Вернуть наследие - Ева Тори

Я кивнула и через мгновение была уже на земле. Элберт приземлился следом.

Мы бежали долго. Я не чувствовала усталости или голода. Не жалея лошадей, мы гнали их по городам и по лесам. Пару раз Элберт спрашивал, не хочу ли я остановится хотя бы на пару минут, но мне было страшно останавливаться. Я боялась не успеть. Это чувство не покидало меня до тех пор, пока мы не приехали в город, уже находящийся ближе к столице.

Несмотря на время, город не спал. Мы с оборотнем переглянулись и спрыгнув с лошадей, повели их по улицам города ближе к центру, откуда и слышались выкрики. И чем ближе подходили, тем страшнее мне становилось.

— Истинный король придет! Истинный король уже здесь! — выкрикивали люди, а стража ловила непокорных граждан и била. Кого-то куда-то уводили, кто-то умудрялся сбегать. Но и самой страже было нелегко: они получали болезненные ответные удары. Разъяренная толпа накидывалась на одного стражника и вряд ли ему удавалось выжить.

— Кошмар, — выдохнула я и посмотрела на сосредоточенного Элберта.

— Коням нужен отдых. И нам тоже, — он глянул на меня серьезно. — В любом случае, король знает, что ты идешь. Мы выдвинемся на рассвете. С тем темпом, как ты гнала лошадей, мы скоро будем в столице.

— Где заночуем? — спросила я.

Элберт нахмурился, прислушиваясь. Я увидела, как раздуваются его ноздри.

— Туда, — кивнул он прямо.

Нам удалось пройти через толпу разъяренных людей и пришли мы в постоялый двор. Видимо, он пользовался успехом у путешественников. Привалившись к забору, дремал человек в шляпе с большими полями. Но как только услышал топот копыт, сразу очнулся и подошел к нам. Это оказался мужчина лет пятидесяти, явно — простой, не маг. И когда я успела научиться их различать? Не бритый несколько дней, явно — трудяга, потом что солнечный загар не сошел с ней даже зимой.

— Доброй ночи, молодые, — приветливо улыбнулся он нам.

— Доброй, — поприветствовали мы его, а дальше дело в свои руки взял Элберт. Потому что я поняла, что впервые нахожусь в другом городе этого мира, а бывать в местных гостиницах мне не приходилось и подавно.

— Нам бы заночевать, утром уже уедем, — парень приобнял меня за талию. Не успела я возмутиться, как он продолжил. — Мы с супругой в медовый месяц поехали путешествовать, — добродушно отозвался оборотень и чмокнул меня в макушку. — Да так замерзли, нам бы ванну погорячее! И коней бы накормить…

— Будет сделано! Кони на утро будут, как новенькие… Эй, Ладушка! — выкрикнул мужчина и из двери показалась заспанная женщина. — Постояльцы, молодые. Разместить, накормить и ванну горячую!

— Проходите! — выкрикнула нам женщина и мы последовали следом за ней.

Поселили нас, как и ожидалось, в номер с двухместной кроватью. Все это время я думала, здесь что, нет водопровода и горячую воду будут греть? Но все оказалось немного проще: вода в кране была, но холодная. А чтобы ее нагреть, нам выдали два согревающих воду камня. Видимо, артефакты.

Меня совсем не смущало то, что мы будем спать в одной кровати. Наоборот, там было даже спокойнее. Как представлю, что в такое время придется спать одной — сразу жутко становится.

Ели мы молча, купаться пошли по очереди. Не сговариваясь, я пошла плескаться первой, Элберт — вторым. Когда он вышел, я стояла у окна и смотрела на родовое кольцо Резерфордов. Я безумно скучала по Этану и переживала за него. Знала, как сильно он будет злиться за то, что я убежала к королю, да еще и с Элбертом.

— Крис, — Элберт подошел ко мне сзади вплотную. В отражении окна я увидела, что на нем — лишь полотенце на бедрах. Выглядит он, конечно, очень соблазнительно и будь я свободной — наверняка повелась бы.

— Элберт, нет, — глухо сказала я.

— Кристалл, этот вояка тебе не пара, — он резко развернул меня к себе лицом и схватив за руку, посмотрел на кольцо. — Будь со мной. Я дам тебе все. У тебя будет нежность, любовь, защита. Так, как любит оборотень — не может любить никто.

— Элберт, — я посмотрела в его глаза. Я уже не злилась на него. Мне было неловко в очередной раз отказывать и говорить, что люблю я другого и не собираюсь ни на кого его променять. Видимо, он увидел это в моих глазах. Выдохнул, отпустил мою руку и скрылся в ванной. Вышел одетым в одни трусы. Я фыркнула. — Пижамы у меня нет, — развел он руками. Вновь глянул на меня задумчиво. — Могу я попросить?..

— Что? — склонила я голову.

— Поцелуй меня, — мужчина оказался рядом со мной мгновенно.

— Ты понимаешь, что ты просишь? — возмутилась я и толкнула его в грудь.

— Кристалл, — он поймал мои руки и посмотрел в глаза жалостливо. — Один поцелуй. Так, будто ты что-то чувствуешь ко мне. Пожалуйста. Никогда в жизни я больше не намекну тебе и взглядом на то, что желаю и люблю тебя. Только. Один. Поцелуй.

Я хмуро посмотрела на его губы, а потом ему в глаза.

— Я не могу, — прошептала я, покачав головой. — Я люблю Этана и не могу изменить ему даже так.

Элберт склонился к моему лицу ближе и я почувствовала горячее дыхание мужчины на губах. Быстро отстранилась и отошла назад, но ноги оперлись о подоконник, и я по инерции села на него. Элберт тут же воспользовался этим. Резко раздвинув мои ноги, встал между ними. Положив ладонь мне на затылок, прижался губами к моим губам с тихим рычанием. Это был отчаянный поцелуй, наполненный не насилием, а нежностью. Я стала вырываться и мычать, но он не давал мне даже пошевелиться. Я чувствовала, как он желает меня, какой жар исходит от него. Я не оставляла попыток вырваться, но когда его язык проник в мой рот — решила ответить.

«Лишь один поцелуй…» — звучало у меня в голове. Но я не собиралась отвечать, я вырывалась, отталкивала. Элберт надавил на щеки и я распахнула губы, чем он мгновенно воспользовался: его язык проник в мой рук. Я замычала громче. Он отстранился и сжимая в руках моих руки, стал горячо целовать мою шею.

— Остановись, — прорычала я, а по коже пробежали предательские мурашки. Но это — лишь отклик моего тела на умелые ласки мужчины. Сердце не стало его любить — лишь ненавидеть. — Мы могли быть друзьями. Остановись! — я дернулась еще раз и Элбрет резко отпустил меня.

— Я тоже ненавижу себя за свои чувства к тебе, Кристалл, — его голос звучал ровно, но проскальзывали и нотки ярости. — Прости. Никогда больше этого не повторится. Ты забудешь о моих чувствах. И об этом поцелуе.

— Никогда я об этом не забуду, Элберт, — покачала я головой и спрыгнув с высокого подоконника, подошла к постели. — Надеюсь, мне надо переживать, что ты изнасилуешь меня во сне? — раздраженно спросила я.

— Надеюсь, ты понимаешь, что я говорю правду? Услышь, Резерфорд — не такой, каким ты его видишь. Его боятся, он хладнокровный убийца. Помимо того, что он вырезал всех на войне, он выполнял и грязную работу для короля. Неугодных ему он убивал! Да так, что не придерешься и никогда не докажешь, кем и за что он был убит.