расположенные чуть ближе друг к другу; когда Стивен смеется глубоким грудным смехом, в глазах его сохраняется холодный свет, рот и в смехе остается решительным и жестким - рот человека, который не потерпит преград на пути своего честолюбия, препятствий перед своими желаниями.

За ланчем разговор шел преимущественно о перспективах скачек: сезон открылся в Доркастере на прошлом уикэнде, и Питер со знанием дела участвовал в беседе; при этом он вспоминал прошлое, подробности, которые могли бы тревожить его, если бы он не подавил воспоминания о них своей инстинктивной и безусловной верностью по отношению к брату.

Стивена отчислили из Сандхерста, и Питер без всяких расспросов знал, что это несправедливо. Ни один Страйд не способен на то, в чем обвинили Стивена, и он даже не стал обсуждать это с братом. И подтвердил свою верность рукопожатием и несколькими неловкими словами.

- Спасибо, Питер. Я никогда этого не забуду, - ответил Стивен, глядя ясными глазами в глаза Питеру.

За послевоенные годы, когда даже более опытному человеку казалось невозможным заработать состояние, Стивен поднимался со скоростью метеорита; нужно было обладать особыми способностями и идти на большой риск, чтобы добиться того, чего добился Стивен.