Недостойная - Анна Шнайдер

Эн вновь залилась краской.

— Ну… я…

— Ладно, ладно, — он хотел поднять руки, но вовремя вспомнил, что они все утыканы иголками, поэтому только улыбнулся. — Сдаюсь. И прости, что дразню тебя.

Она смотрела на него, явно испытывая эмоциональное смятение, и кусала губы. Потом, тихо вздохнув, сказала:

— Ладно, неважно… Я… Сейчас начну вынимать иглы. Не шевелитесь.

— Слушаюсь и повинуюсь, мой прекрасный доктор, — ответил Берт мягко, глядя на пылающие щёки Эн и почему-то чувствуя себя безмерно счастливым.

* * *

Защитница, что это было?..

Я пол-утра переживала, думая о том, как переживу физиологическую реакцию организма Арманиуса, но его это как будто вообще не взволновало, хотя обычно пациенты спрашивают, в чём дело и нормально ли ощущать подобное. А он… вёл себя так, словно всё понимал, и пытался отвлечь меня от проблемы. Не задавал никаких вопросов и по-дружески подтрунивал, как мог бы подтрунивать Валлиус. Он, кстати, тоже долго приучал меня к собственному имени.

Я тогда как раз пришла на практику в Императорский госпиталь, и наставник заявил мне чуть ли не с порога:

— Так, Эн, здесь не принято называть меня архимагом. Коллеги зовут просто по имени. И ты зови.

От неожиданности и неловкости я аж присела, а Валлиус продолжал:

— Будешь продолжать называть архимагом — укажу в отчёте по прохождению практики, что ты плохо себя вела, и не допущу до сдачи проекта.

— Архи… — я надулась, заметив его выразительный взгляд. — Ладно, хорошо… Брайон, с вашей стороны это… Это…

— Переживёшь как-нибудь, — махнул рукой наставник. И я действительно пережила и довольно-таки быстро привыкла к подобному обращению — наверное, потому что все остальные в госпитале называли Валлиуса точно так же, и я от них попросту ничем не отличалась.

Но что же делать теперь? Арманиус прав — если его лишат звания архимагистра, я не смогу называть его так. В первую очередь потому что это уже невежливо, да и в целом лишнее напоминание о неприятном. И как же… Ректором? Нет, это глупо. По имени? Нет, я не смогу.

А-а-а, придумала! Будет «айл Арманиус».

Я хихикнула и расплылась в довольной улыбке, представив, как это обращение будет бесить ректора.

Эн… о чём ты вообще думаешь?..

День пролетел быстро, и вот — около шести вечера я покинула общежитие, захватив с собой тетрадь с планом лечения — отдам архимагистру после совета, — и побежала вдоль Дворцовой набережной. Шёл сильный снегопад, и меня чуть не снесло в реку каким-то злым, нехорошим ветром. На душе было тревожно — я понимала, что, скорее всего, ничего хорошего предстоящий совет не несёт, причём ни для кого.

Арманиус уже ждал меня, одетый в архимагистерский чёрный плащ из драконьей кожи. Я видела его в этом плаще пару раз, ещё когда училась в университете. Видимо, на совет полагается являться «в форме».

— Вешай верхнюю одежду в шкаф, потом заберёшь.

Я кивнула, повесила на вешалку своё зимнее пальто и, обернувшись, встретилась с обеспокоенным взглядом ректора.

— Всё в порядке? — я расправила зелёное шерстяное платье. Обычное, но не в бальном же туда идти? — Я нормально одета?

— Всё хорошо, Эн, — ответил Арманиус и протянул мне какую-то бумажку. — Держи координаты.

Я быстро изучила данные и под не менее напряжённым взглядом архимагистра вытащила футляр с иглой из маленькой сумочки через плечо. Вонзила артефакт под кожу на запястье, стараясь не морщиться и ежесекундно ожидая от ректора восклицания «что ты делаешь?»

Но он молчал. Так обычно молчат люди, которые уже видели меня за работой, но… он ведь не мог видеть?

Ладно, сейчас это неважно.

Когда бусина из горного хрусталя засветилась, я встала рядом с Арманиусом и начала строить пространственный лифт. Пара минут — и всё было готово. Перепроверила — да, ошибок нет, проходимость отличная.

— Возьмите меня за руку, архимагистр.

Прикосновение тёплой и очень приятной ладони… я сжала его руку и, выдохнув, активировала лифт.

Всё вокруг засветилось белым, а когда свет померк, я увидела незнакомую комнату, посреди которой мы теперь стояли на красно-чёрном ковре с глубоким ворсом.

Я выдернула иглу из запястья, убрала в футляр…

… И тут вдруг ощутила, как с моего лба платком вытирают пот. Подняла удивлённые глаза — Арманиус осторожно протёр мне и нос, и щёки, и подбородок… как маленькой девочке, которая сильно испачкалась.

Но это было приятно.

— Архимагистр?

— Ты умница, Эн, — сказал он тихо, убирая платок в карман рубашки. — Я просто хотел немного помочь тебе. Я ничего больше не могу сделать, я ведь не маг.

Я задохнулась от острого чувства несправедливости происходящего и выпалила:

— Я научу… В смысле, если резерв не получится изменить… Я научу вас, как…

И замолчала, внезапно вспомнив, кого собираюсь «учить».

Но Арманиус не рассердился.

— Обещаешь? — спросил он серьёзно, и в глазах его было что-то такое… что-то, из-за чего сердце у меня на мгновение остановилось.

— Обещаю.

* * *

Проживать этот день второй раз оказалось неприятно, особенно — из-за Совета архимагистров. Так или иначе, но это будет унижение, ведь изменившийся резерв увидят все, и почти все по этому поводу лишь позлорадствуют.

Ничего. Это просто надо пережить.

Они с Эн прошли в зал, сопровождаемые распорядителем, подошли к первому ряду. Там, как и тогда, сидел Абрахам Адэриус, глава Совета, который неприятно усмехнулся и протянул, оглядывая Берта с головы до ног:

— Бертран… А я всё гадал, придёшь ты или нет.

Хотелось съязвить, сказав «на картах или кофейной гуще?», но Арманиус промолчал. Это было бы по-детски.

— Я не мог не прийти. — Берт кивнул Эн на кресло рядом со своим. — Садись, Эн.

— Что у тебя с резервом? — в голосе Абрахама появились нотки удивления. — Контур сломан, я вижу, но и резерв…

— Всё верно, тебе не кажется. Резерв изменился. — Заметив, что Эн открыла рот, явно намереваясь что-то сказать, Арманиус осторожно сжал её руку. — Контур мне восстановят, но резерв, скорее всего, останется таким же, как сейчас.

Глава Совета нахмурился, покосился на Эн, затем — на их с Бертом сцепленные руки. Он, как и все остальные архимагистры, знал тайну Γеенны, поэтому не мог не понимать, по какой причине у Арманиуса изменился резерв. Но спросить что-либо он тоже не мог — мешали и присутствие Эн на Совете, и печать императора. Она сковывала язык.

— Значит…

— Значит, архимагистром мне уже не быть, всё верно, — сказал Берт спокойно и почувствовал, как ладонь Эн чуть дрогнула. — И если ты собираешься лишить меня звания, я думаю, самое время.